Ловцы видений - Дэннис Фун

Первое, что бросилось ему в глаза, была прядь волос, зацепившихся за край Дыры, и кусок кожи на белом черепе. На поверхности кипящей воды плавали кости. Человеческие кости. Сотни человеческих костей покрывали воду в Дыре, покачивались на кипящих волнах, сталкиваясь друг с другом. Ноги Роуна подкосились, взгляд затуманился — здесь были все, кого он знал и любил… Пошатываясь на неверных ногах, мальчик уходил от проклятой ямы. В горле першило, на глаза наворачивались слезы.

Ноги стали как ватные. Он опустился на колени, уперся лбом в твердую глину, пытаясь произнести слова молитвы, которой учил его отец, молитвы по усопшим, последнего прощания, напутствия при отходе в мир иной. Губы шевелились, но говорить он не мог — слишком много здесь было душ человеческих…

Он долго стоял на коленях, упершись лбом в землю, а вокруг него вился дым пожарища.

Роун пришел в себя от странного звука, раздавшегося рядом. Он поднял голову и вздохнул полной грудью. У него на плече сидел белый сверчок.

Пора возвращаться домой.

Потрясенный, все еще сжимая в руках отцовский башмак, Роун шел по посыпанной гравием дорожке мимо руин, где еще совсем недавно жили его друзья и родные. Он знал здесь каждый дом — соседи часто приглашали его перекусить, поиграть со сверстниками, просто зайти в гости на огонек. А теперь от всех строений остались лишь остовы.

По какому-то странному стечению обстоятельств целым осталось лишь их жилище. Но входная дверь, которую мама украшала с такой любовью, была разнесена в щепки. Он очень гордился маминым мастерством. Роун с трудом сдерживал свои чувства, осторожно переступив оскверненный порог собственного дома. Внутри все было сокрушено вдребезги — и бабушкины стол со стульями, и покрытые цветной глазурью чашки, и миски брата его дедушки. Папины книжные полки лежали на полу, повсюду валялись книги.

Роун прошел в свою комнату. Она вся была перевернута, вещи раскиданы, поломаны, разорваны, разбиты. Он опустился на корточки и коснулся рукой кровати. Она чудом уцелела — мама делала ее на совесть. Мальчик поставил кровать на место, положил на нее шерстяной матрас, застелил скомканными простынями. Потом лег, подтянул коленки к груди и опустошенно уставился в стену.

Его народ сажал сады, врачуя больную землю, люди заботливо и с любовью относились друг к другу, делили поровну все, что имели. Здесь нечего было грабить, но налетчики все равно к ним нагрянули. После разрушительного набега все было потеряно. Все пропало.

ПЯТНИСТАЯ БУРАЯ КРЫСА С ДЛИННЫМ РОЗОВЫМ ХВОСТОМ СИДИТ НАПРОТИВ РОУНА. ОНИ В КАКОЙ-ТО ДОЛИНЕ, ГДЕ ВМЕСТО ЗЕМЛИ СУХАЯ ЖЕЛТАЯ ГЛИНА, СОЛНЦЕ ПОЧТИ ЗАКАТИЛОСЬ ЗА КРАСНУЮ ЛИНИЮ ГОРИЗОНТА. КРЫСА ПОДНЯЛА ГОЛОВУ.

«ВРЕМЯ ПРИШЛО. УХОДИ ПРЯМО ТЕПЕРЬ. НЕ МЕШКАЙ».

Роун вскочил, мгновенно очнувшись от странного видения. Оно совсем не было похоже на сны, которые он видел раньше. Но мама всегда говорила ему, чтобы к таким явлениям он относился очень серьезно. В этом странном видении ему было сказано, что надо немедленно уходить. Он должен идти прямо сейчас.

Мальчик поднял с пола половицу — под ней у него был тайник. Он вынул из тайника коробочку, в которой лежали оставшиеся от прадедушки пять серебряных монет, каждой из них было больше двухсот лет. Там же лежал в ножнах искусно сделанный кинжал, который папа подарил ему в прошлом месяце в день пятнадцатилетия. Роун привязал его к голени кожаным ремешком. Штанина так прикрыла его, что разглядеть кинжал было невозможно.

