Чужой астрал - Сергей Буянов

– Это я прошу тебя, передай деньги кассирше!

Тщедушный пассажир не стал пререкаться. Звать на помощь он не решился. Во-первых, стыдно. Во-вторых, вдруг и другим людям страшно?

– О, народец, а? – сказал дед Никола.

– Да-а, – протянул Егор, забирая билеты. – А долго ещё?

– Я увижу. Садись на сумки!

– Сколько остановок?

– Никогда не считал! Да ты не ерепенься! Говорю, увижу! Сразу за церквушкой – наша остановка! – сказал дед Никола, кивнув самому себе.

– Убери грабли! А то приложусь от души! – разозлился Егор, скидывая с плеча ладонь с наманикюренными ногтями невежливого интеллигента. Рука, дохляка отскочила, как от кипятка. Егор успел заметить, обведённые голубым на фоне розовых ногтей, сердечки на каждом пальце. Молодой человек рванулся в середину салона. Егор, не оборачиваясь, лихо присвистнул. Раздался звонок кондуктора. Автобус остановился.

– Мужчины с мешками, немедленно выйдите из автобуса! – сказал водитель по селектору.

Друзья переглянулись. И кто тут с мешками? Разве что спящий на заднем сиденье тип с оплывшим лицом – его мешки под глазами.

– Вам говорю! – завизжала пухлая кондукторша в серой линялой кофточке. – Немедленно выходите! Иначе милицию позову!

– Ты чё это! – гаркнул громче её дед Никола. – Сына твоего обидели?

– Не твоё дело, сиволапый! Выпрыгивай немедленно, тебе говорю!

– Пошли, ясно всё! – сказал Егор, подтолкнув деда выходу.

– Вот, козлы! – выругался дед Никола, выпрыгнув из автобуса.

– Теперь куда?

– Из-за козла крашеного пешком теперь переться! – дед Никола сплюнул на правую ладонь и растёр руку о штанину. – Ты-то хоть не прикасался к нему?

– Нет! – вскрикнул Егор, брезгливо отряхиваясь.

– Что не бывает, а всё – к лучшему! – вдруг обрадовался дед Никола

– Что, к лучшему? – не понял Егор.

– А вот же, церквушка! Нам, направо! Доехали бы до остановки, возвращаться нам назад два квартала, вот как!

– Повезло?

– Повезло!

Вскоре друзья попали во двор.

– Дома-то большие!

– А ты думал? – усмехнулся дед. – Сталинские!

– Тут Сталин жил? – спросил Егор, задрав голову.

– Не-е, люди тут жили, и без тараканов!

Они вошли, в подъезд, поднялись на второй этаж, остановились перед деревянными дверьми, позвонили.

– Кто?

– Дед Пихто и бабка Никто! Отворяй, Митрич! Да пошустрее!

– А-а! Земляки! – обрадовался хозяин. Замок щёлкнул, Егор толкнул двери. Поторопился! Щёлкнул второй замок, и третий. Затем дверь приоткрылась на длину цепочки толщиной с палец.

– Ты чего так забаррикадировался? – удивился дед Никола. – Прошлый год шпингалета хватало!

– Ты ещё времена застоя вспомни, Никола! Заходите!

Земляки зашли. Не долго думая, мужчины сообразили столик на троих. Подошёл журнальный – других в квартире не было. С высоченного потолка клочьями свисала серая паутина, на полу лежали расползшиеся домотканые половики. Местами их лохмотья засалились так, что казалось: из половиков растут чёрные грибы. Митрич включил сороковаттную лампочку, встроенную в стену.

– Так уютнее! – сказал хозяин, отключив общее освещение.

Гости огляделись. В самом деле, обшарпанные, сто лет небеленые стены в полумраке выглядели не так страшно, разлезшаяся фанера журнального столика – гостеприимнее, а истерзанные пуфики – мягче и удобнее.

Земляки выпили за встречу. Обмыли покупки. Помянули всех знакомых, включая бывших правителей страны. Потом пили за жизнь, здоровье и далее, не чокаясь.

Чтобы не стеснять хозяина, спать улеглись на пол, подложив под головы наполненные сумки. Никто не догадался отключить лампочку.

Егор поднялся в пять утра от сильной жажды, он открыл глаза и увидел одиноко сидящего Митрича. Хозяин тупо смотрел на наполненный водкой стакан.

– Не спится, Митрич?

– Да! – вздрогнул Митрич. – Сушняк замаял?

– Как ты понял?

– Сам был молодым, Егор! Сядь, выпей!

– Не-е, хватит! – мотнул головой Егор.

– Э-эх! Молод ты ещё! – с сожалением сказал Митрич. – А я вот, один не могу выпить, хоть убей! Полчаса сижу, мучаюсь, а в горло не идёт!

– Пиво есть? – сдался Егор, сочувствуя.

– Как же! Как же! – засуетился Митрич. В момент он сбегал на кухню и приволок трёхлитровую банку, початую на три пальца. – Вот!

Они выпили. Каждый своё. Посидели, помолчали, дед Никола спал без задних ног. Ещё раз выпили.

