Налимья пора - Токарев Александр

Карпики клевали не мелкие, но экземпляры, подобные тем, что чуть не утащили удочку Николая, сломали Ванькину, и поднимались на поверхность, как подводная лодка, больше не попадались. Чудеса случаются редко, иначе не были бы чудесами. Да и время сейчас не то, не чудесное… Домовые, кикиморы, шишиги, собрав в узелки нехитрые волшебные пожитки, покидают дома и дворы, где им неуютно; Леший, плюнув на службу, наварил самогону, настоял на клюкве и ушел в бессрочный запой и спячку. Живая и на глазах умирающая Природа, отравленная ядовитыми сбросами и выбросами, выбитая «электроудочками» и мощными ружьями, уже покорно уступает дорогу холодному Миру машин…

Весна. Пескари и щуки

Весна… Утром откроется тяжелое стеклянное небо, в котором лишь виснет туманная дымка. Неподвижны индевелые кустарники и мелколесье на синем снегу-насте. Все заковано в неподвижность и оцепенение морозного утра. И, кажется, что еще царит суровоглазая зима. Но «затенькает» где-то синичка, заалеет восток холодным еще светом, а там вдруг, словно улыбающееся лицо, выглянет солнце и сразу обогреет все окрест. И наст уже не синий, а золотистый, и неподвижный морозистый воздух становится теплым ветром. С шорохом опадает снег на льду, чернея выталинами, и, куда ни спрячься, везде ослепительный свет, от которого багровеет лицо. Теперь уже рыбацкая одежда кажется лишней, а, казалось, только что ознобливые «мураши» бежали по спине… Все это – весна, Начало всего, и славное время для рыбалки.

Пескари

Воскресным утром мы бродили по малой нашей речке, отыскивая место, где можно было наловить живца для Большой уже рыбалки – щучьей. В последнее время стало правилом для нас: живца заготовлять накануне, поскольку март, хоть и считается временем удачной ловли, чаще убеждаешься в обратном. По крайней мере, мелкой рыбешки для жерлиц не всегда поймаешь там, где собираешься выставлять снасти на щуку. Может быть, это связано с тем, что хищник просто разгоняет и выбивает мелочь?

Наконец пригляделось нам место, где за поворотом реки образовался небольшой заливчик. Здесь, на границе струи и обратного течения, мы и пробурили свои первые лунки. Насадка у нас – опарыш и мотыль. По опыту прежних походов за живцом мы уже знаем, что есть вероятность попасть на клев весенней уклейки. Живец в отличие от сорожки-плотвы довольно слабый, да и норовит уклея все время захлестнуть поводок, в капризности своей и в стремлении вернуться к поверхности воды, где обычно обитает. Но зато есть у нее важные качества – нежность и «проглотистость». Какой судак откажется от этой серебристой рыбки, да и щука, окунь оскоромятся за милую душу…

Было однажды так, что только уклейка, пойманная загодя у города, принесла мне успех на волжской ловле. В длинной веренице жерлиц, выставленных по старому берегу Волги (после образования Чебоксарского водохранилища), вскидывались только флажки моих жерлиц. И брал в основном судак, реже – щука. Соседи недоумевали и, конечно, злились, кляня судьбу, погоду и Закон подлости. Все, как обычно… Когда узнали, что на тройниках рыскают уклейки, вопросов больше не было. Трудно сохранить эту нежную рыбку, но пару-тройку дней уклейка выдерживает в холоде и с работающим компрессором-аэратором.

Итак, снасти насторожены, чуткие кивки, словно гончие на стойке, нетерпеливо подрагивают на слабом течении. Удочки – легкие, с тончайшей леской, а сама оснастка – проще простого, как летом, то есть ниже маленького свинцового грузила привязан тонкий крючок-«заглотыш». А вот и первая поклевка!.. Почти под самым льдом схватила крупная уклейка и затрепетала на леске. Осторожно… только осторожно брать ее рукой, слишком нежна рыбка… На живца крупновата, разве что – на крупную щуку. А где ее, крупную, взять у города? Тяжелее 2,800 кг не лавливал я по льду в наших местах…

Конец ознакомительного фрагмента.