Последний импресарио. Сол Юрок - Елена Мищенко

Однажды он решился и купил билеты на галерку. Давали «Мефистофель», оперу Бойто. Пел Федор Шаляпин. Сол слышал о нем, читал газетные заметки, и вот он – в Метрополитен-опера. Ну не сказка ли это? С тех пор Шаляпин стал его иконой. Сол, сидя на галерке, переслушал все оперы с его участием. И вот тогда родилась мечта стать импресарио, привезти самому Шаляпина еще раз в Америку, познакомиться с ним, а может быть – совсем невероятно – подружиться!

Это стало его самым большим желанием. И вот, как-то выходя из Метрополитен-опера, находясь под сильным впечатлением от спектакля, Сол сказал, обращаясь к своему знакомому: «Когда-нибудь я привезу Шаляпина в Америку. Мой офис будет в этом здании». Это было сказано с решительностью пророка Моисея, проповедующего на горе Синайской. Медленно, но уверенно Сол начал постигать азы ремесла импресарио. Сначала он устроил музыкальные вечера в Браунсвилльской коммьюнити. Люди остались довольны, и Юрок немного заработал. Юрок прекрасно знал менталитет своих зрителей, – они любили европейскую музыку, с удовольствием принаряжались в выходные дни и всей семьей отправлялись на концерт. Для них это был луч света в тяжелой иммигрантской жизни. Юрок понял, что нельзя скупиться на рекламу и продавать слишком дорогие билеты. Рассчитывая на самую широкую публику, он давал объявления на многих европейских языках: русском, идиш, немецком, польском, и всегда прилагал подробное описание, как доехать до места, где проводится концерт. И самое главное: он предлагал только самый лучший товар! Этим правилам Юрок следовал всю жизнь. Расчет оказался верным. Люди шли пешком, ехали подземкой и автобусами, держа смятую газету, чтобы не заблудиться, они стояли в очередях за билетами, и не было более радостного зрелища для Юрока-импресарио.

Юрок прибегал к маленьким хитростям. Так, рекламируя концерт блестящего бельгийского скрипача Исайи, он использовал факт пребывания в Америке бельгийских принца и принцессы. Объявление выглядело следующим образом: Было крупно набрано:

«ИХ ВЕЛИЧЕСТВА ПРИНЦ И ПРИНЦЕССА БЕЛЬГИЙСКИЕ

(дальше мелким шрифтом)

будут приглашены, если захотят прийти, на концерт всемирно известного скрипача Эжени Исайя»

Билеты были раскуплены моментально, но принц и принцесса, естественно, не появились.

Юрок понимал, что он необходим обеим сторонам – публике и артистам. Музыканты приезжали в Америку, где их никто не знал. Им был нужен переводчик, консультант в житейских вопросах. Это был великий шанс для Юрока, и он его использовал.

Вторым после Шаляпина потрясением для Юрока было появление великой балерины Анны Павловой. Пять месяцев подряд, каждый вечер с необыкновенным постоянством, он посещал все спектакли с ее участием. Сол знал на память каждое па, каждый нюанс. Он наслаждался запахом театра, воздухом кулис и был вознагражден за свое терпение, когда однажды его друг, тоже начинающий импресарио, предложил познакомить его с Павловой. Это был счастливейший день для Юрока. Он тысячу раз пытался представить себе эту встречу, репетировал вступительные слова, даже пытался записать начальную фразу: «О мадам, вы так прекрасны и чисты. Вы нуждаетесь в сильной поддержке. В моем лице вы найдете человека, который позаботится о том, чтобы у вас было все, что нужно богине».

И вот, наконец, настал этот миг. Он находился в костюмерной своего кумира, а она, увенчанная маленькой короной Лебедя, улыбаясь, протянула ему обе руки. Конечно же, все оказалось совсем не так, как он себе представлял. Было намного проще, естественнее. После спектакля они вместе ужинали в веселой компании. Этот день положил начало дружбы, которая длилась до последнего дня великой балерины.

АЙСЕДОРИАНА

К 1916 году Нью-Йорк стал крупным городом, который привлекал внимание европейских деятелей искусства. Все чаще приезжали с гастролями музыканты, композиторы, дирижеры. Американцы сходили с ума от Сергея Рахманинова, Сергея Прокофьева, Миши Левицкого, Осипа Габриловича.

Дела Сола Юрока постепенно шли в гору, он стал признанным импресарио. Он устраивал замечательные концерты музыкантов-исполнителей, но была одна область искусства, в которой ему не было равных. Балет был его истинной страстью. Когда слава Айседоры Дункан достигла апогея, Юрок решил познакомиться с ее искусством. Дункан, рожденная в Америке балерина, демонстрировала новое искусство. Экзальтированная и увлеченная своей идеей, балерина была новатором в танце, танцевала босиком, в греческой тунике. Дункан была невероятно популярна, но мнения и взгляды на ее искусство были различными. Сторонники «естественности» были в восторге от ее непосредственности и экзальтации, а приверженцы классической школы ее совершенно не воспринимали. Дягилев и Баланчин, увидев ее в России в 1920 году, были возмущены и шокированы. «Я не понимаю, – говорил Баланчин, – почему люди в восторге от ее представления. По-моему, это совершенно неприемлимо, когда пьяная толстая женщина катается по полу, как свинья».

Сказано чересчур сильно, не так ли? Мы с вами не можем судить. Поэтому доверимся очевидцам.

В 20-е годы Дункан жила в России. Пережив немало разочарований в личной и творческой жизни в Америке и Западной Европе, Дункан, будучи неисправимой идеалисткой, решила «работать для светлого будущего России». Почти сразу же по приезде в Москву она познакомилась на одной из вечеринок с Есениным. Сергей, тогда двадцатишестилетний синеглазый модный поэт, весь вечер не отходил от Айседоры, а в конце вечера положил свою кудрявую голову ей на колени и сказал: «Я твой верный пес».

Они составляли весьма экзотичную пару: оба неуравновешенные, безусловно, талантливые, влюбленные друг в друга и в свое творчество. Они разговаривали на дикой смеси русского и английского языков, однако отлично понимали друг друга. Весной 1922 года они поженились. Сергей Есенин был первым мужем танцовщицы-босоножки.

Тогда же, весной 1922-го, задумав покорить вновь Америку, а, главным образом, из желания показать Есенину свою страну, Дункан отправила телеграмму Солу Юроку: «Предлагаю турне сроком 12 недель. Приезжаю с великим русским поэтом Есениным. Привожу с собой двадцать человек. Минимум четыре концерта в неделю.

Оплата – тысяча пятьсот долларов за концерт. Вы оплачиваете все гостиничные и транспортные расходы. В больших городах нужен оркестр, в маленьких – рояль. Айседора».

В ответ полетела телеграмма следующего содержания: «Предлагаю пятьдесят концертов по семьсот долларов. Оплачиваю пароход из Риги, железную дорогу в Америке. Оркестры – Нью-Йорк, Бостон, Чикаго. Остальное – пианист. Начало – октябрь. Вышлите программу, фото, прессу. Юрок».