Шкала Десса - Бриньон Луи "Люттоли"

Они пили, целовались, смеялись и говорили о всяких нужных и ненужных мелочах. Всё это происходило до того момента, пока в нижней части экрана монитора не появилась надпись: «Метеоритный град» с пометкой срочно.

Стив не поленился, вышел из бассейна и с пульта увеличил громкость.

На фоне светлого дня и всеобщих разрушений шла спасательная операция. Завалы разбирались, а людей укладывали на носилки и грузили в вертолёты, которые сразу же улетали.

За кадром постоянно звучал голос диктора:

– На ледник Росса, в нескольких десятках километрах от самой крупной антарктической станции Мак-Мердо обрушился настоящий метеоритный град. Ударная волна была настолько сильна, что фактически уничтожила все постройки в ста километрах от падения метеоритов. К сожалению, не обошлось без человеческих жертв. Семь человек погибли, ещё около семидесяти получили ранения различной степени тяжести. Правительство США уже объявило об оказание экстренной помощи. Станция будет восстановлена в кратчайшие сроки. А сейчас…мы получаем кадры с ледника Росса. Напоминаем, что это один из самых крупных ледников на планете. Общая площадь до недавнего времени равнялась полумиллиону квадратных километров. Но из-за метеоритного удара она сократилась. Фиксируются глубокие трещины.

Картинка на экране сменилась. Съёмка велась с воздуха. Показался ледник. Всюду, куда доставал взгляд виднелись какие-то светлые пятна. Сначала показалось, что это норы, вырытые в снегу животными. Но при приближении оказалось, что это воронки. Они были так похожи друг на друга, как по размеру, так и по форме, что поневоле закрадывалась мысль об обмане. Словно подтверждая эти сомнения, за кадром раздался женский голос:

– Невероятно, просто невероятно. Эти воронки выглядят так будто их скопировали в каком-то фоторедакторе и разместили на леднике. Между тем это настоящие воронки. И остались они после ударов метеоритов. Думаю, скоро сюда съедутся учёные со всего мира, чтобы выяснить природу этих странных ям, которые выглядят как близнецы.

– И этого необычного природного явления! – подхватил мужской голос.

Картинка на экране снова сменилась. Где-то очень близки в небе появились десятки неподвижных светящихся огоньков. – Есть предположение, что эти огни стали следствием метеоритного удара. Более точно на этот вопрос ответят учёные. Этими вопросами уже занимаются. Мы будем держать вас в курсе событий. Как только появятся новости, мы сообщим.

Стив с Сюзан ещё несколько минут слушали диктора, а потом убрали звук. Стив залез обратно в бассейн и снова разлил вино в бокалы.

– И что ты обо всём этом думаешь? «Как бывший агент ФБР?» – принимая бокал с любопытством спросила у него Сюзан.

– Ничего! Ровным счётом, ничего! – Стив отпил глоток вина и показал головой куда-то вверх. – Это вопрос для умников, которые постоянно рассказывают нам про Космос, но сами ни черта в нём не смыслят.

– Ты не любишь учёных? – снова полюбопытствовала Сюзан.

– Я их терпеть не могу, – раздражённо откликнулся Стив, – ни черта не знают, ничем не могут помочь, но с умным видом будут объяснять причины, из-за которых на станции погибли семь человек. Всегда так происходит. Помощи никакой, а мотив разрушений им всегда известен. При этом не существует ни одного способа проверить эту чёртову логику. В общем, пользуются тем, что мы ни черта не понимаем.

Сюзан рассмеялась. Она просто обожала, когда Стив начинал злиться, но никогда бы об этом не сказала. Ей просто нравилось слушать, как он разносит кого-то в пух и прах. На этот раз даже усилий прикладывать не пришлось. Печальные события на станции Мак-Мердо зацепили Стива за живое. Он долго и беспощадно ругал учёных. Особо досталось этим «пустозвонам-астрофизикам», «которым рот невозможно закрыть, но при этом они в упор не видят угрозу уничтожения целого континента», пусть и не самого тёплого.

Речь Стива произвела на Сюзан неизгладимое впечатление. Он сполна эта почувствовал, когда они перешли в спальню и снова занялись сексом.

