Большой день Павки Полумесяцева - Юрий Осипов

— Хочу, — согласился Костя.

— Тогда нам двоим попадёт. Но ты больше меня, тебе и попадёт больше.

— Брось кота! — сказал Костя.

— Не брошу! — сказал я. — Пусть попадёт! Пусть мне больше попадёт! Не брошу!

Пришли мы с Костей к нашему дому. А тут и дождь кончился.

Бабушка как увидела меня, так опять заохала. И даже хотела отшлёпать за то, что я потерялся. Но не стала. Она меня в ванну потащила. Потому что дождик с меня всю глину не отмыл. Но я сначала пакет с рыбками спрятал. Пусть потом Костя узнает, что у него тоже хороший брат.

Бабушка как увидела котёнка, сразу спросила, зачем мы его домой принесли. Я сказал, что котёнок был мокрый. И если бы он такой к себе домой пришёл, то его мама ругала бы. А может, и бабушка. А может, у него и дедушка есть. Злой. Старый кот. Я котёнка взял к себе, чтобы он высох, а потом уже домой пошёл.

Котёнок услышал, что меня ругают, и куда-то спрятался. Я нашёл его под кроватью и шёпотом сказал ему, чтобы он сидел тихо-тихо. А когда нам с Костей уже попадёт, тогда пусть вылезает. Его уже не прогонят.

Костя услышал, как я учил котёнка молчать. Когда бабушка ушла на кухню, он заглянул под кровать. Увидел котёнка, погладил его.

А потом сказал:

— А ты, Павка, — молодец! Животное спас. Значит, ты у нас совсем большой!

Я кивнул. Мне нравилось быть большим.

— Только когда тебя бабушка Пашуткой зовёт, — сказал Костя, — тогда ты опять маленький-маленький!

— А когда ты Павкой зовёшь, я большой, да? — спросил я.

Костя кивнул.

— Тогда пусть меня все Павкой зовут! И мама, и папа, и бабушка!

Я побежал на кухню и сказал бабушке, что меня теперь все должны звать Павкой.

— Почему? — спросила она.

— Потому что! — сказал я. — Больше Пашутки нет! Нету Пашутки!

— Ох, как жалко! — сказала бабушка. — Такой был малыш хороший!

— Пашутка! — позвала бабушка.

Я даже не оглянулся. Я — Павка.

— Пашутка! — опять позвала бабушка. — Иди-ка сюда, клубнички отведай!

Я забыл про Павку и побежал на кухню.

Пришёл я к Косте с ягодами. А он мне говорит:

— Эх ты!

Я ему самую большую ягоду протянул. Костя взял поменьше, съел.

— Вкусная? — спросил я.

— Очень! — сказал Костя.

И я понял, что я не совсем уж «Эх ты!»

Пришли к Косте ребята. Пошептались с ним о чём-то, потом поговорили, потом поспорили, потом покричали. И ушли. И Костя с ними ушёл.

Ходил-ходил я по комнатам. Совсем делать нечего. Потрогал телевизор. Попугал рыбок в аквариуме. И тут вспомнил про своих рыбок в молочном пакете. Достал я его из-под кровати. Посмотрел внутрь — ничего не видно. Вылил я из пакета воду вместе с рыбками в Костин аквариум.

Когда брат пришёл, он и не посмотрел в аквариум. Мне даже обидно стало. Я очень хотел сказать Косте про рыбок. Но подумал, пусть лучше он сам их увидит, и удивится, и обрадуется. А Костя всё не видел.

А потом стал Костя рыбкам корм сыпать и очень удивился. Так удивился, что чуть аквариум не уронил на пол.

— Кто их пустил сюда? — спросил он.

Я ответил, что я. А сам думаю, сейчас брат опять скажет, что я молодец.

— А зачем? — спросил Костя.

— А чтобы рыбок больше было. Им тогда играть веселее!

— Это же не рыбки! — закричал Костя.

— А кто же? — спросил я.

— Это же головастики! — разозлился Костя.

Я про головастиков никогда не слышал. Но я знал, что если плавают, значит, рыбки. Пусть хоть какие головастики!

Брат стал сачком ловить моих рыбок и бросать их в банку.

— Не трогай моих рыбок! — закричал я.

— Это не рыбки! — закричал Костя.

— А кто же? Птички? Если плавают — значит, рыбки!

— Нет, не рыбки!

Мы так кричали, что пришла из кухни бабушка. Посмотрела она на моих рыбок и сказала, что из них скоро маленькие лягушата вырастут.

— Не вырастут! — закричал я.

— Вырастут! — ещё громче закричал Костя. — И по всей квартире прыгать и квакать будут! А когда лягушки квакают — обязательно потом дождики идут.

Тут я замолчал. Если у нас в квартире будет дождик идти всё время, то всё-всё промокнет.

— Ладно, — сказал я Косте, — не нужно нам в квартире дождика. А куда мы их теперь отнесём?

