Вотчина русалки Марфы - Райдо Витич

— С-спасибо, с-сыта, — проблеяла она.

— Как хочешь, — легко согласилось существо. И захрустело шишкой, вздохнуло с умилением. — Скусно! Эх, ляпота. Денек-то — загляденье… Чего ж вы, дуры, в такую благодать топитесь?

— Я не утопла…

— Ага. А кого Марфа доедает? — лохматая лапа простерлась в сторону водоема. Света пригляделась и увидела русалку, зубами рвущую плоть утопленницы в черной юбке и светлой кофте. Света схватилась за горло: ее одежда! И прическа! И лицо! Она?!

— Я же…я же…вынырнула?…

Существо то ли хихикнуло, то ли громыхнуло:

— Марфа тоже…У-у — вредная она. Не повезло тебе с соседкой. Да, оно ясно: две бабы в одном помещении уже серпентарий, — и вздохнуло опять. — Чего утопла-то? По веской причине или так, любовь разнесчастная?

— По совокупности, — бросила Света, пытаясь сообразить, что происходит. Пристала с расспросами. — А вы кто? Где я?

— Леший я. Мефодием кличут. Вона в том пне живу. Заходь, коль заскучаешь. А место…в аккурат, так оно в момент Марфиного утопления и выглядело. Говорю ж, вредная она. Злюка. Чуть не по ейному — плавником в ухо хлесть! А мне что? — леший ухо медвежье почесал, вздохнул шумно, — только б покой был. Хотят так — пущай.

И шишку в рот сунул, захрустел, щурясь от удовольствия. Вдали по берегу со свистом, криками и смехом бегало еще пара `йети'. Из кустов, вальяжно переваливаясь с корня на корень, вышел пень и, гикнув, рассыпался, обдав Свету трухой. С полсотни лохматых шариков вылетело из леса, проскакав по траве и телу девушки, атаковали лешего, выхватывая шишки из его лап. Тот взревел и погнался за одним, потом передумал и рванул за другим.

Света ресницами хлопнула, силясь понять, что за психбольница ее приютила. Тут и Марфа всплыла, уставилась недобро, стряхивая листья ряски с волос:

— Сидишь, значит, греешься да глазки этому упырю строишь? Долго еще прохлаждаться думаешь? Нет, что за народ пошел: к нему душой всей до последней водоросли распрекрасной, а он все в сторону норовит! Я ей хозяйство, понимаешь, показать намерилась, а она с лешаком посиделки устроила! Нашла, кого очаровывать — ленивца старого. Смотри у меня — добалуешь — покусаю, и ему достанется! А ну, поди сюды!

Леший в это время с рыком и затейливыми ругательствами делал третий круг за пушистыми колобками. И, как локомотив, прошелся по Свете. Ее чуть сплющило и придавило, размазав о траву и мох. Еле вернула туловище в вертикальное положение, села, но в себя прийти не успела. Только дух перевела, как Марфа схватила ее за лодыжку и с ворчанием потянула в воду. А в это же время, почти одновременно с русалкой, в ухо и плечи девушки вцепились сучковатые пальцы неведомого существа, от одного вида которого Свету передернуло. Существо с интересом разглядывало ее серьги и пыталось вытащить их из уха. Станицына, выведенная из себя подобной бесцеремонностью, начала яростно отбиваться от нахала — руками, от русалки — ногами. А лохматые шалуны опять галопом проскакали по ее животу и, по быстро приближающемуся реву было понятно, что следом проложит трассу и леший. Чего девушка, ясно, не хотела и оттого забилась активнее. Закрыла глаза и исступленно заверещала, переполненная впечатлениями:

— Оставьте меня в покое!!!

— Да, пожалуйста! — раздался немного обиженный басок совершенно другой тональности, чем те визги, что калечили слух девушки буквально секунду назад. Света смолкла и приоткрыла один глаз, искренне надеясь, что не увидит еще более кошмарную физиономию, чем видела. И широко распахнула оба: прямо перед ней маячило весьма симпатичное лицо молодого, загорелого мужчины. Человеческое. Без всяких шишек и мухоморов во лбу, сучковатого носа и глаз-бусин.

— Вы человек? — спросила шепотом, боясь спугнуть галлюцинацию. Мужчина моргнул, не понимая причины столь странного вопроса, и несмело кивнул.

— Точно?

Мужчина кашлянул и тихо сказал:

— С утра был точно. Но сейчас сам сомневаюсь. Еще вопросы будут? С радостью отвечу на любой…и сам не прочь пару задать. Но, может быть, для начала перейдем на безопасное место? Камни здесь древние, а вы на самом краю. Да ещё, говорят, русалка здесь водится. Марфа. Девица вредная…

Свету при упоминании этого имени словно ведром холодной воды окатили. Она, как заядлый альпинист, устремилась к краю карьера, боясь, что не успеет выбраться и вновь окажется в обществе русалки.