Наутро, перед отъездом, Стив пригласил её среди недели к себе домой. Он собирался сделать ей предложение, но ни словом не обмолвился о своих планах. Сюзан согласилась. Они тепло попрощались, после чего она уехала домой в Бостон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 3. Фремингхем. Школа

Мальчики и девочки от десяти до четырнадцати лет разной внешности, разного цвета кожи и разных возрастов считали своим долгом выкрикнуть что-то оскорбительное в адрес высокого, худого долговязого парня, который стоял у окна и копался в своём планшете. Благо парень никак не реагировал на оскорбления в свой адрес.

Чего только не было ему сказано: от слова «придурок» до слов, которых вообще не следовало употреблять. В особенности, детям. Чаще всего повторялись слова «Тупица» и «Урод».

Как уже говорилось, парень никак не реагировал на оскорбительные слова и это только подзадоривало ребят. Один из мальчиков осмелел настолько, что подошёл и дал парню пинка. Он целился ему в зад, но попал в руку. И тем не менее заслужил восторженные овации своих товарищей в виде криков и хлопанья в ладоши. Парень и на эту выходку не отреагировал, хотя и судя по разнице в возрасте и длинным рукам, мог без труда наказать обидчика. А почему же он всё время молчал? Тому имелась причина в виде болезни. Бен Фарей, именно так звали девятнадцатилетнего парня, с рождения страдал Аутизмом. Он ни с кем не общался и почти всегда молчал. Исключения составляли лишь те случаи, когда он злился. Злость приводила в действие некий механизм с очень неприятными, а порой даже откровенно угрожающими звуками отчасти напоминающие звериный рык. Но такое случалось очень и очень редко.

Бен учился в школе с детьми намного младше себя, оттого всегда и выглядел в глазах своих школьных товарищей чем-то сродни огородного пугала. Его постоянно задевали, оскорбляли, иногда даже могли легонько стукнуть, но дальше дело не заходило. Болезнь позволяла над ним насмехаться, но она и пугала окружающих. Они не знали, что произойдёт, когда Бен начнёт реагировать. Возможная реакция, отсутствие контроля над собой, могли стать крайне опасными для окружающих. Именно эта часть болезни и внушало опасения родителям. Многие открыто требовали отчислить Бена из школы из страха, что он может кого-то там покалечить. Но тревоги были напрасны. Бен практически ко всему оставался безучастным.

И сейчас, он, не обращая ни на кого внимания копался в своём планшете. А за дверью напротив с надписью: «Психолог», происходил важный разговор между тремя женщинами. Одна из них, Лиза Фарей – родная мама Бена. Вторая – школьный психолог. И третья – директор школы.

В разговоре сначала преобладали вопросы. И задавала их школьный психолог маме Бена:

– Сколько сейчас Бену? Девятнадцать?

– Да. Девятнадцать.

– Он всегда был таким, как сейчас?

– Да. Всегда. С самого рождения. У него Аутизм с нарушением речи. Он вообще не может говорить. Только звуки издаёт.

– Мы знаем. Здесь Бен ни с кем вообще не общается. А дома? Как вы с ним устанавливаете контакт?

– Да, никак. Бен всё слышит, всё понимает, но никак не реагирует. Врачи говорят, что это наиболее частые симптомы болезни. Но проблема даже не в этом, потому что он всё понимает и способен найти способ для ответа. Например, взять и что-то написать. Но он не хочет. Просто не хочет отвечать. И это его постоянное состояние. Мне никак не удаётся вывести его из этого состояния.

– Как же вы с ним общаетесь? Как вы, к примеру объясняете ему что надо купить? Я его сама видела в супермаркете. И не только я одна. Бен определённо что-то может делать. Как вы ему объясняете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Да, никак я ему не объясняю. В вопросах покупок Бен идеален. Я могу ошибиться с выбором товаров…купить чего не следует. Бен никогда не ошибается. Перед тем, как пойти в магазин, он обходит дом и заглядывает в каждый ящик. После этого берёт мою карту и делает покупки. Он никогда ничего не забывает и никогда не покупает ничего лишнего.