Королей убивают неудачники - Владислав Силин

Завацкий поболтал ложечкой в кофе. Металл противно звякнул, и Валерий поморщился.

— Потом, правда, ситуация изменилась. Первоисследователь Тшиина решился на отчаянную эскападу[2], которая привела к успеху. Послов начали приглашать на пиры: сначала мелкие владетели, а потом уж и сам король Баван.

Он поставил чашечку на стол. На скатерти расплылось пятно, но Владимирцев не заметил этого.

— Тут-то и начинается самое мерзкое, — продолжал он. — Неделю назад в замке короля убили женщину. Тшиины обвиняют землян. Мало того: один из пророков предсказал королю скорую смерть. Провидцы на Тшиине — уважаемые люди, слово ихи — закон.

— Чье слово?..

— Ихи. По-тшиински это пророк, предсказатель. Ясновидящий. Запоминай, тебе пригодится. Тем более что вы с ними в некотором роде коллеги.

Денис криво усмехнулся:

— Провидец из меня никакой. Я и зачет-то по предсказаниям сдал случайно, божьим попущением.

— Ну ладно, ладно, не прибедняйся! Случайно он сдал... — Вице-магистр усмехнулся было, но тут же построжел: — А ситуация сложилась страшненькая. Убитая приходится Бавану дальней родственницей. Дочь нашего посла обвинили в убийстве, а также в том, что она навела на правителя порчу.

— Ого!

— Как видишь. Тшиины требуют Господнего Правежа.

— Это как?

— Не знаю. Пока что известно одно: тшиины грозятся сжечь ведьму. Варвары, одним словом...

Владимирцев принялся расхаживать по кабинету.

Завацкий нахохлился, словно сова; на миг ему стало очень тоскливо.

Средневековье. Рыцари, провидцы... Наверняка Божий Суд... или как он там? Господень Правеж?.. никакого отношения к юриспруденции не имеет. Что за правовые нормы могут быть у средневекового дикаря?.. Сила. Умение пускать кровь.

Вице-магистр словно прочел его мысли:

— Мы вытребовали отсрочку до того момента, как ко двору прибудет наш Правежник. Процедура Правежа очень проста: они выставляют своего бойца, мы — своего. Результат поединка трактуется как воля богов — неоспоримая, вне апелляций...

— Очень интересно. Я буду махать мечом, пытаясь снести голову немытому варвару? Варвару, который априори фехтует куда лучше меня. Ведь это его жизнь, смысл его существования!

— К сожалению, Денис, наш Орден тоже во многом пережиток Средневековья. Недобрая шутка благодетелей-лодошей... Дело не в том. Мы могли бы выставить против тшиина одного из наших мастеров фехтования. Уверен: бальи Тибурасаки великолепно бы справился. Но поступить так — значит пойти на поводу у варваров. Мы обязаны принести в их жизнь наше представление о законности.

Денис позволил себе ироничную улыбку:

— Мировая революция?.. Или идеалы демократии во всех странах?..

— Называй как хочешь. Но ты справишься лучше других. В тебя верят!

С этим спорить не приходилось. У орденцев на слуху была история с роем Соль, которую Завацкий так великолепно распутал[3].

— Кроме того, — добавил вице-магистр, — есть еще один немаловажный аргумент. Помнишь, я упоминал первоисследователя Тшиина?

Денис кивнул.

— Ходят слухи, что он собирается ко двору Бавана. Тшиины почитают его как великого святого. Очень важно убедить его помочь. И вот тут-то твоя кандидатура становится просто незаменимой.

— Это почему же?

— Первоисследователь Тшиина — Алексей Мокош. Говорят, когда-то вы были друзьями.

— Так Лешка жив?!!

— Тсс! Успокойся. Жив, жив... — Валерий взмахнул рукой, предупреждая невысказанный вопрос: — Дело это темное, неясное... Языком лучше не трепать, понял?.. Пойми: сведений о тшиинах почти нет. Аборигены неохотно идут на контакт, так что у тебя есть шанс увековечиться в истории исследования Тшиина. Золотыми буквами. Ну как, берешься?..

Денис задумался. Вопрос вопросов... Второй раз судьба предлагает сделать выбор, а будет ли третий?.. Глупо бежать от того, что так упорно ищет с тобой встречи.

— Берусь, — ответил он.

Глаза Владимирцева вспыхнули радостью.

— Приятно слышать! Тогда сразу перейдем к деталям. Вот девушка, которую обвинили тшиины. Первое, с чего следует начать, — это выяснить, нет ли у нее способностей теира. Пусть даже неосознанных.

На стол легла глянцевая карточка голограммы. По потолку побежали радужные разводы; в столбе пылинок, что падал у дальнего окна, мелькнул светлый локон.

— Грязно здесь... — поморщился вице-магистр. — Уборщице надо выговор влепить. Такой свинарник развела, не приведи боже!..

— Сейчас будет еще грязней, — пообещал Завацкий. — Мел есть? Ну... или тальк, зубной порошок... что-то в этом роде.

— Пошаманить решил?

— Надо же понять — могла девчонка навести порчу или нет?

— Что ж, валяй. Колдуй.

Владимирцев выдвинул ящик стола, доставая коробку с порошком. Жест напомнил старый фильм о Шерлоке Холмсе, и Денис непроизвольно хихикнул. Уж не кокаин ли в коробке?.. С магистра станется.

Валерий смешок понял правильно и обиделся:

— Тальк! Тальк это, Пинкертон недоделанный!.. Тренер просил занести... у нас соревнования завтра, тяж, а запасцы — тю-тю!

— Да я ж ничего... — смутился Денис. — Ну тальк и тальк. Что такого-то?..

Он повернул голограмму к свету. Из-под темной пленки вынырнуло девичье личико: круглая мордашка с детски пухлыми щеками, на лбу — россыпь угрей. Светлые волосы волной ниспадают на плечи, выражение на лице немного обиженное. Лет восемнадцать девчонке, не больше...

— В динамике сделана? — полуобернулся он к Валерию. Тот протянул авторучку — щегольской «паркер» с маломощным лазером; специально для голограмм. Вспыхнуло алое пятнышко луча, и картинка ожила.

Ролик Завацкому не понравился. Девчонка хохотала, запрокинув голову, — глазки-щелочки весельем брызжут, а в лице что-то неприятное, звериное. Нижняя челюсть вперед выдвигается, словно защита: не трогайте меня! я сама по себе!.. Впрочем, для работы голограмма вполне подходила.

— Неплохо... С этим уже можно работать.

Он зачерпнул из коробки тальк, зажмурился и сдул его с ладони. В носу защипало; Владимирцев чихнул — раз, другой, третий. Белесая пелена повисла в воздухе, радугой выгнулся пыльный луч.

— Теперь пошаманим, — словно из тумана донесся собственный голос.

Горло саднило, словно от простуды, глаза слезились. Денис осветил лазером карточку, направляя вторичное изображение в облако. Среди тальковых прядей высветилось лицо девушки. Вновь глазки-щелочки, беззвучный смех... Хлестнули по плечам волосы, взметнулся вверх круглый подбородок.

— Что видишь? — нетерпеливо подал голос Валерий.

— Сейчас. Как ее зовут?..