Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

Никто не заметил этого странного ночного визита. Никто не узнал. Даже утром, несмотря на то, что все они могли читать мысли друг друга. Все кроме матери, у которой никогда не было этого дара, доставшегося Ясмин от отца. Гэврил изменил Клео, сделал сильнее. Ясмин знала это, чувствовала. Но спрятать от нее свои мысли и воспоминания она могла. С отцом было чуть сложнее, но Ясмин давно научилась подменять свои мысли, чтобы он видел только то, что она готова показать ему. Что касается Макса, то с ним всегда все было проще – обыкновенный парень, настоящий, как и его поцелуи. Совсем не то, что поцелуи тех, кто приезжал в дом Мэтоксов. Фантазии плыли и плыли, заходя так далеко, как только позволяло воображение. И никаких запретов. Раз за разом, год за годом.

В какой-то момент Ясмин начало казаться, что так и должно быть, что это и есть жизнь, но потом, в школе, она познакомилась со своим первым парнем. Появились его объятия, поцелуи, и все изменилось. Прежняя жизнь стала казаться подделкой, бутафорией. Отец всегда говорил Ясмин и ее брату, что он не заставляет их быть особенными, продолжая его путь. Брату нравилась эта дорога. Шэдди боготворил отца за то, что ему удалось пленить Гэврила. Но Ясмин с годами начала жалеть этого узника. Они не должны были так поступать с ним, не должны были так поступать с собой. Понимание этого приходило с каждым новым обыкновенным человеком, которого она узнавала. Теперь самым обыкновенным в ее жизни был Макс Бонер. И его простота нравилась и пугала Ясмин одновременно.

Что касается самого Макса Бонера, то странности Ясмин удивляли его и начинали раздражать. Для двадцати лет она вела себя странно, словно ей было не больше четырнадцати. Особенно все эти ужимки, отказы. Снова и снова.

– Не все так просто, – сказала ему Ясмин.

– По-моему, ты сама все усложняешь, – разозлился Макс Бонер. – Если я тебе не нравлюсь, то так и скажи, потому что…

– Нет, ты мне нравишься.

– Тогда пошли ко мне.

– К тебе? – Ясмин заглянула ему в глаза. – Ты только об этом можешь думать, да? – Она вспомнила фантазии, которые видела в его сознании. Грязные, громоздкие. Во время поцелуев, объятий. Даже сейчас. – Я же просила тебя не делать этого! – начала злиться Ясмин.

– Не делать что? – растерялся Макс.

– Ты знаешь. – Румянец залил ее щеки.

Если бы дома не было гостей, то Ясмин ушла бы к себе. Но сейчас идти было некуда. Все как-то накопилось, наполнилось, полилось через край. Ясмин не знала, что ее раздражает больше: узник в подвале, гости со своим молчанием и обменом мыслями или Макс с фантазиями и желаниями.

– Я ухожу, – сказала Ясмин, высвобождая свою руку из ладони Макса Бонера.

Вечер только начинался. Ветра не было, лишь небольшой мороз. Макс смотрел, как уходит Ясмин, и растерянно пытался понять, что сделал не так. Нет, он знал на что она обиделась, просто не мог принять подобную обиду.

– Что в этом плохого, черт возьми? – спросил он самого себя, но вместо обиды на поведение Ясмин появилось чувство вины. Он выждал пару часов и решил, что должен извиниться: пойти к ней и сказать, что был не прав.

Дверь открыла незнакомая женщина. На ее губах играла какая-то ненастоящая, вкрадчивая улыбка, словно у ребенка, который знает, что совершил проступок, но надеется, что его простят.

– Ты парень Ясмин? – спросила она, не успел Макс открыть рот. – Пришел, чтобы извиниться? Но ее сейчас нет. Мы думали, что она с тобой… Но вы поругались… – Женщина смотрела Максу в глаза, и от этого взгляда у него по спине начинали бегать мурашки. – О, не спрашивай, откуда я все это знаю! – сказала женщина. – Можешь считать, что это написано у тебя на лице.

– Ничего у меня не написано на лице, – выдавил из себя Макс. – По крайней мере не так много.

– Значит, я могу читать твои мысли. – Женщина хохотнула. – Да не бойся ты. Я не кусаюсь.

– Я не боюсь.

– Боишься. Вижу, что боишься.

– Вы ошибаетесь, – Макс поднял голову и распрямил плечи для убедительности. Женщина снова засмеялась.

– Что здесь происходит? – спросил отец Ясмин – Эндрю Мэтокс. Покинув гостиную, он направлялся к входной двери, на ходу пытаясь прикурить сигарету.

С порога Макс видел большой овальный стол и собравшихся за ним людей. Они о чем-то шумно спорили, но Максу казалось, что все их внимание приковано к нему и к этой странной женщине, которая играла с ним в какую-то понятную лишь ей одной игру.

– Ты парень моей дочери, верно? – спросил Эндрю Мэтокс Макса. Взгляд у отца Ясмин был таким же неприятным, как и у странной женщины.

– Мы поругались, и я пришел, чтобы извиниться… – начал было Макс, но тут же смутился, замолчал, потому что Эндрю Мэтокс жестом показал, что он все знает.

– Я же говорю, все написано на твоем лице! – сказала Максу странная женщина, широко улыбаясь. – И да, кстати, я – Фэй. – Она протянула ему руку.

– Макс Бонер.

– Конечно. Я знаю. Я ведь могу читать твои мысли. – И снова странная женщина улыбнулась.

– Ну, все. Перестань. Ты пугаешь его, – снисходительно сказал Эндрю Мэтокс.

– Никто меня не пугает, – настырно продолжил врать Макс.

– Конечно, – отец Ясмин говорил с ним, как с несмышленым ребенком. – Ты пришел, чтобы извиниться перед моей дочерью. Но ее сейчас нет. Наверное, она бродит по городу и обижается на тебя. – В его взгляде появилась какая-то лисья хитрость. – И позволь дать тебе совет. Если хочешь затащить девушку в постель, подготовь ее к этому, а не зови сразу к себе домой.

– Откуда вы знаете? – Макс подумал, что Ясмин вернулась домой и рассказала обо всем родителям. Да. Тогда это многое объясняло. Он улыбнулся, обрадовавшись тому, что сумел разгадать этот фокус с угадыванием его мыслей.

– Ты ошибаешься, – неожиданно сухо сказала Фэй, эта странная женщина с колким взглядом. – Мы никогда не разговаривали с Ясмин о тебе. Много чести. Тем более твои мысли и фантазии действительно слишком вульгарные для нее.

– Ей двадцать… – Макс почувствовал, что краснеет.

– И что, думаешь, в двадцать девушка обязана уметь делать все то, о чем ты мечтаешь?

– Я не это хотел сказать…

– Неважно, что ты хотел сказать. Забыл? Я ведь могу читать твои мысли.

– Ну хватит! – вступился Эндрю Мэтокс, осторожно беря Фэй за локоть. – Мальчик и так уже испуган. Он все понял. Можешь считать свой урок законченным.

– Ничего он не понял, – фыркнула Фэй. – Загляни ему в мысли. Там ничего нет. Ясмин достойна кого-то получше.

– Ясмин может сама выбирать, – на лице Эндрю Мэтокса появилась примирительная улыбка. – Не стоит давить на нее. И уж тем более, не стоит давить на ее парня. Пусть разбираются сами. – Он повернулся к Максу. – Она все еще где-то в городе, молодой человек. Найди ее и извинись… И да, Фэй права, перестань представлять, как она исполняет для тебя всякие гадости. Мне неприятно это, как ее отцу.