Остров мечты - Кэйдзо Хино

«С тех пор Нью-Йорк, кажется, не особенно изменился», — продолжил Сёдзо про себя.

— Могу себе представить. Правда, в ту пору меня ещё не было на свете, — заметил его спутник.

— О, это было как сон. И вот, представь себе, за сравнительно короткий срок мы своими руками претворили этот сон в реальность. Видишь вон те высотные дома? Некоторые из них построены нашей компанией.

— Остановите здесь, — деловито-равнодушным тоном сказал молодой человек водителю. Такси резко затормозило.

«Где это мы?» — подумал Сёдзо, выбираясь из машины, и тут же откуда-то сверху на него обрушился сильнейший порыв ветра, едва не сбив его с ног.

— А вот и причина ветродуя, — объяснил его спутник, указывая на противоположную сторону улицы, где на фоне тёмно-синего неба высился недавно отстроенный тридцатиэтажный небоскрёб со стройными рядами светящихся квадратиков окон.

— Что за жуткая турбулентность! — Сёдзо прекрасно знал, что вблизи сверхвысотных сооружений возникает хаотическое движение воздушных потоков, но сталкиваться с этим явлением на практике ему до сих пор не приходилось.

— Турбулентность — ещё не всё. Такие здания создают серьёзные помехи для электромагнитных волн.

По соседству с небоскрёбом теснились скромные дома в три-четыре этажа, магазинчики, закусочные. Вывески с шумом раскачивались на ветру. Мимо пробегали женщины, придерживая рукой разметавшиеся волосы. Постоянно меняя направление, ветер то вдруг затихал, то обрушивался с новой силой, и тогда Сёдзо казалось, что на пути у него возникает какая-то невидимая преграда.

— Нам вон в тот переулок, — сказал его спутник, и Сёдзо, вжав голову в плечи и стараясь не дышать, поспешил вслед за ним в указанном направлении.

Как только они вбежали в двери небольшого ресторанчика и расположились за столиком, у него возникло ощущение, будто они попали в другой мир.

— Как странно, что под самым боком у небоскрёба притулилось такое миниатюрное заведение, — с искренним удивлением произнёс Сёдзо.

— На то это и Япония — чтобы рядом с крошечной харчевней отгрохать сверхсовременный небоскрёб.

«В самом деле, — подумал Сёдзо, — что было до нас? Домики из дерева и бумаги, хлипкие хибары, льнущие друг к другу и только благодаря этому не заваливающиеся набок, низенькие, плоские постройки, покорно жмущиеся к земле под действием гравитации. И вот пришли мы и на их месте возвели здания из железа и бетона, прочно стоящие на земле без всякой посторонней помощи. Возвели, и возводим, и будем возводить!»

— Кстати, а где ты живёшь? — спросил Сёдзо. Он имел в виду район, но собеседник ответил:

— В наёмной квартире. В одном из кварталов типовой застройки.

— Ты мог бы на льготных условиях переехать в более престижный дом из тех, что строит наша компания.

— Так-то оно так, но всё равно получается дорого. Пришлось бы брать жилищный кредит и выплачивать его до конца дней, а мне это как-то не улыбается. Но, конечно, типовой дом — всего лишь обыкновенная бетонная коробка. И жить в квартале, застроенном совершенно одинаковыми бетонными коробками, не так уж приятно. Особенно летом, когда все окна распахнуты настежь. Иной раз взглянешь на окно дома напротив, а там — такая же комната, такая же мебель, и даже по телевизору транслируется та же самая программа. Впрочем, в многоквартирном доме более высокого класса дела в этом смысле, наверное, обстоят не лучше.

«Для нас, — отметил про себя Сёдзо, — строительство домов из железа и бетона было заветной целью, для нынешнего же поколения это — пройденный этап».

— Понятно, — пробормотал он, а про себя подумал: должно быть, в их глазах даже кварталы высотных зданий, повергающих меня в такой восторг, выглядят совершенно иначе. — Кстати, ты не знаешь, когда был ликвидирован Советский культурный центр, находившийся неподалёку от офиса нашей компании? — спросил он затем. Мысль, подсознательно тревожившая его с обеденного перерыва, внезапно обрела словесное выражение.

— Неужели существовал такой центр? На нашей улице?

— Там давали читать советские газеты и журналы. Бесплатно.

— Честно говоря, Сакаи-сан, для меня полная неожиданность, что вы посещали заведения такого рода.

— Не то чтобы посещал. Просто заглядывал туда время от времени. В студенческие годы я немного изучал русский язык — так, урывками.

— Если нужно, я могу выяснить. Думаю, это не составит особого труда.