— Никуда! — сказал Костя. — Выбросим!

— Ты злой, Костя! — сказал я. — И глупый! Они же — живые! Их надо отнести к ним домой!

— А ты знаешь, где их дом? — спросил Костя.

Я ответил, что знаю.

— Вот и неси их один! — сказал Костя.

— И понесу! — сказал я.

— Один! — сказал Костя.

— С тобой! — сказал я. — А то я опять под дождик попаду. И вымокну. И заблужусь. И ты будешь меня разыскивать!

Отнесли мы с братом головастиков. Выпустили в канаву. Ух, как они обрадовались, что домой вернулись!

Костя во дворе остался, играть. А я вернулся домой.

И тут папа на своей машине приехал. Он иногда заезжает домой обедать. Бабушка рассказала ему про то, что я потерялся и неизвестно, где пропадал. Папа всё головой качал, всё не понимал и всё спрашивал, куда же меня занесло. А меня не заносило, я сам туда убежал.

Потом папа сказал, что мои приключения всей семье покоя не дают. Будет спокойней, если он меня с собой возьмёт.

— На машине? — не поверил я.

— Не в карман же я тебя посажу! — сказал папа, на меня посмотрел и головой покачал.

Мы поехали. Я сидел и смотрел то в переднее стекло, то в боковое. Мимо бежали огромные дома. Одни были простые. А другие с вывесками.

Спросил я папу про вывески.

— Ты мне сейчас не мешай! — сказал он. — Видишь, машин кругом много. Если ты будешь отвлекать меня, то без приключений нам не обойтись!

— Опять «при-ключений»? — спросил я. — Каких?

— В аварию можем попасть. Вот и приключение! — сказал папа.

Совсем я запутался. «При-ключение» — это что — авария?

Но утром мне папа сказал, что я без приключений не могу. Это значит, что я без аварий не могу, что ли? А я и на машине-то настоящей чуть не в первый раз еду!

Замолчал я. Задумался.

Улица всё тянулась и тянулась. Ехали мы, ехали, а машин всё больше кругом, улица всё шире.

— И как ты только на этой большой улице не заблуживаешься! — сказал я папе. — Я немного от своего дома отошёл и то чуть не заблудился!

Папа рассмеялся и сказал:

— Мне за день полтыщи таких улиц проехать надо!

— Пап, — спросил я, — а наш город всегда был такой?

— Какой?

— Большой. Красивый!

— Нет, — сказал папа, — не всегда. Был он когда-то и маленький. Не было в нём ни водопровода, ни электрического света, ни асфальтированных дорог. Ни домов больших.

— А что было? — спросил я, а сам на папу посмотрел.

Я хоть знал, что он никогда не обманывает, но ведь папа такое говорил, во что поверить ну никак нельзя! Как это может быть, чтобы в городе электрического света не было? А как же тогда телевизор смотреть? Ведь он же от электричества работает.

А если домов больших в городе нет, то где же люди живут? На улице, что ли?

— Ты меня обманул, что наш город такой плохой был? — спросил я папу.

— Нет. Не обманул! — сказал папа и очень-очень серьёзно посмотрел на меня.

— А кто же его сделал хорошим?

— Люди! — сказал папа. — Вот эти самые люди, которых ты сейчас на улицах видишь. Одни из них строили дома. Другие провели электричество, водопровод, газ. Третьи сделали автомобили, троллейбусы, трамваи, метро. Четвёртые сделали мебель, телевизоры, радиоприёмники.

— А ты? А мама?

— Я на автомобиле развожу лекарства по аптекам.

— Зачем?

— Чтобы, если человек заболел, он мог пойти в аптеку и взять лекарство.

— Понятно, — сказал я, — а мама?

— А мама шьёт одежду. Видишь, какие люди на улицах нарядные! Это мама со своими подругами их одела.

Вот так молодец наша мама! А я даже и не знал, что люди нашего города ходят в одежде, которую сшила моя мама!

— А теперь наш город всегда будет таким? — спросил я папу.

— Каким?

— Большим, красивым.

— Он будет ещё лучше! — сказал папа.

— Когда?

— Когда вы с Костей вырастете и тоже будете работать. Тогда вы сделаете наш город ещё лучше!

Вот это мне понравилось. Мне так захотелось поскорей вырасти. Уж я-то знаю, какой город нужно построить! Я у каждого дома поставил бы по три, нет, — по четыре, нет, — по пять киосков с мороженым! И все с эскимо и шоколадным.

Ездили мы, ездили с папой по городу. Я всё смотрел — то в боковое стекло, то в переднее.

— Ты не устал? — спросил папа.

Я ответил, что нет, не устал. Разве можно устать, если столько вокруг интересного! Вот только скучно мне: он всё молчит, ничего не рассказывает. Нельзя так долго молчать! У меня уже язык заболел от молчания!