– Егор, ты кем трудишься?

– С дедом Николой.

– Слесаришь?

– Но.

– Слушай, я почему-то про тебя иначе думал! – Митрич доверительно склонил голову.

– Почему?

– Помнишь, вчера ты говорил о Толстом, читал?

– В школе.

– Неплохо учился?

– С тройки на четвёрку.

Митрич налил ещё. Выпили. Поморщившись, он надкусил солёный огурец и продолжил:

– Спасибо зашли, выручили старика! Пивом, сам знаешь, не спасёшься! А я-то писателем был!

– Кем ты был?

– Писателем!

– А сейчас?

– Не идёт пока, – Митрич вздохнул. – Но не думай, навык я не растерял! Вот ты, – он ткнул пальцем в Егора, – слесарь! И я тоже! Слесарь человеческих душ! И как думаешь, Егор, всю жизнь собираешься кувалдой махать?

– Вряд ли. Механизация!

– Чушь! – подпрыгнул Митрич на табурете. – Ты, знающий творчество Толстого и Достоевского, и вдруг, кувалдой!

– А чем ещё? – не понимал Егор. Пьян, видать, хозяин в дупель. Чушь городит бессвязную, вот-вот расплачется.

Но Митрич не собирался плакать. Он тяпнул ещё полстакана и вдруг трезвым голосом заявил:

– А знаешь, для чего ты родился?

– Кто это знает?

– Почти никто. Но я знаю, как можно уловить своё предназначение! У тебя остались деньги?

– Немного, – сказал Егор. Врать не хотелось, отдавать их за просто так – тем более.

– На обратный билет? – понял Митрич.

– Да, – согласился Егор. Хозяин сам подсказал ответ.

– Очень жаль! А то мог бы узнать своё место в жизни, где ты будешь по-настоящему счастлив. Впрочем, давай выпьем!

Они выпили. Проснулся дед Никола и присоединился. После трёх штрафных он вник в суть разговора и полностью поддержал Митрича.

– В самом деле, умный парень, что ты собрался всю жизнь пропахать слесарюгой? Жаль денег? Я займу! В крайнем случае, если какое дерьмо предскажут, останешься на прежнем месте!

– Что ты теряешь? – с пафосом сказал Митрич, вскочив на ноги и подняв кверху правую руку.

– Кроме кувалды? – усмехнулся Егор.

– Во-во! Кроме кувалды! – подхватил дед Никола. – И ключа на тридцать шесть!

– Уболтали, рискну!

– Риску никакого! Спустишься на первый, в такую же квартиру, двери подо мной. Пять минут, и всё! Узнаешь своё место в жизни!

– И забежишь в магазинчик во дворе! – добавил дед Никола.

– Не без этого, не без этого, – дважды повторил Митрич.

И Егор пошёл, прихватив пакет для бутылок. Он не знал, для чего это делает: можно сходить за водкой и вернуться, зачем ему вшивый маг-астролог? Но ноги сами остановились возле указанной двери.

События в тёмной комнатушке выветрили из головы слабый пивной хмель. В зависшем сверкающем шаре Егор увидел, как большой гаечный ключ превратился в фонендоскоп. Егор не сразу понял, что это за предмет. Подсказал астролог.

– Медицина! Вот твоё призвание, Егор Андреевич! Этим же летом поступай в академию! Не медли ни минуты! Ты станешь отличным специалистом и будешь получать удовольствие от своей работы!

Аудиенция закончилась. Егору предстояло о многом подумать. Но это после, а пока он поспешил за горючим в винную лавку.

Глава 3

В комнате устланной зелёным ковром с жёсткими ворсинами была расстелена огромная астрологическая карта: звёзды мелкими точками разбросаны по всему полю холщовой ткани, они соединены векторами разной направленности в треугольники, шестиугольники и пантакли. Это статичная карта. Александр Дромадер покрыл её калькой, копией статичной карты, но без созвездий. Получилась динамическая астрологическая карта. Размерами с большой ковёр она укрыла весь пол, края карты легли на плинтус.

Александр укрепил кальку в центре, слегка повернул её.

– Ты взял лишний градус! – заметила супруге Софья. Женщина в атласном переднике стояла у порога комнаты, наблюдая за действиями мужа. Раскрытые до предела глаза сгладили морщинки в уголках её век, длинные чёрные ресницы прикоснулись к очерченным бровям. Софья улыбалась. Она держала руки перед собой, скрестив тонкие пальцы. Она была немногим младше супруга, но выглядела его дочерью.

– Софи! О каком градусе ты говоришь? В крайнем случае, тут отклонение на одну-две секунды! – Александр говорил со знанием дела. Муж не считал супругу своей ученицей, но равной коллегой. Когда он начал посвящать Софью в науку астрологию, обнаруженный у неё дар проявился быстро и заметно. В один день Софья усвоила все тритоны, смогла по памяти рассказать и зарисовать символы главных стихий неба и мира. Самому Дромадеру на это потребовалось более трёх дней. Через три месяца с начала обучения Софья делала прогнозы самостоятельно и практически не ошибалась. В этом был уверен Александр, так как мнения супругов совпадали.