Поднимаясь, она поклялась себе и всем святым больше никогда, ни за что не прибегать к акту суицида и жить, несмотря ни на что, а вернее — всем назло. Но если б не крепкие руки неизвестного спасителя, цепко держащие ее, все клятвы оказались бы напрасными. Ноги скользили и никак не могли нащупать опору, грозили сорваться и вернуть тело хозяйки в гиблые воды карьера, где она, наконец, ознакомится с обещанным хозяйством Марфы. Подобная перспектива наделила девушку паникой, и Станицина, сделав героический рывок вверх, была, наконец, перехвачена мужчиной и вытянута на ровную поверхность. Но этого Свете показалось мало, и она дала стометровку в гущу леса, чтобы отдалиться от карьера на максимально безопасное расстояние. Мужчина пробежал за ней, и оба рухнули у березы, переводя дух.

Минут пять Света прислушивалась к собственному сердцебиению и столько же наслаждалась пением птиц и гулом в висках: все это говорило об одном — она жива! Господи, какой идиот придумал суицид? Побыла она на том свете, спасибо, ознакомилась: что там, что здесь — ералаш, будни шизофрении. Нет! Кто хочет — пусть травится, давится, топится, а она — пас! И аминь, и во веки веков!

— Игорь.

— Что? — Света непонимающе уставилась на мужчину. Он протянул ладонь:

— Зовут меня Игорь.

— Света, — пожала с благоговением: спаситель ты мой! Прынц распрекрасный! И поклонилась с благодарностью. — Спасибо!

— Да ладно…Прошу прощения за любопытство, но как вы там очутились? Самостоятельный порыв или Марфа заманила?

— Марфа? Откуда вы знаете?

— Говорят, — пожал он плечами. — Я художник, мои коллеги любят байки рассказывать. Некоторые истории весьма правдоподобны. Про русалку по имени Марфа, например.

— Вы ее видели?

— А вы? Конечно, нет. Никто не видел. Это всего лишь сказка, но иногда так хочется верить в небылицу.

— И вы верите?

— Не могу сказать точно, но в этом лесу действительно немало загадок. Что-то есть, наверняка. Здесь даже природа, — мужчина вытянул руку, обрисовывая в воздухе силуэты стоящих невдалеке деревьев, — сказочная, с мистическим оттенком. Сколько ни пытался передать эти краски — не могу. Не даются.

Света невольно улыбнулась, глядя на чудака: хорошенький. И голос приятный, и манеры. А глаза? Мягкая, сочная зелень, полная удивления и восхищения…

И что она в Вадиме нашла? Да куда ему, остроносому, большеухому, до этого красавца?

Мужчина покосился на нее и улыбнулся в ответ. И улыбка у него была, что свет, протягивающий луч сквозь мрак туч — до самого дна душу освещала.

— А вы красивая, — заметил он тихо, с долей восхищения в голосе. — Хорошо, что я эту натуру сегодня выбрал. А то, подумать только, что могло случиться.

— Что?

— Я бы не встретил вас. Не примерил на себя роль спасителя прекрасной незнакомки.

— Вы романтик, Игорь, — рассмеялась Света и поправила волосы, надеясь, что выглядит не слишком ужасно.

— Я художник. Правда, не профессионал, а любитель. Живопись — мое хобби. А вообще, я банальный менеджер рекламного агентства. А вы?

— Учитель начальных классов. Банальный.

— Сейчас учитель в отпуске? Отдыхает от несносных детей и их родителей?

— Да.

Он улыбнулся:

— Не совсем удачно отдыхает. Но это поправимо. Хотите, покажу прекрасный пляж. Безопасный.

— Хочу, — безропотно согласилась Света и подумала, что впервые за многие месяцы совсем не вспоминает Вадима. Ничего к нему не чувствует, кроме вялой неприязни. Подумать только, она хотела из-за него лишить себя жизни! Этого чудесного воздуха, природы, будущего, яркого, как глаза нового знакомца. И не встретила бы Игоря. Не поняла, что нет причины думать о плохом даже в самое смутное время, потому, что оно мимолетно. Пройдет и польется с небес свет, что и доли от былой хмари не оставит.

— Проводите меня, пожалуйста, — попросила Игоря Светлана.

— С удовольствием, — поднялся он и подал девушке руку, помогая встать.

— А как же ваш пейзаж?

— Шутите? По-моему на сегодня впечатлений всем достаточно. Потом, как-нибудь. Вам необходимо прийти в себя, такой стресс пережили. Знаете, я подумал: а почему бы мне не перейти в портретисты? Наверняка получится. Уверен. Если вы согласитесь позировать. У вас удивительно одухотворенное лицо.

— Я подумаю, — кокетливо заулыбалась девушка.

— До завтра?

— Почему: до завтра?

— Потому что я обещал показать вам пляж. И надеюсь, это случиться уже завтра…