Охота на "Адмирала графа Шпее" - Георгий Кунадзе

Справедливости ради стоит сказать, что только первый корабль класса «Дойчланд» имел сухое водоизмещение в 10 тысяч тонн, а два последующих корабля серии - «Адмирал Шеер» и «Адмирал граф Шпее» - это лимит превысили, достигнув 11,5 и 12,1 тысячи тонн соответственно. Полное же водоизмещение кораблей составило 14,3, 15,2 и 16 тысяч тонн. Но это, впрочем, никого не волновало: оба «адмирала» вступили в строй уже после того как Германия перестала соблюдать ограничения, наложенные на нее Версальским договором.

Разумеется, проект имел и недостатки, некоторые из которых выявились уже в ходе строительства. По этой причине каждый следующий корабль серии несколько отличался от предыдущего. Ряд недостатков, в частности, сильную вибрацию корпуса на полном ходу, слабость противоминной защиты и зенитной артиллерии, устранить полностью не удалось.

В целом, корабли класса «Дойчланд» были едва ли не идеальными океанскими рейдерами. Рассказ об этих отличных кораблях был бы неполным без краткого описания приданных каждому из них транспортов (судов снабжения) специальной постройки - «Альтмарк», «Эрмланд» и «Вестервалд». Их полное водоизмещение достигало 22,5 тысячи тонн, скорость полного хода 21 узла при дальности 12,5 тысяч морских миль (22,5 тысяч километров). Транспорты были оборудованы для перевозки жидкого топлива, боеприпасов и провианта, имели на борту компактные судоремонтные мастерские и даже трюмные помещения для содержания моряков потопленных судов. Каждый из них был вооружен тремя 6-дюймовыми и двумя 20 мм зенитными орудиями на замаскированных установках, и крупнокалиберными пулеметами. Работая в паре со «своим» рейдером, они обеспечивали его всем необходимым в заранее определенных точках рандеву в океане.

НА СЛУЖБЕ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Все три «бронированных корабля (серии) А» были в строю к январю 1936 года. Свое боевое крещение они приняли в водах Испании, почти открыто участвуя в Гражданской войне на стороне франкистов. Действовать им пришлось в условиях, для которых они предназначены не были: на небольшом удалении от берега в пределах досягаемости для авиации. От скорости хода и автономности плавания ничего не зависело, зато требовалась толстая палубная броня и сильная зенитная артиллерия, которых у них не было. В результате «Дойчланд», первый корабль серии, едва прибыв на театр военных действий, был атакован бомбардировщиками советских «добровольцев», получил несколько попаданий и вернулся в Германию, где встал в ремонт. «Дойчланд» вообще оказался кораблем «сырым», страдавшим от того, что англичане называют «teething troubles» (трудности роста). В силовой установке регулярно возникали неполадки, ломалась авиационная катапульта, отказывала система управления огнем. Опыт применения кораблей, получивших от английских газет шутливое прозвище «карманных линкоров», оказался полезным. «Дойчланд» и «Адмирал Шеер» были сразу отправлены на модернизацию, а третий корабль серии - «Адмирал граф Шпее» - ее избежал, пройдя доработки в строю. В целом же германское морское командование пришло к очевидному выводу о том, что специальные корабли должны использоваться по специальности.

Незадолго до начала Второй мировой войны «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее» скрытно вышли в Атлантику и вдали от торговых путей ожидали приказа о начале боевых операций, первый в ее северных районах, а второй в южных.

Приказ поступил в конце сентября 1939 года. Исполнили его корабли по-разному. «Дойчланд» успел потопить только три небольших транспорта, и вернулся в базу по причине новых неполадок в силовой установке. Зато «Адмирал граф Шпее» оказался весьма эффективен, потопив девять английских судов в Атлантическом и Индийском океанах и оставаясь необнаруженным в течение четырех месяцев. Молниеносно меняя дислокацию и используя все мыслимые приемы маскировки, от трафаретов с другим названием до изменения силуэта с помощи фальшивых труб и орудийных башен, немцы успешно выдавали себя то за «Дойчланд» или «Адмирал Шеер», то за американский тяжелый крейсер. Возникало впечатление, что на коммуникациях союзников действуют сразу три «карманных линкора», на поиски которых приходилось отвлекать сразу несколько соединений британских и французских кораблей, критически необходимых для выполнения других задач. По иронии судьбы столкнуться с немецким рейдером пришлось самому слабому из этих соединений – отряду крейсеров, базировавшемуся на Фолклендские острова. В его состав входили тяжелый крейсер «Экзетер» и два легких крейсера - «Аякс» и «Ахиллес».