Оглядевшись, он заметил мамин рюкзак. Туда сложил простыни, потом стал собирать в дорогу припасы — наполнил фляжку водой, нашел остатки сушеных продуктов, аккуратно положил в боковые карманы рюкзака папин ботинок и куклу сестры. И в этот момент он услышал вдали странный звук.

Поначалу почти неслышный, стрекот становился все громче и громче. Роун подскочил к окну. По дорожке, посыпанной гравием, всего футах в трехстах от него, какой-то мужчина ехал на странном устройстве, которое Роуну доводилось видеть только на картинках. Называлось оно «мотоцикл». Водитель был облачен в свободную черную накидку, ветер отбрасывал назад его длинные волосы, заплетенные в косы. Он направлялся прямо к дому Роуна. Мальчик спрятался под опрокинутой книжной полкой, упиравшейся в стену. Укрывшись там, он почувствовал какое-то шевеление в кармане. Оказалось, там угнездился белый сверчок! Подъехавший на мотоцикле мужчина вошел в дом. Роун затаил дыхание и тихо вынул из ножен кинжал.

— Какой разгром… — тихо проговорил вошедший.

Роун понял, что он перебирает разбросанные по полу книги. Незнакомец протянул руку под опрокинутую полку, ощупывая пол. Когда чужак ухватил разорванную пополам книгу и потянул ее к себе, Роун крепко сжал кинжал в руке.

— Меня зовут Святой. А как твое имя?

Роун замер.

— Здесь случилась жуткая, невообразимая трагедия. Ты как?

Роун выбрался из укрытия и отскочил к двери.

— Эй, эй, тебе не надо… — крикнул Святой и направился к мальчику.

Людей таких огромных размеров Роуну еще видеть не доводилось. Он бешено размахивал перед собой кинжалом, отступая к двери. Убежать к ежевичным кустам и снова там схорониться он уже не мог. Вместо этого мальчик со всех ног бросился к дорожке, по которой всегда бегал с друзьями. Она шла к восточной стене, а оттуда прямиком вела к Мертвому Лесу.

Мертвый Лес простирался на многие мили, деревья все еще тянулись ввысь, хотя зелеными там были только мох и лишайники. Дедушка рассказывал ему, что деревья умерли еще тогда, когда разбомбили химический завод, стоявший выше по реке. Роун больше всего любил сажать деревца и рассаду растений, помогавших возрождать зараженную землю, и мог проводить за этим занятием долгие часы. Но вернуть Мертвый Лес к жизни не получалось.

За спиной раздался шум двигателя. Времени было в обрез. Роун уже успел добежать до ствола Большого Дупла — огромного дерева высотой под сотню футов, которому было, наверное, лет триста, если не больше. Как и у других деревьев в этом лесу, у него давно сгнила вся сердцевина, изнутри оно было полым. Роун отогнул кусок коры, вырезанный им с друзьями еще несколько лет назад, залез внутрь полого дерева, а потом аккуратно закрыл отверстие, чтобы снаружи ничего не было заметно.

Роун ухватился за первую из опор, которые они с ребятами вырезали в оставшейся под корой древесине, и стал подниматься наверх, к вершине, где все было залито светом. Рядом с каждой опорой было вырезано имя одного из друзей: Макс, Эста, Лем, Рольф, Эйден. Он вспомнил, как вшестером они карабкались к вершине дерева, как вместе смеялись и радовались, что у каждого столько друзей. Больше этого не будет никогда… Добравшись до самого верха, он бросил взгляд на место, отведенное сестре. Там было вырезано большими буквами: Стоув. Она всегда занимала именно это место. Он подался вперед, любовно провел пальцем по контуру буквы С. Где она теперь? Он чувствовал, как горит его рука в том месте, где она за нее ухватилась, чтобы остаться с братом.