Тайна президентского дворца - Эдуард Беляев

Тогда же, в середине марта, в Афганистан направили сотрудников группы «А», в аккурат после долгих, утомительных и бесплодных переговоров советской и афганской сторон по вопросу военной поддержки дышащего на ладан режима. Президент Афганистана Нур Тараки настаивал на вводе советских частей и подразделений, Москва категорически отстаивала свою принципиальную точку зрения — нет. «Нет» — вводу ограниченного контингента, и «нет» — войне. Непредсказуемость будущего в этом вопросе была такова, что руководители Комитета госбезопасности, призванные видеть дальше всех и знать больше иных, понимали — надо быть во всеоружии, готовыми ко всяким переменам. И заслали своих агентов, шпионов, лазутчиков. И дабы не привлекать внимания, ради поддержания высочайшей бдительности сделали все от них зависящее, чтобы обмануть даже самих себя. Сразу же приставили к советскому послу Александру Михайловичу Пузанову и его семье по парочке неусыпных, зорких офицеров; других их товарищей назначили бодро сторожить объекты резидентуры КГБ, обеспечивать деятельность старших военных советников. Обходы по советскому городку, где проживали чины помельче, не делали — не тот контингент. А может, все куда проще — нечего было разведывать внутри и вокруг панельных «хрущевок».

Группу возглавлял Олег Балашов. Евгений Семикин и Николай Берлев были приставлены к послу. Лопанов и Мазаев «посажены» в Джалалабаде, где произошел военный мятеж. В Герате, местах массовой резни, определились Геннадий Кузнецов и Павел Климов. Александр Плюснин в паре с Алексеем Баевым угодили в Кандагар, где пробыли с марта по май. Николаю Берлеву, помимо Кабула, довелось еще поработать в Гардезе — он заменил Николая Швачко и работал в паре с Вячеславом Панкиным. В мае большая часть кагэбистов вернулась в Москву.

9 июля (забывчивые ссылаются на 4-е и 5-е числа), после соответствующих указаний Политбюро (партия в директивном порядке наказала иметь в рядах спецназовцев 125–150 бойцов), в Афганистан доставили еще одну группу — «Зенит». Руководил отрядом полковник Григорий Бояринов. Тридцать восемь прибывших офицеров опять же якобы охраняли посольство и параллельно обучали гвардию афганцев обеспечению безопасности лидеров страны. Однако основным заданием была разведка инфраструктуры города, государственных и правительственных зданий, объектов спецслужб, армейских штабов и казарм, их системы охраны. Отрабатывались также маршруты на случай спешной эвакуации советских дипломатов — то есть как будто они были призваны прежде всего защищать. Универсальность же подготовки офицеров предполагала и умение убивать. 4 сентября группа Бояринова, отработав все вопросы и пропитавшись всухомятку, походив на цыпочках в «белых тапочках», вылетела в Москву. Этим же рейсом на смену им прибыла отдельная рота пограничников (как и должно быть — они няньки-стражники и дипломатов, и загранучреждений, и их гостиных и спален) и заступила на боевое дежурство в посольском городке.

А уже 17 сентября в Кабул заслали очередную группу «Зенита» в количестве 14 человек. Командир — сотрудник 8-го отдела Управления «С» (нелегалы) полковник Алексей Поляков. Одной из групп командовал майор Семенов, ранее побывавший в командировке в составе бояринской команды. Бойцы «осеннего призыва» были задействованы в проведении операции «Радуга» по нелегальному вывозу из страны трех министров афганского правительства: Ватанджара, Гулябзоя, Сарвари. Другие прибывшие разрабатывали объекты, планируемые для будущего захвата. Разведка велась не только в столице, но и во всех административных центрах. Скажем, Виталий Белюженко, будущий Герой Советского Союза, был откомандирован советником в город Мазари-Шариф. Накануне ночи мордования Кабула Белюженко, как и многие его товарищи, был отозван в афганскую столицу и принял активное участие в операции «Байкал-79». Штаб Полякова артельно с руководителями КГБ занимался и назначением исполнителей на все объекты, кроме дворца Амина. К делу побития неправильно думающих афганцев, а потому врагов, активно приобщились и представители пограничных войск, генералы А.А. Власов и В.А. Кириллов. Они, как свидетельствует исторический формуляр, «участвовали в разработке общего замысла действий и занятии здания афганского Генштаба».

