Война Калибана - Джеймс Кори

Существо внутри оглянулось на звук. Это оказался мужчина, но совсем голый, и кожа у него не походила на кожу. Голубые глаза светились, словно в голове у него горела лампочка. И еще у него было что-то не так с руками.

Он потянулся к стеклу, и Мэй завопила.

Глава 1

Бобби

— Снупи[1] опять в наряде, — сказал рядовой Хиллман. — Верно, он здорово разозлил свое начальство.

Сержант артиллерии Марсианского десантного корпуса Роберта Драпер увеличила изображение на налобном дисплее и взглянула в сторону, куда указывал Хиллман. В двух тысячах пятистах метрах от них на фоне сияющего купола маневрировала команда из четырех десантников ООН. Купол теплицы, охраняемый их нарядом, точь-в-точь походил на теплицу, за которую отвечала Роберта и ее люди.

У одного из ооновцев по сторонам шлема темнели черные кляксы — словно уши бигля.

— Точно, Снупи, — согласилась Бобби. — Сегодня он во всех патрулях. Интересно, что натворил?

Наряд по охране теплиц на Ганимеде вынуждал всеми способами разгонять скуку. В том числе — рассуждая о жизни солдат другой стороны.

«Другой стороны»… Полтора года назад не было никаких сторон. Внутренние планеты составляли одну большую, счастливую, малость беспорядочную семью. Потом случилась «история с Эросом», и вот две сверхдержавы разделили между собой Солнечную систему и никак не хотели уступить друг другу Ганимед — хлебную житницу Юпитера.

Ганимед единственный из всех лун обладал магнитосферой, и только на нем оранжерейные посевы могли выдержать жесткое излучение в поясе Юпитера, да и то купола и гражданское население приходилось защищать от восьми ежедневных вспышек, бьющих с поверхности планеты по ее спутникам.

Скафандр, надетый на Бобби, позволял пройти через воронку от ядерного взрыва спустя всего минуту после вспышки. Защищал он и от жара Юпитера.

За спинами патрульных-землян мягко сияли солнечные лучи, уловленные огромными зеркалами на орбите. Большую часть земных растений не спасли бы от солнечного голодания и зеркала. Выжить в этих отраженных лучах могли только модифицированные ганимедскими учеными сорта.

— Скоро заход, — заметила Бобби, поглядывая на землян, окруживших свою караульную будку, и понимая, что те тоже наблюдают за ней. Кроме Снупи она узнала Коротышку — получившего (или получившую) прозвище за рост не больше метра с четвертью. Бобби задумалась, какой кличкой наделили ее саму. Возможно, Большая Краснуха. Ее скафандр был окрашен в маскировочную расцветку для поверхности Марса. Бобби слишком мало прослужила на Ганимеде, чтобы успеть перекрасить его в серый с белыми разводами.

За пять минут одно за другим погасли орбитальные зеркала: Ганимед на несколько часов скрылся за Юпитером. Сияние оранжереи позади Бобби сменилось химическим голубым светом. Сила света не слишком изменилась, но странно, неуловимо сдвинулись тени. Солнце над ними — отсюда не столько диск, сколько очень яркая звезда — вспыхнуло, входя в гало Юпитера, и на минуту выявило тонкое кольцо планеты.

— Они уходят, — сказал капрал Тревис. — Снупи уносит задницу, бедняга. Может, и мы причалим?

Бобби оглядела монотонные серые льды Ганимеда. Холод ощущался даже сквозь усовершенствованный скафандр.

— Не получится.

Ее люди поворчали, но цепочкой последовали за ней в обход купола — медленно, шаркая от низкой гравитации. Кроме Хиллмана и Тревиса, в наряде с нею был зеленый новичок Гураб. Этот уроженец долины Маринера, хоть и провел в десанте примерно полторы минуты, ворчал не тише других.

Бобби их не винила. Бессмысленная работа. Способ занять делом марсианских солдат на Ганимеде. Если земляне вознамерятся захватить спутник, четверка ворчунов на куполе теплицы им не помешает. На орбите столпились десятки военных кораблей Земли и Марса, и если напряжение прорвется, то здесь, внизу, они узнают об этом, только увидев падающие бомбы.

Купол слева от нее поднимался почти на полкилометра: треугольные стеклянные панели разделялись поблескивающей арматурой медного цвета, превращая все сооружение в подобие клетки Фарадея.[2] Внутри Бобби бывать не доводилось. Ее прикомандировали с Марса для усиления группировки на внешних планетах и с первых же суток ежедневно гоняли в пеший патруль. Ганимед представлялся ей космопортом, маленькой базой марсиан, и она научилась называть домом даже крошечный пост охраны.

