Будни анестезиолога - Иванов Александр Евгеньевич

– Ты молодой, ты иди сварщиком. Приходи ко мне в цех – научу. Всегда будешь с работой, всегда будешь при деньгах и при бабах.

– Да я вот только что в институт поступил, – и добавил с гордостью, – в медицинский.

– Ну ты и мудак, – ответил мужик, – пожалеешь.

Ну знал я, что классный сварщик заработать мог по тем временам неплохо, но при чем тут бабы? В общем, не прислушался я к совету, не задумался, пропустил. И наверное зря. Сегодня с утра стою один на балконе, курю. Внизу во дворе наш дебилковатый водопроводчик из ТСЖ занялся ремонтом палисадника. Притащил сварочный аппарат, готовится. Сварщик из него такой же, как и я, хотя мне кроме прутьев арматуры ничего сваривать не приходилось. А тут работа тонкая – ограда. Эстетика. Одна секция вылетела накануне, когда на нее пытался присесть один сосед, перед этим долго спавший в траве на газоне. Но председатель приказал, а для нашего сантехника, отставного майора, приказ – святое. Люблю смотреть, когда люди осваивают новое для себя дело, всегда ждешь интересного. Задержался. Водопроводчик натянул брезентовую куртку, завязывает на голове тесемки шлема, примеряет ремни маски. Молодец, техника безопасности, но чувствуется, что оттягивает момент начала работы. Мимо идут две соседки, молодые мамаши с колясками. Гуляют с детишками, попутно посасывая пивко.

– Ой, а что вы собираетесь делать?

– Не видите? Забор чинить!

– А мы подумали, вы к ролевой игре готовитесь, хотели предложить поучаствовать.

– Не мешайте, лучше отойдите, опасно!

Девчонки обиженные отходят в сторону. Вступаю в беседу:

– Девчонки, а хотите, сыграйте со мной, я азартный.

– А у вас что, тоже сварочный аппарат есть?

– Нет. Сварочного аппарата нет, есть бензопила. Есть болгарка. Если скучно – заходите.

– Не, мы хотели с Володей, со сварщиком. А костюм сварщика у вас есть?

– Нет, есть костюм Деда Мороза. Есть гидрокостюм, акваланг. Не подойдет?

– Не, не подойдет.

Интересно, почему именно со сварщиком? Почему не подходит Дед Мороз? К тому же я моложе, а Володя не обращает на девчонок внимания, включает трансформатор, надевает маску. Удар – электрод намертво приваривается к забору. Учитывается ошибка, со второй попытки железный столбик забора разрезается пополам. Опять неудача. На третий раз попытка удачная, но не успевает мастер отойти в сторону, полюбоваться на труд, как секция от порыва ветра падает. Девчонки разочарованы и уходят окончательно:

– Плохой вы сварщик, Володя, не хотим мы с вами играть.

Кислород

Воспоминания об институтских временах не вызывают никакой ностальгии. Если случается пройти по территории своего бывшего института, значит, просто через институт ближе. Само собой, вспоминаешь те годы, когда смотришь вокруг: этого не было, а наоборот, тут что-то было, снесли. Смотрю, построена новая кислородная станция, не слишком ли близко к корпусу? Впрочем, не мое это дело. Естественно, вспоминается история.

В старые времена, когда кислород в клиники еще привозили в баллонах, хранились они в отдельных пристройках, и была самая лучшая в мире работа для студентов: кислородчик. Платили немного, но зато работа простая, утром открыть баллоны, вечером закрыть. Если есть операции по ночам, тебе звонят: открой баллон. Открываешь, спишь дальше. Но по ночам в институте оперируют редко. Естественно, на эту работу было не устроиться, и трое молодцев крепко держались за место. С утра открывали вентили, шли на занятия, вернувшись – закрывали. Собственно, то же самое я делаю сейчас совершенно бесплатно. Привозили и меняли им баллоны другие люди, профессионалы. Только однажды случилась вакансия, но вовремя не удалось устроиться, желающих хватало. Было так.

В работе имелось два недостатка: первый – нечем заняться по вечерам. Интернета не было, телевизор притащить? Но в глубине двора он не словит ни один из тогдашних трех каналов. В результате ребята занимались промыслом. Один притащил вязальную машину, вязал на продажу свитера. Второй, имевший способность к шитью, кроил брюки, а третий, умелец-краснодеревщик, приволок токарный станок и вытачивал на нем изделия, почему-то чаще всего делал ручки для самоваров.

