Гость из пустыни - Эдуард Бабаев

Хасан сидел на глиняном айване в глубине двора и пел песню. Он длинно тянул окончания слов. Митя присел рядом с ним. Он не мог разобрать слов странной песни. Хасан был старше Мити и уже учился в школе.

— Что ты поёшь? — спросил Митя.

— Так, — ответил Хасан. — Это старая песня. Отец сказал: джейрана весной надо в степь отпустить…

И Хасан снова запел. Митя молчал. Ему не хотелось говорить об этом. И он снова спросил:

— Что ты поёшь? Расскажи…

— Это песня такая, — ответил Хасан. — Я не умею рассказывать. Там говорится про журавля. Ой-ой-ой, прилетел журавль. Я возьму камышинку, сделаю дудочку и буду петь: прилетел журавль. Я пойду к реке на остров и буду петь о том, что прилетел журавль. Где он был зимой, я не знаю, а теперь он вернулся к нам. Пой, моя дудочка, пой! Нравится тебе?

— Это же не песня, а просто так ты рассказал.

— Ну, я спою ещё раз, хочешь?

— Спой…

Хасан снова запел. А Митя представлял себе, как прилетел журавль куда-то на остров и где он был зимой. Мите было грустно, а песня была весёлая. Хасан растягивал окончания слов.

За обедом Митя сидел скучный, ел мало, всё хотел спросить, что будет с Дружкой, а не решался.

И вдруг отец сказал:

— Весна! Теперь джейраны уходят в пустыню.

Он говорил, ни к кому в особенности не обращаясь, но все посмотрели на Митю.

— Не отдам Дружку, — буркнул Митя и стал сползать со стула.

11

Ночью Митя спал плохо. Ему снился странный сон.

Джейран шёл по степи один среди маков, травы и звёзд.

И чей-то знакомый голос, растягивающий окончания слов, пел старую и знакомую песенку:

— Я возьму камышинку.Сделаю дудочку…

Это звонит будильник. Все в доме уже на ногах. Во дворе стоит машина, и отец смеётся, глядя на Митю.

— Вставай! — кричит он. — Поедем провожать Дружку. Пора!

12

В степи была уже настоящая весна.

В зарослях звенели чирки, на каменных осыпях перекликались кеклики. Низко пролетали утки над скрытой в ивняке водой.

Земля просвечивала сквозь первую поросль коричневым загаром. Погода установилась надолго. Широко раскинулись заповедные золотые пески пустыни.

Митя уходил всё дальше от машин, где остались охотники с ружьями и собаки. Он обнял руками Дружку за шею. Джейран шёл с ним рядом, ровно перебирал ногами, прислушивался к степным тревожным запахам.

Горьковатым медком дышала поверх всех трав мята, остро щекотала ноздри вкрадчивым запахом полынь.

Настойчивым движением Дружка высвободился из рук Мити и шагнул в степь.

Митя отступил назад.

Где-то далеко за спиной лаяли собаки и слышались голоса охотников.

И вот он мелькнул за невысоким кустарником, гость из Яз-Явана, похожий на дикое вишнёвое деревце с острыми прутиками-рожками.

— Митя-а! Митя-а! — кричали издалека.

А Митя всё стоял и смотрел вперёд, в широкий и чистый простор весенней степи.