Апология. - Кир Булычев

Мой труд еще далек от завершения, но некоторые из главок его уже печатались, в том числе и в "Огоньке". Цель моя - объединить эти рассказы. Получится это или нет - не знаю. Главки из "Всеобщей истории в апокрифах" я предлагаю на суд читателей, которые не чураются фантастики и обладают чувством юмора.

Кир БУЛЫЧЕВ

СТОЛПОТВОРЕНИЕ

Судьбы мира решаются не тогда, не там и не теми, как принято считать. Александр Македонский объявлял о завоевании Вселенной, но сроки возвращения домой определяли неведомые солдаты. Полководцу же оставалось лишь бессильно материться.

Об этом должны помнить сильные мира сего.

Замечательный пример тому - Вавилонское столпотворение, то есть творение столпа в Вавилоне, а не разрушение его, как многие полагают.

Грандиозное престижное строительство было затеяно для того, чтобы весь мир убедился в преимуществе вавилонской веры над иными идеологическими системами.

Со всех сторон цивилизованного мира к Вавилону свезли специалистов и согнали заключенных. Для того, чтобы система функционировала нормально, туда же были доставлены три сотни переводчиков…

На шестьсот восьмой день работ, в конце пыльного лета, в глинобитной времянке сатрапа шестнадцатого участка Вавилонбашстроя, проходила оперативка, которая в те дни называлась иначе. Сам сатрап сидел на подушках перед низким мраморным столом и разносил подчиненных:

– Как известно,-говорил он,- мы заказывали у пенджабцев железные скрепы в поллоктя на локоть и одну девятую. Что же мы получили с последним караваном?

По его знаку чернокожий раб достал из-под стола скрепу размером 0,76 локтя на 0,87 локтя и показал собравшимся.

Примерив скрепу к своим разным локтям, специалисты высказали возмущение на двадцати трех языках. Переводчики изложили их возмущение на древневавилонском языке.

– Так как кто-то должен ответить головой за ошибку, я предлагаю, по сложившемуся у нас обычаю, объявить виноватым переводчика.

Строители быстро проголосовали, а переводчики послушно перевели результаты голосования на древневавилонский и потом попрощались со своим коллегой Арамом Сингхом, которого повели на казнь.

Вечером переводчики шестнадцатого участка собрались в харчевне на пыльном берегу Евфрата. Было жарко. Переводчики пили сладкое разбавленное вино, поминая Арама, хорошего человека.

– Так жить нельзя,- сказал Евтрепий, знавший крито-микенские языки и диалект острова Санторин.- Мы не отказываемся работать, но мы не можем, нести ответственность за продажных, ленивых, распущенных сатрапов и прорабов, за надутую бюрократию и наглую мафию. Это кончится тем, что на свете не останется переводчиков.

– Мы не рабы, мы свободные! - крикнул переводчик со скифского.

– Я мог в гареме работать! - воскликнул эфиоп.- Но сознательно пошел на большое, нужное человечеству дело.

– Нужное ли? - спросил некто с финикийским акцентом.-А кушать гнилую рыбу и ходить босиком - это тоже нужное дело? Так я знаю, кому нужно такое дело!

– Надо бежать! - воскликнула переводчица с амазонского.-Кони оседланы.

– Маххама-сабеец бежал,- опередил амазонку финикиец.-Чем кончилось? Поймали в Аравийской пустыне, отвели на арматурный склад и всыпали двадцать плетей. Маххама, покажи шрамы!

– Не надо,- сказала амазонка.

– Я знаю, что делать,- произнес доселе молчавший Иван, представитель загадочного этрусского народа, недавно откочевавшего в устье Днепра,-Им кажется, что нас можно убивать, а мы им докажем, что без нас они бессильны.

Так в истории человечества родилась форма протеста: "забастовка".

На следующий день переводчики не вышли на работу. Иностранные специалисты опоздали на завтрак, многие так и не нашли туалета, высокую мидийскую делегацию никто не встретил, а облицовочную плитку из Ура ссыпали в бетономешалку.

Через два часа руководство стройки собралось на экстренную пятиминутку. Сатрапы запустили длинные ногти в завитые бороды и пришли к общему мнению: направить лучших палачей с кнутами в шалаши и по баракам переводчиков. Информировать таким образом переводчиков, что в случае дальнейшего неповиновения каждый десятый будет посажен на кол, а остальные продолжат трудовую деятельность в оковах.

Палачи разошлись по баракам. Стенания и вопли переводчиков огласили равнину. Переводчики сдались и покорились. Остальные рабы улюлюкали им вслед.

На этом очевидная и известная на всем Ближнем Востоке история первой в мире забастовки завершается. Дальнейшие события, одобренные тайным сходом переводчиков, собравшимся в ночь после капитуляции, известны нам лишь по их результатам. Месть бесправных, но грамотных интеллигентов основывалась на доверии раннего бюрократа к слову, отпечатанному на глиняной табличке.

С такой табличкой пришел на следующее утро переводчик-гипербореец к своему сатрапу и, показав отпечаток пальца главного финикийского надзирателя, сообщил, что табличка - расписка финикийца о получении трех талантов серебра от враждебных ахейцев за караван верблюдов, груженных смолой. Если учесть, что финикийский надзиратель тем же утром получил из рук другого переводчика табличку с распоряжением срочно отправить караван верблюдов, груженных смолой, на запад и, если учесть к тому же, что ни один древний бюрократ той эпохи не знал грамоты, то массовые казни среди финикийского руководства объяснимы, как и объяснима последовавшая резкая нота Финикии Вавилону, после чего финикийские, а также дружественные им арамейские специалисты были отозваны со стройки века.

На совещании, посвященному этому событию, выступил перс, который, как поняли вавилоняне из речи переводчика, нелестно отозвался о матери царя Вавилона, за что был тут же растерзан участниками совещания. На следующий день все персы и пуштуны, азербайджанцы и аланы покинули строительство, осыпая проклятиями вавилонский народ.

Через неделю строительство превратилось в хаос. Столпотворение стало Непониманием. И в этой атмосфере деловитые, терпеливые, никогда не ропщущие переводчики с табличками в руках являли контрастное исключение. Они всегда готовы были помочь переводом, объяснением и даже комментарием. Например, переводчица-амазонка раздобыла где-то папирус с достоверными сведениями о том, что аравийцы завтра украдут гарем у заместителя главного сатрапа. Аравийцы же узнали от Маххамы-сабейца о намерении вавилонян оскопить всю их бригаду. Еще не зашла Луна, когда разгорелся бой между вавилонянами и аравийцами. Среди погибших была значительная часть руководящих лиц строительства. Остальных обезглавили через три дня, когда царь Вавилона сменил не оправдавшее его надежд руководство.