Второй минус – в пристройке не было водопровода и канализации и, соответственно, нужника. На стенке висел рукомойник, помыть руки можно. А как делать остальное? Ходить по ночам на улицу? Отлить ночью можно, что и делали за углом пристройки, который почти развалился от сырости, смотрю, не починили до сих пор, а до ближайшего сортира в клинике пульмонологии далеко, метров 200. И в результате в каптерке стояло ведро, в народе – параша. Обычное ведро, уходя изволь вынести, промыть в ближайшей луже, приготовь для сменщика.

Ну и в один день дежурный, кажется вязальщик свитеров, нажравшись в дым, выделил из себя различных жидкостей, наполнив ведро до краев. И уснул на топчане. Главное, что уснул, мудила, с сигаретой в зубах. Задымился матрас, из окон клиники увидели дым. Пожар в кислородной это катастрофа, это же сейчас как пи…ет! Народ отскочил от окон, кто-то побежал в другой конец здания клиники, и только начмед, тетка или храбрая, или безбашенная, побежала в кислородную. И видит тлеющий матрас, видит спящего на нем работничка, начинает бороться с пожаром подручными средствами, а под рукой оказалось ведро с жидкостью, и естественно, этой жидкостью, то есть дерьмом обливает матрас, обливает спящего на нем студента и заодно себя. Стоял такой крик, такой мат, что случись взрыв, на сто процентов вокруг было бы тише. Парня гонят с глаз, мокрый, облитый дерьмом, в мороз топает домой. В метро, понятное дело, его не пускают. В итоге выгоняют с работы, не помню точно, с института погнали или нет. Хотя, кажется, нет закончил.

История дырки

Иногда притормаживаю у здания нефрокорпуса и, как всегда, смотрю вверх, на дырку в капитальной стене здания, на самом верху, никак не предусмотренную проектом. Но для нас это не просто дырка, для нас это память об учебе в институте. История дырки такова. Нефрокорпус института строился ударными темпами лет 20. Последнее, что помешало – московская Олимпиада восьмидесятого года, когда все силы и ресурсы были брошены на нее. Лет пять после никакого движения на стройке не было. Наконец в середине 1980-х встал вопрос: или достраивать, или снести, или ждать, когда недостроенный корпус сам развалится окончательно. Решили, что дешевле достроить. И нас, на шестом курсе, отправили не как положено студентам – убирать морковь, а на завершение стройки. На пару с другом Лехой выдали нам компрессор, пару отбойных молотков – работайте. Работа творческая, с утра заливали солярку, заводили компрессор, разворачивали шланги и приступали к удалению лишнего.

За годы строительства прогресс не стоял на месте, в проект новой клиники вносились изменения, что в сочетании с распиздяйством и высокой технической грамотностью строителей давало результаты. Поэтому работы для отбойного молотка за 20 лет накопилось достаточно. Так, кто-то решил на каждом отделении обустроить чудо техники: лифты для подъема кормов из пищеблока. Маленькие такие лифты с узкой шахтой, на платформочку которых умещалась только тележка с кастрюльками. Удобно, по замыслу архитектора еда должна была носиться вверх-вниз по этажам, минуя общие пассажирские лифты. Каменщики в строгом соответствии с планом выложили на каждом этаже шахту, такую маленькую кладовочку, метр на метр, оставив вход в нее у самого пола, больше напоминающий леток улья. Но! Перекрытия между этажами как были сплошными по изначальному проекту, так и остались. Тут без отбойного молотка никак. И начали мы ломать эти бетонные плиты. Работа тяжелая, бетон за годы набрал прочность. Приходилось на карачках забираться в леток, напарник подавал молоток, и ты в темноте, в замкнутом пространстве, начинал бить отбойником в пол у себя под ногами, ожидая, что вот-вот – и плита провалится вниз, а ты повиснишь на страховочном тросе. К счастью, до этого не доходило: как только остатки плиты начинали раскачиваться, готовые рухнуть вниз, мы успевали выбираться и снаружи расхерачивали ее остатки. Для спасения от пыли и грохота в стенке шахты сбоку мы пробивали отверстие, куда и высовывался ебальничек, дышать. В конце, перед тем как сдать работу прорабу Славику, дырка закладывалась кирпичами. Звук отбойника уносился вниз, резонируя где-то в подвале, рядом было почти тихо, но при этом из дыры в стене высовывалась мелко вибрирующая рожа. Кто проходил мимо, смотрел на нее и думал: интересно, а чем это там занимается человек в кладовочке? Дрочит? Так почему-то считали все и были не сильно далеки от истины.