Шаркая вокруг купола, Бобби озирала унылый ландшафт. Виды Ганимеда менялись только в результате катастроф. Поверхность состояла большей частью из силикатных пород и водяного льда, немногим более теплого, чем космос. Кислородная атмосфера была такой разреженной, что на промышленном предприятии сошла бы за вакуум. Здесь не существовало выветривания и эрозии. Ганимед менялся, когда метеорит падал на его поверхность или когда более теплая вода прорывалась из жидкого ядра наверх, на миг-другой образуя озера. И первое и второе случалось не так уж часто. Дома, на Марсе, пыль и ветер ежечасно создавали новый ландшафт, а здесь Бобби изо дня в день топтала собственные следы, и, если однажды она покинет это место, следы переживут ее. Бобби находила подобное жутковатым, но, конечно, не выдавала страха.

Сквозь привычное шипение и погромыхивание усиленной брони пробился ритмичный скрип. Бобби почти всегда заглушала диагностику скафандра в шлеме. Из нее изливалось столько информации, что часовой узнавал обо всем на свете — только не о том, что было у него перед носом. Сейчас она усилила звук, пролистала страницы на дисплее морганием и движением глаз. Желтый сигнал предупреждал, что в тяге левого коленного сустава кончается гидравлическая жидкость. Возможно, где-то случилась утечка, но такая мелкая, что скафандр ее не ловит.

— Эй, ребята, одну минутку, — позвала Бобби. — Хилли, у тебя в ранце есть гидравлическая жидкость?

— Угу. — Хиллман принялся доставать баллон.

— Впрысни мне в левое колено, а?

Пока Хиллман сидел перед ней на корточках, Гураб с Тревисом затеяли спор — кажется, о спорте. Бобби отключила их.

— Костюм у тебя дряхловат, — заметил Хиллман. — Надо бы подновить. Такие вещи случаются все чаще и чаще, знаешь ли.

— Да, надо бы, — согласилась Бобби, понимая, что это легко только на словах. Ее фигура не укладывалась в стандартный размер, и всякий раз заказ нового снаряжения походил на прыжки сквозь горящие обручи. Своими двумя с небольшим метрами она немногим превосходила средний рост марсианского мужчины, зато, спасибо предкам-полинезийцам, при одном g весила больше ста кило. Никакого жира, но мускулы как будто нарастали с каждым визитом в весовую. Десантники тренируются ежедневно.

Этот скафандр, единственный за двенадцать лет службы, приходился ей впору. И проще было поддерживать старичка в форме, чем выпрашивать новый.

Хиллман уже убирал инструменты, когда в шлеме Бобби щелкнула рация.

— Пост четыре вызывает Крупье. Ответьте, Крупье!

— Роджер,[3] четвертый, — отозвалась Бобби. — Здесь Крупье-один, продолжайте.

— Крупье-один, вы где? У вас полчаса опоздания, а тут сверху дерьмо валится.

— Извините, четвертый, проблемы со снаряжением, — ответила Бобби, гадая, о каком дерьме он говорит. Она удивилась, но не настолько, чтобы спрашивать по открытому каналу.

— Немедленно возвращайтесь. Пост ООН открыл огонь. Мы закупориваемся.

Бобби целую секунду обдумывала услышанное. Подчиненные уставились на нее, в их глазах изумление мешалось с испугом.

— Что? Земляне в вас стреляли? — наконец переспросила она.

— Пока не в нас, но стреляют. Давайте сюда.

Хиллман распрямился. Бобби согнула левое колено и получила зеленый сигнал на иконке диагностера. Благодарно кивнув Хилли, она сказала:

— Со всех ног на пост. Ходу!

Команде Бобби оставалось еще полкилометра до внешнего поста, когда объявили общую тревогу. Автоматическое управление переключило скафандр на боевой режим. Пакет датчиков принялся за работу, высматривая признаки враждебности, и связался с одним из спутников для обзора сверху. Бобби ощутила щелчок: встроенное в правый налокотник оружие переключилось в положение «огонь».

Начнись бомбардировка с орбиты — уже выли бы тысячи тревожных сигналов, и все-таки Бобби невольно поглядывала в небо. Ни вспышек, ни трасс снарядов, только туша Юпитера.

Бобби продвигалась к форпосту длинными плавными прыжками. Команда молча следовала за ней. Натренировавшийся в скафандре с усиленной тягой человек при низкой гравитации может двигаться очень быстро. Всего через несколько секунд из-за изгиба купола показался пост, и почти сразу стала очевидна причина тревоги.

Атака десанта ООН. Затянувшаяся на год холодная война становилась горячей. В глубине души, под слоями выучки и дисциплины, Бобби удивилась. Она не ждала, что до этого дойдет.