Любовные цепи - Триция Бреснон

— Скотт славно позаботился о вас, — продолжил Андре. — Когда происходил дележ, каждому мужчине кое-что перепало из того, что предназначалось вам.

— Каждому? — переспросила Тейви, недоверчиво прищурив глаза. — Даже самому Скотту?

— Именно так, — подтвердил Скотт.

Тейви заметила, что все извлекают из своих рюкзаков одежду, освобождая место для более громоздких предметов. Она заколебалась: ей не хотелось, чтобы ее белье стало поводом для комментариев стоявших рядом мужчин. Поэтому она рискнула положить дополнительный груз, ничего не вынимая из рюкзака.

Посчитав, что самыми тяжелыми будут связки красных и желтых канатов, она сперва упаковала их. Уложив брусок орехового масла и две банки с желе, Тейви завязала узел на рюкзаке и прикинула вес поклажи. Рюкзак оказался неимоверно тяжелым, закинуть его за плечи будет нелегко.

Оставалось рассовать по кармашкам пластиковые упаковки с куриным супом.

— Так не годится, Тейви, — заметил Скотт из-за ее спины.

— Уж не хочешь ли ты взять себе этот суп? Да ты, как я погляжу, настоящий рыцарь, — съязвила она.

Скотт ухмыльнулся. Он явно хотел разозлить ее.

— Я бы посоветовал тебе, — сказал он, — сначала положить в рюкзак плитку.

— Какую еще плитку? Ты хочешь, чтобы я надорвалась?

Из кучки вещей, предназначавшихся для нее, Скотт извлек какой-то предмет из металла и пластика. По мнению Тейви, он мало был похож на плитку. С серьезной миной инструктор вложил этот предмет в руки девушки.

— Ты когда-нибудь имела дело с этой штукой?

Пальцы Скотта обхватили ее ладони, сжимавшие металлический корпус плитки. Ею овладело странное чувство: с одной стороны, неприязнь к этому парню, с другой — восхищение его силой. Неужели, подумала она, это путешествие обернется для меня чем-то необычайным?

— Знаешь, — сказала она, — этот агрегат значительно легче, чем упаковки с супом.

— Суп кончится быстро, — буркнул он. — Если считаешь, что твой рюкзак слишком легок, готов подбросить тебе жестянку с горючим.

— А как у тебя с совестью? — парировала Тейви, запихивая в рюкзак злополучную плитку. — Неужели ты думаешь, что я круглая дура?

— Я совсем этого не думаю, — ответил Скотт. — К концу дня у меня появится надлежащий опыт, как с тобой разговаривать. Видимо, приду к выводу, что необходимо отстранить от похода женщину, затесавшуюся в мужскую компанию.

— Надеюсь, ко мне это не относится. — Покраснев, Тейви уставилась на носки своих ботинок.

Скотт ничего не ответил, но и не двинулся с места. Она кожей чувствовала направленный на нее взгляд.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Все упаковались?

Тейви попыталась поднять рюкзак и невольно крякнула.

— Не так, Тейви, — сказал Росс, поспешив ей на помощь. — Нужно немного расставить ноги и подтянуть рюкзак к коленям.

— Ну да, конечно, — выдохнула девушка. — Я совсем забыла, чему меня учили.

Подняв рюкзак, Росс показал, как следует забросить его за спину. Ей почудилось, что с таким грузом за спиной она не сделает ни шагу. Когда она попыталась двинуться, ее сильно качнуло, еще немного, и она бы рухнула на землю. Блейк и Росс подхватили ее.

Андре помог ей потуже затянуть лямки.

— Рюкзак нужно располагать точно между… — он оглядел низ ее спины с нескрываемым восхищением, — между бедрами и плечами.

— Если среди вас есть добрый самаритянин, готовый тащить рюкзак нашей дамы, — заметил Скотт, — пусть скажет об этом.

Три помощника Октавии смущенно уставились на Скотта.

— Так есть добровольцы?

Его вопрос остался без ответа.

— Я так и предполагал, — усмехнулся Скотт и зашагал в сторону перевала.

Тейви наклонилась вперед и попыталась идти без посторонней помощи. Если она сумеет удержать равновесие, то худо-бедно сможет передвигать ногами. Но если этот чертов рюкзак будет болтаться из стороны в сторону, ей вряд ли удастся пройти и сотню шагов. Она вымотается уже в начале пути. И кто знает, как тогда поступит Скотт.

К цепочке туристов, бредущих к перевалу, присоединился и Андре.

— У нашей компаньонши телосложение слабовато, — громко произнес он, рассчитывая на то, что его слова услышит и Тейви.

— Ничего подобного, — откликнулся инструктор. — Она отлично сложена, и груз как раз по ней. К вечеру это станет ясно.

— К вечеру, мой друг, она…

— В чем-то ты прав, — подхватил Скотт. — Такой поход только для опытных и выносливых людей. Ей следовало бы сначала потренироваться. Думаю, барышня не предполагала, что ее ждет. — Он взглянул через плечо на Тейви, согнувшуюся под тяжестью ноши.

— Конечно, — согласился Андре. — Если она не выдержит, мы оставим ее на первом же привале, а там ее захватят с собой егеря. Слишком велика ответственность.

Скотт многозначительно взглянул на приятеля.

— Теперь ты понимаешь, почему я не беру женщин в такие походы?

— О да, мон шер. Жаль, конечно, но понимаю. — Андре рассмеялся, вкладывая в слова чисто французский смысл.

— Ты пойдешь во главе группы, — распорядился Скотт. — Отправляйся вперед, а я буду замыкающим.

Андре отдал честь, прикоснувшись двумя пальцами к козырьку клубной кепочки с эмблемой Общества любителей альпинизма штата Колорадо, и направился в голову колонны. Если бы у Тейви было больше сил, она бы поблагодарила Скотта за то, что он прервал болтовню Андре.

Несмотря на то, что тяжелый рюкзак тянул ее к земле, она все же находила возможность полюбоваться природой. Требовалась немалая воля, чтобы оторвать глаза от тропинки, на которой то и дело попадались камни и сплетения корней.

Наступившая внезапно прохлада означала, что они вошли в лес. Стало темнее, резко запахло хвоей. Двигаться по лесу было намного труднее. Тропа начала петлять по склонам ущелья. Чувствовалась и близость снега.

До ушей Тейви донеслись громкие возгласы мужчин, восхищавшихся суровой красотой высокогорья. И неудивительно. Почти все участники похода были людьми, целыми днями просиживающими за столами своих контор. Она почувствовала, как сильнее забилось сердце и от перепада давления заложило уши, да и дышать она стала чаще, словно ей не хватало воздуха.

Казалось, прошла целая вечность, когда Скотт наконец велел сделать привал. До той минуты Тейви шагала как заведенная, механически передвигая ногами. Остановившись, она расправила спину, онемевшую от тяжести. Со вздохом облегчения расстегнула лямки и помахала затекшими руками. И тут же опустилась на землю, глубоко втягивая в себя воздух, пока дыхание не успокоилось. Остальные участники похода расположились в стороне. Кто-то со смехом спросил, жива ли она и как ей понравился переход. Она что-то недовольно проворчала в ответ и закрыла глаза.