Тело для попаданцев (СИ) - Клара Эсла

Вот тут я зависла. И как бы ответить, чтоб не соврать?

— Женский?

А что, слово «магия» женского рода. По крайней мере, в моем языке. А в этом щёлканье, при посредстве которого мы здесь общаемся, у неодушевленных понятий, похоже, вообще рода нет. Но я не согласна считать магию чем-то неодушевленным!

— Поясните ответ, — потребовал профессор. Его болотный ассистент аж подался вперед от еле сдерживаемого любопытства.

С удовольствием! Я принялась излагать им свои соображения, и не останавливалась до тех пор, пока и без того салатовое лицо заносчивого профессора не позеленело еще сильней. «Зюзя», сложенная из шести пальцев, слегка задрожала:

— Я не позволю вам издеваться над нашим гостеприимством! — процедил салатовый. Вот видно же, что не просто профессор, а настоящий директор! — Разряд!

Болотный замешкался, но подчинился. Поверхность невидимого колпака вновь озарилась всполохами, пара зарядов отправилась точно в меня.

— Это что за гестапо?! — взвизгнула я, изрядно напуганная. — Нет у меня никакой магии, ни одного рода, вида, типа и даже жанра! Когда уже закончится операция? Есть у меня жалобы на анестезиолога, было реально больно!

— О какой операции вы говорите, мм… Диана?

— Как это о какой? Я попала в аварию, и теперь врачи штопают мое тело. Почему я должна вам это объяснять?

Зеленые переглянулись.

«Бедная девочка, — я снова услышала женщину в своей голове. — Теперь у тебя только одно тело — это. Ты такая же попаданка, как я».

— Попаданка? — повторила я вслух. — Да что это значит?

— Об этом потом, — оборвал меня резко директор. — Госпожа Шу вам все объяснит, не будем терять времени попусту. Итак, повторяю вопрос: какой магией вы владеете?

У меня началась истерика. Ответа «нет у меня никакой магии» зеленое чудище не принимало. На меня смотрели сквозь пальцы, окутывали дымом, поливали шипучей жидкостью. Уличить во лжи не удавалось, но и вытянуть «правду» — то бишь, какое-нибудь волшебство — профессор не мог. «Правильно, не признавайся!» — подзуживал голос в моей голове, почему-то переставший казаться заботливым. А потом салатовый потерял терпение:

— Тест на стихийную магию, подключай номер 8-1, — коротко скомандовал он болотному ассистенту. Тот тревожно нахмурился, но спорить не стал. Сердце сжалось недобрым предчувствием, и не зря: стенки защитного купола вдруг подернулись маревом, как бывает на сильной жаре — а потом появился огонь.

Языки пламени обступали со всех сторон, постепенно сжимая кольцо. Я заорала от ужаса.

— Защищайся! — велел директор. — Что у тебя есть? Магия воды? Земли? Воздухом тоже получится! Если огонь, направляй его встречным потоком. Ну же, действуй!

— Инквизиторы!! — вопила я, задыхаясь. — Чтоб вас заживо сожгли, садисты адовы! У вас что там, пожар в операционной? Проводка загорелась? Разбудите меня, а то ведь залечите до смерти!

Говорят, боль помогает проснуться. При анестезии это правило не должно действовать, она ведь и придумана для того, чтобы бороться с болью. «Я ничего не почувствую! — убеждала я себя в панике, глядя на стену огня. — А если почувствую — сразу проснусь, и все это исчезнет!» Но когда язык пламени все же коснулся моей изумрудной кожи, боль была нестерпимой — но вернуться в сознание (то есть, в нормальный человеческий мир) так и не помогла.

— Профессор Гран, сэр, эта девушка не владеет стихийной магией! — закричал сам собой мой рот.

И тогда огонь вдруг исчез. Меня окутало какой-то морозной субстанцией. Поврежденную кожу защипало, потом по телу пробежала волна теплого воздуха — и все закончилось. Боль ушла. Все четыре коленки дрожали; я обнаружила себя стоящей на табуретке, с поднятыми руками, которыми пыталась защитить голову. Платьишко, к счастью, уцелело, только покрылось копотью. Ассистент, чей цвет кожи сейчас оказался ближе к фисташковому, аккуратно сворачивал длинный шланг.

— Н-да, стихии вам неподвластны, — с сожалением констатировал его начальник. И начал скручивать пальцы в очередную фигуру.

— Отпустите, — мой голос дрожал. — Я ничего плохого не делала. Та авария просто случайность. Мотоциклист ведь жив? Правда? Я свернула с дороги, я помню… Я уверена, что не могла его сбить…

Слезы сами текли из глаз. Может быть, этот ад — наказание за случившееся на дороге? Машина вильнула, попав колесом в выбоину асфальта. Меня понесло на встречную полосу, и тут из-за поворота, прямо мне в лоб, вылетел ничего не подозревающий мотоциклист. Я не успела ни испугаться, ни о чем-то подумать: руки просто вывернули руль до упора, и меня понесло в кювет.

— Пожалуйста, скажите мне, что он жив…

Если нет — пусть зеленые черти так и жарят меня под своим электрическим колпаком до скончания времен. Не буду сопротивляться.

«Я уверена, что он жив, девочка, — женский голос в моей голове сейчас звучал очень мягко. — Это ты умерла. Не пугайся, у тебя есть шанс на новую жизнь. Только продолжай скрывать свою магию!»

Глава 2. Кто со мной в голове?

Расставшись с надеждой обнаружить во мне «стихийную магию», профессор не прекратил своих экспериментов. Он некультурно кричал, чего-то от меня требовал, продолжая гнуть зеленые пальцы, и придумывал все новые испытания. Уж не знаю, на что меня проверяли, от усталости совсем перестала соображать. Помню только, что в какой-то момент запыхавшийся ассистент приволок большущий сундук, и профессор повелительным жестом поднял из него нечто бурое и разлагающееся.

Трупный запах окутал меня тошнотворным дурманом, когда ассистент загнал эту нежить под невидимый купол. Кости рук с остатками тухлого мяса, на глазах пожираемого червями, потянулись ко мне. Заорав, я спрыгнула с табуретки и швырнула ее со всей силы в кошмарного монстра — жаль, что в бурого, а не в салатового, именующего себя «профессором».

После этого я потеряла сознание.

Первой мыслью, разгоняющей темноту, стало: как же приятно! Мягкость подушек, в которых полулежу. Теплый солнечный луч гладит кожу. Нежно пахнет цветами, и какая-то птица мелодично пощелкивает над головой. В чем подвох?

Распахнула глаза — и им не поверила: я устроилась в кресле-качалке на веранде, окруженной великолепием небывалого сада, и что-то вяжу. Небо желтое, солнце тусклое — сливается с небом. Девственно-белые травы оплетают чаши цветов, в них плещется то ли нектар, то ли яд, то ли дождевая вода. На мне пышное платье с длинной юбкой и кружевными воланами. На коленях корзинка с клубочками, в