Убийства, в которые я влюблен - Алфред Хичкок

Во вступлении к одной из многочисленных «литературных антологий ужасов», которые он составлял в 50—60-е годы, Мастер писал: «Утверждают, что чтение таинственных или страшных историй оказывает на людей благотворное влияние: вы словно очищаетесь от подспудных опасных мыслей, от желания, в котором сами себе боялись сознаться, желания убить; читая — вы вкушаете преступление, которое всегда хотели совершить, но не хватало ни храбрости, ни времени. А коли так, открой эту книгу, читатель, прочти любую страницу: кошмаров и злодейств у нас хватит на всех».

Алфред Джозеф Хичкок родился 13 августа 1899 года, третий ребенок в семье зеленщика из лондонского Ист-Энда. Предки-католики к аристократии вовсе не принадлежали и к искусству отношения не имели. Дед с трудом расписался в брачном свидетельстве, бабка и свидетели поставили крестик. Сына Уильяма воспитали в строгости. И когда он сам обзавелся семьей, нравы в ней сохранил привычные. Каждый вечер перед сном дети исповедовались у постели матери в своих дневных прегрешениях. Чувство неизбывной вины сопровождало Алфреда Хичкока с детства (кстати, мать хотела знать все его тайны, продолжала читать нравоучения и тогда, когда он стал совсем взрослым). И каждое воскресенье — обязательное посещение церкви: страх перед безумным и яростным миром усугублялся потенциальной карой божьей за содеянное. Молчаливым и замкнутым рос ребенок, товарищами детских шалостей не обзавелся — привык быть дома, много читал книг, разных и познавательных. В 1910-м оказался в колледже Св. Игнатия, открытом отцами-иезуитами в конце XIX века. Послушание в стенах этого строгого учебного заведения почитал неизбежным, но, помимо богословских трактатов, жадно глотал Шекспира, Дефо, Диккенса, Скотта.

Шла первая мировая война. Умер отец. Надо было зарабатывать на жизнь. С 1915 года служил мальчиком на побегушках в телеграфной компании. Когда появлялось свободное время, ходил в кино — особенно нравились ленты известного американского режиссера Дэвида Гриффита (1875–1948): «Рождение нации», «Нетерпимость», «Сломанные побеги». Поражали неограниченные возможности нового, набирающего силу вида искусства.

За книги садился при каждом удобном случае круг авторов расширялся — Д. Г. Лоуренс, Джеймс Джойс, «Сыновья и любовники» и «Портрет художника в юности» приводили в восторг. Произведения Стивенсона, Честертона, Уайльда захватывали, Байрон и Вордсворт воодушевляли. Благоговейно преклонялся перед Эдгаром Алланом По. Через всю жизнь пронес увлечение работами мастера мистификации, гротеска и пародии на кошмары готических романов. Семь десятков рассказов и повестей великого американца, произведений, исполненных непередаваемого ужаса и необыкновенных приключений, знал почти наизусть. Уже овладев всеми приемами триллера (особого вида фильмов, вызывающих у зрителей активное сопереживание, сильные эмоции), развивая жанр, Хичкок говорил: «Уверен, что По занимает в мировой литературе особое место. В нем уживаются романтик и представитель современной литературной волны». Хичкок и сам находился как бы между двух огней — его атаковали злые демоны и добрые духи, коварные привидения и простодушные тени. Он одновременно учился и у доктора Джекила, и у мистера Хайда, когда не раз перечитывал известную повесть Роберта Льюиса Стивенсона, в которой рассказывается о трагических последствиях фантастического опыта по расщеплению собственной личности. Он проделал весь путь знаменитого Дориана Грея, литературного героя Оскара Уайльда, путь от неискушенности к горькому познанию, путь человека, пытавшегося заменить реальность грезами, совершить духовный выбор, забывая о том, что каждый его поступок оценивается по высшим этическим нормам.

Но все это впереди, а пока — будни, не радующие романтикой, сплошная проза — работал в рекламном агентстве, а выглядел неказисто: сам потом вспоминал, что «вовсе не обладал привлекательной наружностью и ни разу не назначил девушке свидания — был очень толстым, хоть и с большими амбициями». Случайно узнал об открытии в Лондоне филиала американской кинокомпании — и все в жизни изменилось: молодого задора — хоть отбавляй, да и киноиндустрия, сама ненамного его старше, нуждалась в энтузиазме начинающих и дерзких.

Первая студия в Англии возникла в тот год, когда Хичкок родился. В Париже братья Луи и Огюст Люмьер осуществили публичную демонстрацию кинофильма еще в 1895-м, годом позже открыли для себя кинематограф обитатели Нью-Йорка. К началу XX века на пленку было отснято более тысячи минутных эпизодов. Американский кинобизнес набирал рабочие темпы, английский рынок сдался заокеанским деловым людям почти без боя: лишь в период 1914–1916 годов импорт американских картин удвоился. И компания, в которой теперь трудился Алфред Хичкок, принадлежала Адольфу Цукору, одному из зачинателей голливудской «фабрики грез».