«Экзетер», изящный небольшой корабль водоизмещением 8,4 тысячи тонн, был построен в 1931 году по «экономному» проекту со слабым бронированием (пояс - 50-75 мм, палуба - 35 мм, башни - 25 мм) и всего шестью 8-дюймовыми орудиями вместо стандартных восьми. Однотипные «Аякс» и «Ахиллес» имели еще более слабое бронирование и несли по восемь 6-дюймовых орудий. Все три крейсера имели скорость свыше 32 узлов, и минимум на 4 узла превосходили немецкий «карманный линкор». (Еще один корабль отряда, более сильный, чем «Экзетер», тяжелый крейсер «Камберленд», стоял в ремонте на Фолклендских островах.)

A RIDDLE WRAPPED IN A MYSTERY (Загадка, покрытая тайной)

В зону ответственности отряда британских крейсеров входили воды восточного побережья Южной Америки протяженностью около 3 тысяч морских миль (5,4 тысячи километров) от Фолклендских островов на юге до Рио-де-Жанейро на севере. Патрулировать такое пространство всего тремя кораблями было нереально и, по указанию Адмиралтейства, командовавший отрядом коммодор Генри Харвуд сосредоточил свои силы на подступах к Ла-Плате, огромному заливу шириной до 220 и протяженностью до 290 километров, образованному в месте слияния рек Уругвай и Парана. На берегах Ла-Платы были расположены всегда переполненные торговыми судами портовые города - столица Уругвая - Монтевидео и столица Аргентины - Буэнос-Айрес.

Направляя отряд Харвуда в воды Ла-Платы, Адмиралтейство исходило из анализа имевшейся информации о координатах гибели торговых судов союзников в южном полушарии. Первое судно было потоплено у побережья Бразилии южнее Рио-де-Жанейро, вслед за ним три судна в центральной части Атлантики, одно у западного побережья Африки, еще одно у ее восточного побережья в Мозамбикском проливе, и последнее – к юго-западу от мыса Доброй надежды. Посчитав, что все торговые суда потопил один рейдер, аналитики Адмиралтейства предложили три возможных варианта его маршрута. Они допускали, что немецкий корабль: а) направится в Индийский океан на перехват британских воинских конвоев из Индии и Австралии; б) попытается вернуться в Германию, следуя вдоль западного побережья Африки; в) ляжет на обратный курс к побережью Южной Америки. Каждый из этих трех вариантов выглядел вполне обоснованным, но все вместе они свидетельствовали о том, что, желая застраховать себя от ошибки, аналитики Адмиралтейства просто предложили все мыслимые сценарии. Так или иначе, Адмиралтейство сочло необходимым закрыть все три возможных маршрута рейдера отрядами крейсеров, сосредоточив тяжелые корабли в районах, откуда они могли бы одинаково быстро отреагировать на его появление в любой точке. Для двух западных маршрутов рейдера таким районом была центральная часть Атлантики.

Не будучи оригиналом, командир «Адмирала графа Шпее» капитан 1-го ранга Ганс Лангсдорф не подвел аналитиков Адмиралтейства, избрав один из предложенных ими вариантов маршрута. Уйдя от мыса Доброй надежды на юг, он принял топливо и провиант с «Альтмарка» в пустынном районе на полпути к Антарктиде, а затем действительно взял курс к берегам Южной Америки и на рассвете 13 декабря находился примерно в 300 морских милях восточнее Монтевидео. Там он и встретил корабли Харвуда, идентифицировав их как один крейсер и два эсминца, а потом как тяжелый крейсер «Экзетер» и два легких крейсера. Не имевшие радара англичане опознали рейдер чуть позже.

На взгляд со стороны, может показаться, что противникам предстояло решить, что делать. Но коммодор Харвуд уже все для себя решил. Как адмирал Крэдок в бою у Коронеля в далеком 1914 году, коммодор Харвуд намеревался сражаться, не взирая на огромный перевес немцев. И имел план действий, который он пару дней назад сообщил командирам своих кораблей. Это решение было сугубо рациональным: остановить «карманный линкор» больше было некому, ибо тяжелым британским кораблям в Северной Атлантике потребовалось бы несколько дней, чтобы достичь Ла-Платы. Ну а чисто эмоционально, даже сама мысль об уклонении от боя казалась Харвуду и всем его офицерам унизительной.

В свою очередь, Лангсдорф понимал, что обнаружен и, сильно уступая британским крейсерам в скорости, не сможет оторваться от преследования. Как и все немецкие моряки Лангсдорф верил во всемогущество британского флота и мало сомневался в том, что его линейные крейсера и авианосцы непременно находятся где-то поблизости. Ни выбора, ни реальной возможности уклониться от боя у капитана Лангсдорфа не было: он должен был уничтожить корабли противника или, как минимум, нанести им повреждения, не позволявшие продолжить преследование.