Когда ангелы смеются - Ирина Игоревна Седова

с людьми и часто бывает неправильно понятым. Да и куда вы пойдете сейчас по темноте? Вдруг лихого человека встретите или заблудитесь да и ухнете вниз с обрыва? В любом случае вам придется у нас переночевать! Брай покажет вам сейчас вашу комнату, а я пока приготовлю ужин.

Она так и сказала «ужин», использовав старинное название, но девушка кивнула, и взявшись за ручку своего чемодана, засеменила в гостевую спальню.

– Ты сошел с ума! – набросилась Алва на Киллиана, перейдя на диалект, что исключало понимание гостьей разговора, даже если бы та вздумала подслушивать. – Мы же отвечаем за нее! А вдруг девочка в самом деле сбежит и начнет перемещаться по Ирландии на свой страх и риск? Ты что на нее взъелся-то?

– Да кому нужна эта бесцветная моль? – процедил Киллиан сквозь зубы. – Разве ты не заметила, что она один-в-один похожа на женщин скоттов?

– Заметила, конечно, – отвечала Алва. – если бы она жила в то время, то все бы решили, что она из семьи вождей. Правильные черты лица, безупречная кожа, ровные зубы и белокурые волосы с легким пепельным оттенком. Не альбиноска, заметь! И темно-русые брови с ресницами. Она и без косметики хороша!

– Эта «бесцветная моль» лет триста – четыреста тому назад стоила бы немало на рабовладельческих рынках. А на рыцарских турнирах дрались бы насмерть за одну ее улыбку, – вставил Доран.

– Мне и нафик не впала ее улыбка, – прошипел Киллиан. – ты видел, какой у нее взгляд? Так и пронзает насквозь, словно в самое нутро заглядывает.

– Конечно же заметил. Пока мы тебя ждали, мы о многом успели поговорить. Бездонные голубые глаза – утонуть можно. Эх, не будь я влюблен в нашу Алву, я бы потерял голову, честное слово!

– Я тебе потеряю! – засмеялась Алва. – Нет, дорогой, ты мой, пока смерть не разлучит нас. Не отдам тебя никому, даже не надейся!

Тем временем все трое переместились на кухню, и Алва принялась накрывать на стол. К приезду гостьи из далекой России она приготовила знаменитое ирландское рагу и содовый хлеб, которые сейчас дожидались момента стать украшением праздничного стола.

– А богсти? – спросил Киллиан, смирившись с необходимостью изображать тактичность и хорошее воспитание.

– Богсти будут завтра утром. Если мы все выложим сегодня, то чем будем удивлять нашу гостью после?

* * * * *

К ужину девушка вышла уже не в брюках с кроссами, а в пестрой юбке со шлепанцами. Блузку тоже переменила – эта была приталенная, запашкой, причем одинаковой расцветки с юбкой. Ворот блузки был отделан алой лентой, собранной воланом, и теперь девушка показалась Киллиану меньше похожей на скоттов. Ела она аккуратно, не торопясь, но и не отставая от Брай, а после чая отпросилась отдыхать в свою комнату, объяснив, что устала с дороги. Она действительно выглядела утомленной и озабоченной, а на Киллиана старалась не смотреть.

– Сполоснуться с дороги не хочешь? – спросила Брай. – Душ там рядом, с water-closed.

Гостья кивнула. Спрашивать она ни о чем не спрашивала, и больше в этот вечер в гостиной не появлялась. Да и в столовой тоже.

– Ну как она тебе теперь? – спросила Алва после того, как девушка скрылась за дверью дальней части первого этажа. – Перестала раздражать?

– Привыкать я к ней не собираюсь, если ты об этом, – буркнул Киллиан. – Но и выгонять не стану. Прогуляю ее по Ирландии, навру с три короба о всяких древностях вроде походов викингов и посажу на самолет. Пусть улетает в свою Рашу, если уж так получилось.

– Она не виновата, что ее сестра захотела над вами обоими подшутить, – сказала Алва.

– Откуда ты знаешь?

– Да это же сразу видно. Она наивная и простодушная. И не умеет врать. А у тебя какое впечатление о ней сложилось, Брай?

– Типичная училка. Хочет знать абсолютно все и сразу заметила, что щиты на наших стенах римского образца.

– А вазы на полках?

– Вазы опознала как пиктские.

* * * * *

– А вот этот символ чей? – спросил Киллиан у девушки за завтраком, показав заранее заготовленное изображение животного, которое очень часто встречалось на надгробных камнях, приписываемых пиктам.

Таинственное животное выглядело химерой, воплощавшей в себе хвост рыбы, львиное туловище, пасть волка и птичий гребень на голове.

– Ну, это знак скоттов, как и любые другие изображения зверей.

Доран и Алва переглянулись.

– Ты уверена? – усмехнулся Киллиан. – Весь ученый мир пишет, что вкопанные в землю Шотландии камни, покрытые резьбой – пиктские.

– Да что ж я, не узнаю наш знаменитый скифский «звериный стиль»? – широко улыбнулась девушка. – Стиль этот характерен для курганов нашего Причерноморья. А переплетения веревок очень долго встречались как декор на фасадах старинных церквей, заставок в рукописях и в народных узорах.

– Не поняла, – сказала Брай. – Причем здесь ваши степи?

– Ваши скотты и наши скифы – это один и тот же народ. И каменная резьба тому подтверждение. Да и большинство предметов в британских музеях можно перепутать с извлеченными из скифских курганов. Тому и письменные свидетельства имеются. Например, в «Хартии вольностей», отмеченной историками под 1215 годом, написано: «Среди других знаменитых наций наша собственная, скотты … явились из Великой Скифии через Тирренское море и Геркулесовы столбы…»

– А вы, русские, здесь причем? – спросил Доран.

– Когда наши предки победили хазар и алан, потомков скифов, их остатки влились в наш народ. В русском языке много слов, имеющих скифские корни, и в изобразительном искусстве тоже очень много общего. Да и моя фамилия, «Тарханова», скорее всего восходит к предкам с нижней Волги.

– Как интересно! – захлопала в ладоши Брай. – Но может, и пикты тоже были из скифов? Или вообще это был один и тот же народ со скоттами?

– Не говори ерунды! – одернул сестру Киллиан. – Ты же знаешь, что это неправда!

– Римские историки сообщают, что скотты и пикты не понимали друг друга без переводчиков, – пожала плечами гостья. – Даже странно: ведь римляне и пикты могли свободно объясняться друг с другом. Стивенсон тоже пишет о кровопролитной войне между скоттами и пиктами, когда пикты были практически перебиты. Разве вы не читали его поэму «Вересковый эль»? «Heather Ale» по-английски?

Хозяева особняка переглянулись –