Время шло — Хичкок был сценаристом и художником, ассистентом режиссера. Овладев азами, в 1923 году перешел в английскую фирму «Виктори филмз» — первые самостоятельные режиссерские работы делал в Мюнхене, совместное англо-немецкое производство давало шанс. Картины «Сад удовольствий» (1925) и «Горный орел» (1926) не отличались оригинальностью сюжетов — обычные мелодрамы. Продюсеры не считали, что выбросили деньги, попробовав новичка, но фильмы его, тем не менее, положили на полку, были какие-то деловые соображения. Хичкоку же разрешили следующую работу — в картине «Жилец» (1926), получив возможность обыграть острые детективные моменты, он шел по стопам любимого Эдгара По, умело нагнетал напряженность, но порции страха деликатно перемежал иронией. Фильм сразу пошел в прокат — пресса назвала ленту «лучшей английской работой года», писали о новом подходе к образу, о яркой подаче социальной патологии преступления. Продюсеры воспользовались благоприятной деловой ситуацией, выпустили на экраны обе его предыдущие работы. Критика заговорила не просто о молодом режиссере, подающем надежды, но о вундеркинде.

Над первыми лентами Хичкок работал вместе с милой коллегой, киноредактором Альмой Ревиль. Когда возвращались пароходом из Германии в Англию, сделал ей предложение. В 1926-м они поженились и останутся вместе до конца. Свадебное путешествие по Франции и Швейцарии… и вновь работа, теперь в павильонах только созданной фирмы «Бритиш интернешнл пикчез». Фильмы шли чередой — и каждый проект захватывал. Угнетал лишь контроль со стороны администраторов. Иногда зло срывал на членах съемочной группы. Выливалось это, правда, не в крикливые разносы или жестокие капризы, проявлялось в довольно оригинальной форме: неутомим был на розыгрыши, объектом его странных шуток мог стать любой — чудачество это стало «второй натурой». Мог организовать доставку на квартиру сотрудника, хваставшего приобретенной электроплитой, двух тонн угля, мог прислать в подарок актрисе, вместо цветов и драгоценного сувенира, живую старую клячу, мог пригласить коллегу на маскарад в дом, где давали в тот вечер официальный прием. Дурачился Хичкок откровенно и от души. Иногда и в работах своих делал то же. Подобных грубых шуток, впрочем, избежали знакомые писатели, с которыми он поддерживал тесные отношения, — почтенные Джордж Бернард Шоу и Джон Голсуорси. Они не раз были гостями загородного дома в Винтере Грейс, который чета Хичкоков приобрела почти сразу после свадьбы. Там было уютно и тихо: дивные окрестные пейзажи снимали напряжение, Альма ждала ребенка, дочь родилась в июле 1928-го.

Через год — почти запланированный успех очередного проекта: в уголовной драме «Шантаж» Хичкок в полной мере использовал возможности звукового кино. В этот период он организует собственное дело, открывает фирму «Хичкок Бейкер продакшнс», это студия и рекламное бюро под одной крышей. Трудился увлеченно, но жаждал новых впечатлений: в 1931-м отправился в кругосветное путешествие, где только не побывал. По возвращении довольно близко сошелся со знаменитым продюсером и режиссером Александром Корда. В 1932 году Корда основал фирму «Лондон филмс», привлек к работе целую группу талантливых кинематографистов, некоторое время они успешно сотрудничали. Картины «Человек, который слишком много знал» (1934), «39 шагов» (1935) упрочили авторитет Хичкока у критиков и популярность у зрителей, с чьей-то легкой руки стали величать его «Буддой британского кино». Именно тогда он начал вырабатывать свой образ-маску: «невозмутимый маэстро мрачных эстетизированных кошмаров», «чудовищная глыба (весил к тому времени 365 фунтов. — Ю. К.) садистских эмоций» и т. д. Даже актеров при его виде стало бросать в дрожь — об этом, например, вспоминает Джон Гилгуд, который был занят в фильме «Саботажник» по роману Джозефа Конрада «Секретный агент» (сценарий написал… Сомерсет Моэм). Мотивы неизбежности злого рока, неустойчивости человеческих отношений, бессмысленности деятельности соперничающих группировок, пытающихся, каждая в меру своих сил, предрешить исход неких глобальных (но тайных) операций, звучали навязчиво, но производили неоднозначное впечатление. В Англии «Саботажник» имел шумный успех, в Бразилии, скажем, фильм запретили демонстрировать, усмотрев в сюжете «подстрекательство к терроризму, граничащее с угрозой общественному порядку». А от политики Хичкок, меж тем, был всегда далек, однако мимо событий, происходящих в мире, пройти не мог. Хотя о какой-либо последовательности в этом плане говорить не приходится: в ленте «Леди исчезает» (1938) появляются даже антифашистские мотивы, а уже в следующем фильме, картине «Таверна „Ямайка“» (1939) по роману Д. Дю Морье, действие происходит в XIX веке в среде воров и контрабандистов.