Калгари 88. Том 7 - Arladaar

Пришлось развязывать тесёмки на рукаве и поднимать его до уровня локтя. Женщина резиновым жгутом перетянула предплечье над локтем и взяла в руки шприц.

— Кистью поработай, — велела она. — Сжимай-разжимай.

Протерев набухшую вену проспиртованной ватой, женщина мастерски попала в неё иглой, набрала полный шприц крови, разлила её по двум пробиркам и запечатала пробками. Одну красной пробкой, другую жёлтой. Пробки были самозавинчивающиеся и с предохранителем, который ломался при закручивании. Теперь пробка свободно болталась на пробирке, и открыть её можно было только специальным приспособлением.

Другая женщина во время этих манипуляций снова протёрла место укола ватой, другую вату приложила к ранке и обмотала бинтом.

— Снимешь через пять минут! — распорядилась женщина. — А сейчас внимательно послушай. Ты поедешь на международные соревнования, тебе тренер должен представить список запрещённых на 1986 год препаратов и процедур. Там проверка будет намного серьёзнее. В число запрещённых входят в том числе кофе, какао, никотин и алкоголь. А сейчас распишись в протоколе, что проба отобрана по правилам и претензий не имеешь.

Когда Арина стала подписывать протокол взятия допинг-пробы, в шапке документа с удивлением обнаружила надпись: «Комитет по физической культуре и спорту СССР. Управление международных спортивных связей».

Это значило, что вся эта процедура гроша ломаного не стоит. Вроде и есть, но в то же время она напрямую подчиняется структуре, к которой формально принадлежит и Арина! В СССР не было отдельного антидопингового агентства!

— Чё там было? — с интересом спросили девчонки, когда она вышла в коридор.

— Кровь берут, — коварно ответила Арина и показала забинтованную руку. — Готовьтесь к испытанию.

После сдачи допинг-пробы Левковцев велел Арине идти за коньками.

— Зайдёшь со стороны служебного входа, в калитку, — сказал тренер. — Мы там ждать будем.

Когда Арина, надев коньки, и немного подштопав дыру в колготках булавками, вернулась на арену, к прокату как раз готовилась Аня Антонова, выступавшая под 18-м стартовым номером, самая последняя. Всё-таки можно успеть посмотреть её прокат!

Первым делом, как только Арина зашла на ледовую арену, она просканировала табло результатов. Естественно, оно не изменилось, все позиции были прежними. Значит, две фигуристки, выступавшие, когда она сдавала допинг-пробу, откатали так себе и явно занимали место ниже седьмого — верх таблицы не изменился. Удовлетворённая результатом, Арина заняла место в углу, у входа, где уже стояли Соколовская и Малинина.

— На лёд приглашается Анна Антонова, город Ленинград, — объявил информатор.

Зрители встретили спортсменку сдержанными аплодисментами — уже устали от трёхчасового боления. Да и последние выступавшие фигуристки успели их разочаровать низким уровнем мастерства и многочисленными ошибками. Зрители подспудно предполагали, что результат на табло уже не изменится, всё интересное они уже видели и ничего хорошего больше не увидят. Впрочем, ещё оставался последний прокат, и девушка, судя по раскатке, могла удивить.

Аня с поднятыми руками поприветствовала зрителей, сделала небольшой круг в центре арены, и поёрзав туда-сюда, застыла в стартовой позе, очень изящной и красивой. Ноги чуть расставлены, плечи прижаты к шее, а руки, словно крылья у птицы, отведены за спину. Лицо печальное и даже какое-то скорбное. «Брови домиком», как говорят специалисты. Она действительно напоминала птицу. Причём птицу то ли израненную, то ли уставшую от долгого перелёта. И, скорее всего, это был какой-нибудь альбатрос или буревестник — о присутствии моря словно намекало её платье, низ которого был глубоко синий, а верх — белый, с золотистой вышивкой. Платье Антоновой словно говорило о море и небе с ярким солнцем. Зрители замерли. Что-то же будет!

Только успели зазвучать первые аккорды музыки, как Арина сразу же определила, что именно за произведение и какую примерно постановку сейчас будет катать Антонова. Звучал Сергей Рахманинов! Второй концерт для фортепиано с оркестром! Известнейшее произведение русской классической музыки, без которого в принципе трудно представить русскую культуру. Это произведение, так же как «Метель» Свиридова, «Лебединое озеро» Чайковского и «Жар-птица» Стравинского, составляло золотой фонд русской культуры!

Произведение было сложным. Лирические переливы фортепиано накладывались на звуки симфонического оркестра, и на выходе получалось что-то грандиозное, похожее на шторм или прибой в грозовую погоду на берегу моря. Так и было. По признанию автора концерт отображал красоту природы и животного мира. И Антонова с платьем попала в музыку и образ на все сто процентов!

Под переливчатые фортепианные аккорды Аня сделала красивый пируэт в виде циркуля, очертив идеально выпрямленной левой ногой круг, вышла из стартовой позы и сделала несколько беговых шагов на зубцах коньков по направлению к судьям и телекамерам. Там снова застыла в статичной позе, такой же, как на старте. Плечи поджаты, руки-крылья отставлены назад, на лице печальное страдающее выражение.

После этого Аня перебежками стала набирать ход вправо по пологой дуге, в направлении «назад», следом моухоком сменила направление движения на «вперёд», сделал несколько твиззлов, пересекла половину катка наискось по направлению к правому короткому борту, там развернулась задними перебежками и стала разгоняться на стартовый каскад, к левому короткому борту.

Непрыжковая техника Антоновой была прекрасной и выверенной — она двигалась очень изящно и красиво, с дотянутыми руками и ногами, с мастерской работой корпуса и рук, с балетными линиями. По фигуристке сразу было видно, что у хореографического станка она провела немало времени. Кататься красиво Аня умела. Однако, к сожалению, в фигурном катании за одну красоту и изящество движений высокие оценки не ставят…

На стартовый каскад Аня разгонялась через весь каток, от правого короткого борта к левому, по простой траектории буквы S. А ведь это был обычный каскад из двух тройных тулупов, который соперницы начинали делать от середины арены, сразу разгоняясь к левому короткому борту, да ещё и украсив заход твиззлами или пируэтами. В своём заходе она опять очень сильно просела по хореографии. Прыжковые элементы были не её коньком, и фигуристка заходила на них просто, безыскусно и тщательно прицеливаясь, чтобы не упасть. Это очень сильно бросалось в глаза и снижало оценку за артистизм, ведь если ты катаешься последней, у судей есть с кем тебя сравнивать. Для мастеровитого чемпиона последний стартовый номер быть мощным усилителем, тянувшим оценки вверх, а фигуриста среднего уровня мастерства он мог с лёгкостью утопить.

Во всяком случае, стартовый каскад из двух тройных тулупов Аня прыгнула. И прыгнула на очень высоком уровне — мощно, пролётно, с красивым выездом в арабеск. Но как только она вышла из каскада, Арина вдруг поняла, что на этом все козыри Антоновой как спортсменки внезапно закончились. Других тройных прыжков она не знала, с двойными