— Да нет, не надо. Просто я почему-то вспомнил об этом факте своей биографии.

Сёдзо почувствовал себя не в своей тарелке. Хотя он отнюдь не чурался спиртного, у него вдруг разболелась голова. Пульсирующая кровь гулкими ударами отдавалась в висках. По тесному помещению, словно шум прилива, разносились гомон голосов и смех.

— Что с вами? — спросил его спутник, с тревогой заглядывая ему в лицо.

— Немного болит голова…

— Это от усталости. Вы слишком ревностно относитесь к работе, Сакаи-сан. По-моему, вам следует взять отпуск или хотя бы немного отвлечься от дел…

Нет, причина была не в Советском Союзе и не в печатном органе Союза писателей, — внезапно понял Сёдзо. Его влекла к себе эта единственная уцелевшая после воздушных налётов улица с европейскими зданиями, и, хотя по нынешним меркам они выглядели весьма неказисто и вряд ли могли претендовать на то, чтобы именоваться архитектурными сооружениями современного типа, ему было радостно сознавать, что посреди пепелищ и бараков существует нечто, сохранившее в неприкосновенности свой изначальный облик.

Ему захотелось поскорее вырваться отсюда, из этого воздушного мешка, и увидеть череду высотных зданий с ровными рядами светящихся окон.

— Ну что, пойдём? — сказал Сёдзо.

2

В воскресенье во второй половине дня Сёдзо сел в автобус и поехал на Гиндзу. Он собирался где-нибудь там поесть, совместив поздний обед с ранним ужином.

Несмотря на выходной день, машин на дороге было довольно много, но двигались они без той близкой к остервенению нервозности, которая ощущается в это время в будни. Можно было спокойно смотреть из окна на токийские улицы. После того, как Сёдзо овдовел, у него появилась привычка вот так по выходным дням садиться в автобус и устраивать себе экскурсии по городу. И всякий раз он обнаруживал где-нибудь новое высотное здание или жилой дом необычной архитектуры. Иногда, доехав до очередной остановки, он выходил из автобуса, возвращался назад и подолгу любовался приглянувшимся ему объектом.

Надо же, как много детей! На остановке «Скиябаси» неподалёку от станции «Юракутё» государственной железной дороги в автобус вошла целая ватага школьников, человек десять с лишним. Это были в основном учащиеся средней школы, но кое-кто из ребят выглядел и помладше, а некоторые явно тянули на старшеклассников. Мальчиков и девочек было примерно поровну.

В первый момент Сёдзо подумал, что они едут на концерт какого-нибудь рок-певца, но он не слыхал, чтобы где-то поблизости был подходящий для этого зал, к тому же и одеждой и повадками его юные попутчики мало походили на фанатов современной музыки. В их одежде и причёсках не было ничего экстравагантного, они не дурачились, не обменивались шумными возгласами, а вели себя на удивление тихо и если о чём-то и переговаривались между собой, то вполголоса. До сих пор Сёдзо не сталкивался с детьми такого возраста и невольно почувствовал любопытство.

«А почему бы мне не доехать до конечной остановки? Я давно не был в Харуми», — подумал он и, вопреки первоначальному плану, не стал выходить на Гиндзе. Там в автобус впорхнуло ещё несколько ребят. Из всех пассажиров он, кажется, был единственным взрослым.

Сёдзо всегда считал, что с причала Харуми открывается самый красивый вид на Токио — подобно тому, как Манхэттен лучше всего смотрится со стороны Нью-Йоркского залива. На противоположном берегу, за вечно зыбящимися иссиня-чёрными водами Токийского залива, виднеется Токийская башня, а слева и справа от неё, частично заслоняя друг друга, высятся небоскрёбы. Время от времени Сёдзо приезжал сюда в одиночестве и до темноты любовался их силуэтами. С каждым разом высотных зданий становилось всё больше, и зрелище растущего ввысь города вдохновляло его, придавало ему бодрости.

Когда, миновав район Цукидзи, автобус по мосту Катидоки въехал на остров Цукисима, на пешеходных дорожках по обе стороны трассы Сёдзо увидел группы школьников примерно одного возраста с его попутчиками, двигавшихся в том же направлении. В Харуми их шествие стало ещё более многолюдным. Проехав по широкой, свободной от прочего транспорта дороге, автобус свернул направо, туда, где находились какие-то складские постройки, и наконец остановился возле огромного, причудливой формы здания, напоминавшего перевёрнутую металлическую чашу. Именно сюда, к этой чаше, стекался ребячий поток, исчезая в её недрах. Ехавшие с Сёдзо школьники начали выходить из автобуса. Сам не зная почему, Сёдзо последовал за ними.