Самозванка (Сокровища) - Лиза Джексон

– Он будет примерно через полчаса, – наконец сдался мужчина.

– Я подожду его в зале.

– Но я не думаю...

Не дослушав, Одри взбежала по оставшимся ступенькам. Толстый ковер заглушал стук каблучков.

– Дьявол! – пробормотал мужчина, но не спустился с лесов, а вернулся к своей работе. – Эти чертовы бабы.

Сердце Одри стучало, как у пойманного кролика, но на площадке она уверенно повернула налево и прошла в двойные высокие двери.

Внутри было сумрачно. Нажав выключатель, Одри оказалась в залитом светом зале. Сотни миниатюрных ламп в виде свечей отражались в блестящем, как зеркало, дубовом паркете. Ее горло сжалось, к глазам подступили слезы. Значит, все это случилось здесь? Именно здесь произошел роковой поворот в ее счастливой жизни и начался новый неожиданный виток?

Почему это произошло? Одри прикусила губу. Господи, если бы она только могла вспомнить!

Октябрьский дождь стекал по волосам за воротник его замшевой куртки. Он стучал по мокрым опавшим листьям и пронизывал густой орегонский туман, поднимавшийся с мокрых улиц и скапливавшийся у стен домов. Автомобили и грузовики с грохотом катили мимо, свет их фар тускло отражался в каждой капле воды, придавая городу вид призрачный и нереальный.

Зак Дэнверс был совершенно измотан. Эта работа слишком затянулась и отняла уйму времени и сил. Он чувствовал, что превратился в брюзгу. Слава богу, скоро все будет позади! Проклиная себя, своих братьев и особенно умершего отца, он распахнул стеклянные двери старого отеля. Он потерял тут год жизни! Целый год. Все из-за обещания, которое он дал своему умирающему отцу пару лет назад. Проклятая жадность! И конечно, ему было тогда приятно увидеть отца в роли просителя.

От этой мысли ему стало не по себе. Может быть, он гораздо больше похож на отца, чем хотел признать.

Управляющий отеля, недавно нанятый нервный парень с редеющими волосами и постоянно движущимся адамовым яблоком, сидел вместе с новым клерком за длинной стойкой красного дерева, гордостью Зака. Он отыскал эту замызганную старую деревяшку в таверне, уже сто лет расположенной в ветхом здании недалеко от Бернсайда. Дом собирались сносить, но Зак решил, что стойка стоит того, чтобы ее реставрировать. Теперь красное дерево отражало мягкий свет ламп.

Вся фурнитура отеля была заменена на старинную или чертовски хорошие копии, и теперь очарование девятнадцатого века сочеталось в нем с удобствами двадцатого. Рекламщикам понравится эта фраза.

Зак никак не мог понять, что заставило его согласиться заняться реконструкцией отеля, хотя он начал подозревать, что ему не чуждо чувство семейной гордости.

– Сукин сын, – пробормотал он снова.

Зак устал от города, шума, воздуха, состоящего, казалось, из выхлопных газов и паров бензина, проклятых рекламных огней и больше всего от своей семьи или, лучше сказать, от того, что от нее осталось. Он не мог дождаться отъезда.

– Эй, Дэнверс! – заорал Фрэнк Джиллет – его правая рука – с высоты двадцати футов, где он чинил проводку в капризной люстре. – Тебя тут искали. Какая-то женщина. Она тебя ждет в зале уже больше часа.

Зак нахмурился.

– Что за женщина?

– Она не сказала своего имени. Заявила только, что у нее с тобой назначена встреча.

– Назначена встреча?

– Она так сказала, – объяснил Фрэнк, спускаясь с лесов. – Она сказала, что у нее с тобой назначена встреча и она не будет говорить со мной, раз я не член семьи, как она выразилась.

Неожиданно откуда-то со стороны кухни послышался звук падения и серебряный перезвон, отозвавшийся эхом по всему отелю.

– Черт! – выругался Фрэнк. – У этих растяп все валится из рук.

– Может быть, она журналистка? – продолжил расспросы Зак.

– Эта женщина? – Фрэнк порылся в кармане и вытащил пачку сигарет. – Откуда я знаю? Я ей сказал, что я не Дэнверс, и она не захотела со мной разговаривать. Но я не отказался бы провести с ней время.

– Красивая?

– Десять баллов из десяти, – с удовольствием отметил Фрэнк.

– Ну конечно.

– Слушай, все, что я могу сказать об этом деле: если мы немедленно не избавимся от этой хорошенькой попки, у нас будут проблемы. Представь, что она поскользнется, упадет и сломает свою хрупкую шейку. Отдел охраны труда спустит с нас семь шкур и...

– Заканчивай работу. Я разберусь с красоткой и со страховой компанией.

– Отлично. – Фрэнк закинул голову и уставился на люстру. – Ладно, сейчас посмотрим, заработала ли эта дрянь. Эй, Рой, врубай электричество.

Лампы секунду помигали, затем ярко вспыхнули и погасли.

– Чертова проводка! Рой! Вырубай! – взревел он.

– Ладно, Фрэнк, я пошел беседовать с загадочной дамой.

– Давай, – бросил Фрэнк и снова полез на леса.

Зак не сомневался, что к торжественному открытию отеля все будет работать прекрасно. Фрэнк позаботится обо всем, даже если ему придется соединить два провода и самому их держать.

Поднимаясь, Зак оглянулся на вестибюль и подумал об отце. Сейчас Уитт гордился бы своим сыном, от которого он столько раз отрекался. Но не в этом было дело. Уитт Дэнверс мертв и кремирован, его прах развеян над лесистыми холмами Орегона два года тому назад. Заслуженный конец лесного барона, всю жизнь разорявшего страну, Уитт был из тех людей, которые брали от жизни все. Тем, кто вставал на его пути, приходилось впоследствии горько жалеть о попытке противостоять богатейшему человеку в Портленде. Включая его среднего сына.

Зак сжал челюсти. На то, чтобы наконец прийти к компромиссу с отцом, ушли годы, и теперь не время вносить изменения в условия перемирия.

– Покойся с миром, несчастный мерзавец, – тихо сказал Зак, открывая двери зала. Он буквально ворвался в зал и резко остановился, словно налетев на препятствие. Да, женщина была здесь. В свободном черном плаще и высоких, до колен, сапогах. Она повернулась на звук шагов, и с первого взгляда на нее Заку стало ясно, зачем она его ждала.

Блестящие черные локоны обрамляли совершенной красоты лицо. Большие голубые глаза смотрели из-под густых черных ресниц прямо на него. Тонкие черные брови были вопросительно приподняты. Заку показалось, что его сердце на секунду остановилось, когда ее улыбка подчеркнула форму высоких скул и слегка приподнятого твердого подбородка.

– Вы Закари Дэнверс, – уверенно сказала она. Она держалась так, как будто имела все права стоять здесь, в этом зале, словно была здесь хозяйкой.

У Зака пересохло в горле. Картины прошлого, загнанные в дальний угол памяти, запрещенные, волнующие, ожили перед ним.

– Да, – с трудом выговорил он.

Отбросив волосы с неправдоподобно красивого лица, она улыбнулась и пошла к нему навстречу с протянутой для рукопожатия рукой.