Наше золото - Алексей Петрович Варавва

До сих пор мы себе все говорили, что хлеб наш — это наше золото, наша валюта, наше богатство. Но ведь за хлеб всего, что нужно, не обменяешь, да и хлеба всего не отдашь, потому что и себе что—то есть надо.

Выходит, что надо искать другого какого—то золота, за которое и достать все можно было бы за границей, и которого себе не очень—то надо, не жалко давать.

А такое золото у нас есть и много его есть.

—————

Кто из нас, выросший в деревне или в глухом городке, не припоминает с детских лет, как бывало, по большей части летом, едет себе через село такая тележка, или будка, а на тележке «русский» кричит:

 — Тряпки! Тряпки!

 — Кости! Кости!

А детвора уже знает — как галчата окружают повозку, всякое тряпьё, ветошь, хлам всякий, что уже на задворки, на помойку выбрасывалось, тянет к купцу, а он всё это бережно принимает и на кучу на повозку сбрасывает. А детям за это — или крестик жестяной, или перстень, или повязку, или ленточку. А иногда и деньгами — шаг или копейку.

Или с мешком через село:

 — Щетины! Щетины!

Этот уже только за деньги покупает.

А уж кожу, шерсть, перья, — то больше по базарам и ярмаркам скупали у людей наших всякие ловкие и вертлявые людишки.

Доставалось им всё это на дурочку, недорого, а между тем они огромный заработок с того имели.

Все эти тряпки, кости, щетина, перья, конский волос, копыта, — всё это сырьё шло на заводы и фабрики, охотно там покупалось фабрикантами и перерабатывалось на всякие товары, которые всем так очень нужны. Так вот это сырьё — это и есть наше теперешнее многообещающее, настоящее золото. За него, за это сырьё, за это наше золото мы сможем получить всё, чего нам не хватает, всё, что нам нужно, то что нам привезут заграничные купцы; и уже не будут они равнодушно крутить головами, что, мол, — не надо нам ваших денег, а радостно, с охотой поменяют свои товары на наше сырьё, на это золото, потому что повезут его на свои фабрики, переработают, наготовят всяких вещей из него и может нам таки-же самим привезут их снова продавать.

А этого золота нам не жалко, потому что своих фабрик у нас пока нет, или есть, но очень мало, а золота того, того сырья на десять стран станет.

Говорил как-то на съезде один человек, что проедете, мол, только от Киева до Фастова (60 вёрст) то не воз, а целые вагоны костей и хвостов лошадиных и копыт насобираете. И так оно и есть. Сколько по просторным полям, по обножкам путей Украины разбросано того добра, особенно там, где волны военной потасовки катились, сотни тысяч скота битого после себя оставляя.

Много и другого добра пропадает у нас, тогда как его легко можно превратить в настоящее золото, поменять на наиболее нам нужные товары. Это добро такое: кожи сырые, овчина, козлина, шкурки, шерсть, копыта, рога, пух, перья, волос, щетина, конопля, табак необработанный, семена всякие, хмель, жмых всякий и много другого...

Надо только это хорошо в кучу собирать и порядок с этим делом навести.

—————

Конечно, если бы каждый из нас, собрав кучку всякого сырья, сел на неё и ждал, пока заграничные купцы придут, привезут товар в дом и скажут:

 — А ну, мол, давай твои копыта, фунт щетины и два фунта перьев, а себе выбирай из моей телеги что хочешь, — если бы каждый этого ждал, то не много пользы от того имел бы. И поседел бы и ещё-бы сидел глупо, зря купца высматривая.

Делать это надо организованно.

А организовано взяться за эту работу в наше время может и должна только кооперация. Только кооперация во времена всеобщего упадка, во времена, когда всё у нас разрушалось, уничтожалось, тратилось, только она стойко, непоколебимо стояла на страже интересов народа. Только кооперация до сих пор стоит ещё могучая, несокрушимая среди пустыни нашей жизни; только она ещё заботится о благосостоянии населения; только она стоит ближе всего к населению, к городу и к селу, к рабочему и к крестьянину, к их горю, к их заботам, к их потребностям и нужде.

А среди самой кооперации, ближе всего к селу, чувствительнее всего к его потребностям стоит кооперация потребительская: и за сбор сырья, за сбор этого нашего золота, за образование мощной валюты, должна взяться только она.

Днепровский союз потребительских союзов Украины (Днепросоюз) объединяет до 100 районных и других потребительских союзов, которые в свою очередь объединяют более 12 000 потребительских обществ, или около 20 000 000 населения, за организацию дела с сырьём уже взялся. Ещё в 1919 году практически была сделана попытка наладить с заграницей товарообмен и Днепросоюз тогда-же выслал за границу сорок тысяч козлиных шкур. Шкурки эти за границей были проданы очень выгодно и, кроме того, благодаря этим шкурам, благодаря тому, что надеются от Днепросоюза получить всякого сырья, ему американцы уже продали (даже в долг) уйму всякого товара более чем на 5 миллиардов наших рублей. Этот товар будет медленно переправляться на Украину и будет делиться между населением прежде всего через те союзы и общества, которые организуют у себя сбор сырья.

Так вот, эта практическая попытка дала очень хорошие последствия, и она как нельзя лучше свидетельствует о том, что наш разговор о сырье, о том, что это — наше золото, за которое всё можно получить — не пустой разговор.

После той попытки Днепросоюз горячо взялся за организацию широкого сбора всякого сырья. Он созвал съезд союзов своих членов, и, заручившись их согласием и готовностью помогать сбору сырья, разослал везде на места своих агентов и обратился ко всем союзам Украины с призывом, чтобы всюду взялись за сбор сырья.

Приводим здесь главные части этого призыва: «Приступая к приобретению сырья — нашего золота, нашей валюты, правление Днепросоюза обращается ко всем своим членам — районным союзам и местным кооперативам, и просит помочь ему своевременно приобрести нужное сырьё: кожу сырую, овчину, шкурки, козлиную шкуру, копыта, рога, пух, перья, шерсть, щетину, волокно, табак, кости всякие, желудки и кишки, хмель, лекарственные растения, жмых и прочее.

Пусть каждый районный союз сейчас же закупает сырьё через свои местные кооперативы, хоть и небольшими, мелкими партиями, даже отдельными штуками. Только чтобы не было между союзами конкуренции, чтобы они не забегали один перед другим,