Не сидели без дела, сложа руки, исполнители «точечных» акций — снайперы. Персональную ответственность за реализацию возложенных на них мероприятий по охоте за Амином нес приписанный к ним командир — майор Семенов. Хорошо им знакомый, ибо Яков Федорович преподавал на Высших курсах КГБ и по его учебнику «Органы госбезопасности в партизанской борьбе советского народа против немецко-фашистских оккупантов» учились, расширяя свой кругозор, диверсанты и мужали, крепли духом чекисты. Этим уже не морочили голову с защитой в Кабуле кого-либо и охраной чего-либо.

25 сентября из офицеров, прошедших специальную подготовку, была сформирована отдельная группа «К-1» (27 человек) для обеспечения личной охраны Амина и его резиденции. Ее перебросили в Кабул и укоренили по месту предназначения — во дворце президента.

2 октября для усиления прибывает дополнительная группа офицеров-резервистов Первого главного управления КГБ. Для них уже не секрет — именно им с коллегами «устранять» от власти Амина.

К этому времени, после убийства Тараки 9 октября, специалисты госбезопасности проделают колоссальную работу, связанную с организацией будущего Политбюро ЦК Народно-демократической партии Афганистана. Стянут кандидатов на должности и посты — без преувеличения будет сказано, со всех континентов: так бедняжек судьба разбросала по белу свету. Кого раньше, кого позже, но основной костяк к декабрю тайно переправят и упрячут в подмосковных лесах на дачах КГБ.

3 декабря старший военный советник баграмского гарнизона полковник Скугарев Олег Арсентьевич, вернувшись из Кабула, немедленно собрал у себя в кабинете офицеров особого отдела и сообщил, что в стране возможен государственный переворот. Задача личного состава: ни под каким предлогом не дать подняться в воздух ни одному самолету. Это во-первых. Второе указание прозвучало так: «Два дня назад, как вы знаете, из Союза пригнали партию „МиГов“. Сдачу самолетов затянуть, причины любые — некомплект запчастей, плохая регулировка и тому подобное. Пока в этих машинах должны сидеть наши летчики, а не афганские».

7 декабря с первой волной спецотряда Главного разведуправления в Афганистан прибыл генерал-лейтенант Кирпиченко Вадим Алексеевич — первый заместитель начальника Первого главного управления КГБ, проработавший долгое время в Египте и хорошо знавший здешний «театр военных действий». Согласно приказу начальника разведки Крючкова, ему ставилась задача помочь «парчамистам» покончить с диктатором. (Народно-демократическая партия Афганистана была основана 1 января 1965 года. В 1967 году в партии произошел раскол на радикальную фракцию «Хальк» («Народ») и более умеренную «Парчам» («Знамя»), которую возглавил Бабрак Кармаль. — Прим. авт.) Для этого надлежало дополнительно изучить обстановку, уточнить свои возможности и провести подготовительную работу по изменению ситуации в нужном направлении — то есть в свержении президента ДРА и его физическом уничтожении. Для выполнения поставленной задачи Кирпиченко начал формирование трех групп из опытных сотрудников во главе с офицерами, знавшими персидский язык и обстановку в Афганистане. Вадиму Алексеевичу предстояло также серьезно осмыслить сложившуюся ситуацию, реально проанализировать череду провалов по устранению Амина, спрогнозировать результаты предполагаемых акций и вкупе с армией заняться планированием операции «Байкал-79». Руководство КГБ осознало, наконец, что мало быть «сами с усами» и что выпендриваться — будя, ибо проку нет с того выпендрежа: сил маловато, без подмоги никак не обойтись.

Ознакомившись с обстановкой, Кирпиченко принял решение востребовать заранее укомплектованные и подготовленные группы, отсиживавшиеся в ожидании своего часа в Туркестане. Одна из них, под началом подполковника Голубева Александра Титовича, была числом восемнадцать человек (двое из военной контрразведки). Ее собрали из «спящих» агентов, окончивших КУОС — Курсы усовершенствования офицерского состава, в просторечии «курсы диверсантов», и посаженных в «запасную обойму» на тот случай, когда Родина призовет или же когда будет надобно кого-либо изничтожить «бригадным методом». В конце ноября 1979 года будущих участников операции, засидевшихся в ожидании своей востребованности и давно не нюхавших пороха, перебросили из Москвы в Ташкент. Переодели всех в солдатскую форму, которая их обезличила. Александру Голубеву и Магомету Абдуллаеву выдали погоны старших сержантов, остальных определили в рядовых запаса.