Я дрался на Т-34. Третья книга - Артем Драбкин

– Не бросайте, это государственное имущество!

А мы рады, кидаемся ими. Начали изучать танк Т-26, бензиновый двигатель, хлоп-хлоп – пушка «сорокапятка». Знакомились с Т-28. Пригнали один Т-34. Он стоял, укрытый брезентом, в гараже. Около него всегда находился часовой. Поднял как-то командир взвода чехол:

– Вот видите, какой танк?! Таких танков товарищ Сталин приказал сделать тысячи!

И закрыл. Мы глаза вылупили! Тысячи сделать?! Значит, война скоро будет… Надо сказать, что ощущение, что война будет, было. У меня отец был хоть царский прапорщик, он всегда говорил: «Война с немцем будет обязательно».

Заканчиваем программу и в мае поехали в лагеря под Казань. Там были Каргопольские казармы, там учились когда-то немцы.

И вот, значит, началась война. Как раз послеобеденный сон был. Забежал дежурный по училищу: «Тревога! Сбор за горой». И вот всегда так – как послеобеденный сон, так тревога. За горой там плац такой, скамеечки сделаны… Ну все, война.

19-й и 20-й годы служили в армии, а среди нас были 21, 22, 23 и 24-й. Вот из этих шести возрастов погибло 97 процентов хлопцев. Хлопцам бошки поотрывало, побили их, а девушки впустую гуляют. Понимаете, это трагедия была…

В 1942 году сдали экзамены. Выпустили кого младшими лейтенантами, кого – старшинами. Я и еще двенадцать человек сдали на лейтенанта. И нас подо Ржев. А там ад был. В Волге вода кроваво-красная была от погибших людей.

Наш Т-26 сгорел, но все живы остались. Болванка в двигатель попала. Потом нас перебросили в 13-ю гвардейскую орденов Ленина Краснознаменную танковую бригаду 4-го гвардейского Кантемировского ордена Ленина Краснознаменного танкового корпуса. Командиром корпуса был генерал-лейтенант Полубояров Федор Павлович. Он потом до маршала дослужился. А командиром бригады был полковник Бауков Леонид Иванович. Хороший командир. Очень девчат любил. Молодой, 34 года, а девчат вокруг навалом – телефонистки, радистки. И им тоже хочется. Штаб постоянно нес «потери», отправлял рожениц в тыл.

На Курской дуге нам пришли танки канадские – «Валентайны». Хорошая приземистая машина, но чертовски похожа на немецкий танк Т-3. Я уже взводом командовал.

На наших танках как? Вылезешь из люка и машешь флажками. Чепуха! А когда радиостанции появились, тут стали воевать по-настоящему: «Федя, куда ты вылез, вперед давай!.. Петрович, догоняй его… За мной все». Вот тут уже нормально все пошло.

Так вот. Я надел немецкий комбинезон. Я обычно носил немецкий. Он более удобный. Когда надо в туалет сходить, сзади отстегнул, и все, а наш надо с плеч снимать. Все продумано было. Немцы, они вообще продуманные. Языком неплохо немецким владел – все же вырос среди немцев Поволжья. У нас учительница была настоящая немка. И на немца смахивал – русый. На своем танке нарисовал немецкие кресты и поехал. Пересек линию фронта, зашел в тыл к немцам. Там пушки с расчетами. Я две пушки придавил, вроде нечаянно. Мне немец орет:

– Куда ты прешься?!

Я ему:

– Шпрехен зе битте нихт зо шнель. – Мол, разговаривай не так быстро.

Потом подъехали к немецкой большой штабной машине. Механику Терентьеву говорю:

– Паша, сейчас прицепим эту машину.

Миша Митягин залазит в эту машину, ищет пистолет или что-нибудь пожрать. Я сижу на башне, пушку вот так ногами обнял, бутерброд уплетаю. Машину подцепили и поехали. Видимо, немцы заподозрили, что что-то тут не так. Как врезали из 88-миллиметровой пушки! Башню насквозь пробили! Если бы я сидел в танке, то капец мне. А так меня только оглушило и из ушей кровь пошла, а Пашу Терентьева чуть только в плечо осколком задело. Притащили эту машину. Все глаза вылупили – башня пробита насквозь, а все живые. Наградили меня за это дело орденом Красной Звезды. В общем, на фронте я немного хулиганом был…

Я вам скажу так. Немцы тоже люди. Они жили лучше нас и жить хотели больше нас. Мы так: «Вперед!!! А-а!!! Давай, туда его, сюда!» Понимаете?! А немец, он осторожный, он думает, что у него там кляйне киндер остался, там все свое, родное, а тут его на советскую территорию завезли. На черта ему нужна война?! А нам-то чем под немцами жить, лучше погибнуть.

– За что были представлены к званию Героя Советского Союза?

Мне Черняховский лично поставил задачу выйти в тыл противника и перерезать дорогу от Тернополя на Збараж. Он еще говорил:

– Отсюда мы нажмем. А ты там встречай. Они будут отступать, ты их бей.

А я так еще смотрю на него и думаю: «Нажмем… Немец нас самих зажимает, а он их сам хочет зажать».

А он:

– Что так смотришь на меня? – спрашивает.

Я промолчал, конечно. Рота 18 танков уничтожила, 46 пушек и машин и до двух рот пехоты.

Член Военного совета фронта Крайнюков так написал в своей книжке: «Начиная с 9 марта наши войска вели напряженные бои с окруженной в Тернополе 12-тысячной группировкой врага. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, хотя ничто уже не могло их спасти.

Еще на первом этапе операции передовые подразделения 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (командир – генерал П.П. Полубояров, начальник политотдела – полковник В.В. Жебраков), действовавшего в составе 60-й армии, искусным маневром захлестнули вокруг засевшего в Тернополе немецкого гарнизона стальную петлю. Танковая рота гвардии лейтенанта Бориса Кошечкина, находившаяся в разведке, первой достигла шоссе Збараж – Тернополь и атаковала вражескую колонну. Танкисты Б.К. Кошечкина уничтожили 50 автомашин, два бронетранспортера с прицепленными орудиями и много солдат противника. В огневом поединке гвардейцы подбили 6 фашистских танков и один сожгли.

Когда стемнело, командир роты поставил танки в укрытие, а сам, переодевшись в штатский костюм, пробрался к Тернополю и разведал подступы к городу. Отыскав слабо защищенное место в обороне противника, коммунист Б.К. Кошечкин возглавил ночную атаку танков и одним из первых ворвался в город.

Доложив мне о ходе боев, об отважных и самоотверженных солдатах и офицерах, член Военного совета 60-й армии генерал-майор В.М. Оленин сказал:

– Сегодня мы направляем Военному совету фронта документы об отличившихся в Тернополе бойцах и командирах, достойных присвоения звания Героя Советского Союза. Просим безотлагательно рассмотреть эти документы и препроводить их в Президиум Верховного Совета СССР.

В самом Тернополе я два танка сжег. А потом по мне как дали, я еле выскочил из танка. В танке, даже если снаряд противника лизнет, сделает рикошет, то в башне все эти гаечки отлетают. Окалина в лицо, а гайкой и башку пробить может. Ну а если загорелся, открывай люк, быстрей выскакивай. Танк горит. Я такой – отряхнулся, бежать надо. Куда? В тыл к себе, куда…

– Что помогло выполнить задачу?