Судьба вечности - Кей Си Кин

руку, и я нервно делаю то же самое, шевеля растопыренными пальцами, когда мой взгляд останавливается на них.

Я снова стала самой собой.

Это звучит неправильно.

Я всегда была самой собой.

Волк, человек, или фейри.

Черт. Я не знаю, кто я.

Мои мысли прерываются, когда он поднимает меня на ноги, обхватывает руками и прижимает к своей груди. Я наслаждаюсь его объятиями, позволяя ему удерживать меня в моменте, пока к моей спине не прижимается еще одна грудь, от чего по телу разливается жар.

Крилл.

— Чего хотел Кеннер? — спрашивает Броуди, его голос звучит приглушенно в моих ушах из-за двух мужчин, зажавших меня между собой.

— Вы, ребята, видели его и не остановили? — Кассиан рычит, его тон совершенно не похож на тот, которым он разговаривал со мной несколько минут назад.

— Он убегал в противоположный конец коридора. Что произошло? — Спрашивает Крилл, его грудь вибрирует у меня за спиной.

Кассиан вздыхает. Это резкий и глубокий вздох, гул тревоги на фоне неуверенности в том, что мы не готовы двигаться вперед.

— Я не знаю, но он ясно дал понять, что в его планы входило заставить Адди пробудить свою волчицу и сместиться, — признается он, и мне не нужно смотреть, чтобы знать, что его лицо опущено, подбородок прижат к груди, когда им овладевает чувство поражения. Я чувствую это своей кожей, глубоко в костях и в воздухе вокруг меня.

Я всегда хорошо их понимала, по большей части, но сейчас все кажется иначе.

— Черт, — морщится Рейден, прижимаясь губами к моему виску.

— Что нам делать? — Спрашивает Броуди, его вопрос на мгновение повисает в пространстве вокруг нас, когда я делаю глубокий вдох и выхожу из теплых объятий Крилла и Рейдена.

Четыре пары глаз следят за моими движениями, когда я провожу руками по своему черному платью, выпрямляясь во весь рост и пытаясь снять напряжение со своих конечностей. Слова танцуют на кончике моего языка, готовые утвердить наш путь и закрепить, кто мы есть и кем всегда были.

Как по отдельности, так и вместе.

Несмотря на неизвестные возможности будущего, ясность в нашем единстве придает мне вновь обретенную силу, в которую я раньше не верила. Но теперь я знаю, что она реальна. Так должно быть.

Окидывая каждого из них взглядом еще раз, я делаю глубокий вдох.

— Мы делаем то, что делаем всегда. Мы боремся.

2

АДРИАННА

Я

могу говорить о большой игре, обещая бой, но сначала мне нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Я не могу позволить себе роскошь ускользнуть в свою комнату, где я могу спрятаться за надежными, тщательно возведенными стенами и позволить себе рухнуть под тяжестью своих эмоций. Вместо этого у меня есть около двадцати секунд, чтобы осознать новый слой дерьма, который меня окружает, прежде чем я должна разделиться на части и продолжить с этим.

Моя главная забота — потратить целых двадцать секунд на то, чтобы понять, с чего, черт возьми, начать преодолевать все препятствия, с которыми мы сталкиваемся.

Вцепившись в мраморный туалетный столик, я смотрю на свое отражение, не замечая никаких изменений, и это находит способ вывести меня из себя. Я чувствую себя по-другому; я тоже должна выглядеть по-другому.

Я вздыхаю. Уголок моего рта приподнимается, когда я признаю тот факт, что, возможно, ничего не изменилось, потому что я совсем не изменилась. Я просто высвободила часть себя, которая дремала, и больше она не подавлена. Нравится мне это или нет.

— Я принцесса фейри.

— Я волчица.

— Я гребаная принцесса-драконов.

Слова звучат у меня на языке с юмором, пока я говорю, реальность их по-настоящему не осознается, но я знаю со всей уверенностью, что моя душа связана с Криллом и Кассианом способами, которые я не могу описать.

Я тоже к этому не готова.

Однако я волчица. Я позволила Кассиану заявить на меня права, разрушая подавление, о котором я даже не подозревала, пока оно не было снято. Несмотря на боль, смещение казалось грубым, реальным и… особенным. Момент, который, я уверена, буду воспроизводить снова и снова, но то, что я почувствовала в тот момент, никогда не сотрется.

Слова Кеннера всплывают уродливой головой в моем мозгу, омрачая момент и затуманивая мои мысли.

— А ты, Адрианна, я знал, что ты отыщешь свою волчицу в тот момент, когда тебе скажут не делать этого, как я и планировал.

Что, черт возьми, это вообще значит? У меня нет ответов, и часть меня не хочет, чтобы они вернулись к нему, но у меня такое чувство, что, в конце концов, я это узнаю. Нам нужно покончить с этим беспорядком, тогда я смогу по-настоящему поговорить с Кассианом, в результате чего он поймет, что я действительно не считаю его ответственным за действия его отца. Этот человек сам по себе ужасный образец, и он определенно не думает о своем сыне.

Но что это за затянувшийся беспорядок? Какого хрена Боззелли делает с этим спонтанным испытанием? Кому это выгодно? Костяшки моих пальцев белеют, хватка усиливается, и я качаю головой. Боззелли уже дала мне объяснение этому: Совет.

Похоже, они одержимы желанием заставить меня стать судьбоносной парой с мужчинами, в которых я уже по уши влюблена. Эта идея почти привлекательна, если она не делает нас уязвимыми для их целей. То, что я волчица, все еще играет роль в их плане? Или это Кеннер устраивает всем неожиданный ход?

Черт возьми, я не знаю. Я не получу ответы, стоя здесь, но и идти туда за ними мне тоже не очень хочется.

Раздается стук в дверь справа от меня, отрывающий меня от моих мыслей, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Флору, выглядывающую через небольшую щель. Я сглатываю при виде нее, совершенно потеряв дар речи, но мерцающий блеск жалости в ее глазах говорит мне, что она уже знает, что я задумала. Я никогда не была так благодарна за то, что кто-то взял контроль на себя и объяснил моей подруге, в каком аду я живу, чтобы мне не приходилось самой подбирать слова.

— Ты хорошо выглядишь, Адди, — выдыхает она, мягкая улыбка украшает ее губы, когда она заходит внутрь и закрывает за собой дверь. Я улыбаюсь в ответ, расправляя плечи и выпрямляясь, тщательно надевая свою метафорическую броню. — Ты готова? — спрашивает она, когда я делаю глубокий вдох.

— Могу ли я сказать «нет»? — Я размышляю, заставляя ее улыбнуться шире, но не встречаюсь с ней взглядом.

— Конечно, я просто не думаю, что у