Пентаграмма - Виктор Максимов

Глава третья: Дима и Билл

Старая двухкомнатная квартира с поблекшим потолком и грязными белыми стенами. Одна из комнат заставлена старой мебелью и большими коробками с грязными вещами - в квартире обстановка "только что переехавших". Однако, если присмотреться, становится ясно, что это длится уже не первый месяц. Во второй (большой) комнате живут. Интерьер составляют покосившийся книжный шкаф, потертый диван, такое же кресло, сравнительно новый телевизор, низкий столик, заваленный окурками, объедками, книгами, газетами, зажигалками, пробками, пустыми упаковками из-под полуфабрикатов и прочими видами мусора. То же самое более-менее равномерно разбросано по полу. В углу стоит новый ворованный велосипед, на него навалена верхняя одежда. На диване лежит молодой человек с красными сомкнутыми веками и полуоткрытым ртом. Он наполовину прикрыт пледом, из-под которого торчат белые волосатые ноги. Это Дима. На кресле в неестественной позе спит, слегка похрапывая, Димин друг Билл. Вообще-то на самом деле он никакой не Билл, а Андрей, но все-таки никакой он не Андрей, а Билл. Непонятно почему, но Билл. Он небольшого роста, полностью одет (включая кроссовки и куртку), с уголка его рта свисает слюна. За грязными окнами со сломанными жалюзями уже совсем светло. Дима вздрагивает во сне и просыпается. Он садится на диване, откинув плед, громко зевает и почесывает впалый живот над белыми семейными трусами. Его волосы торчат во все стороны, он пытается примять их рукой. Дима разгребает кучу хлама на столике и берет свои очки. - Билл! Блядь, хорош спать! Его друг никак не реагирует. Дима берет первый попавшийся под руку предмет (это хлебная корка) и бросает ее в Билла. Корка отталкивается от его головы и падает на пол. Билл открывает глаза. - Блядь, Дима, нахуй. - Хорош спать, говорю! Вставай и забивай лучше, блядь! Дима выходит из комнаты и через несколько минут появляется с зубной щеткой во рту. Он становится у окна и задумчиво начинает елозить щеткой в ротовой полости. - Блядь, погода прикольная. Надо сегодня чегой-то поделать. Билл садится на кресле, потягивается, выуживает со стола пульт от телевизора и включает его на канал CNN. Слышны голоса дикторов. Дима поворачивается от окна. - Блядь, ты заебал свой CNN смотреть. Забей косяк, говорю. - Дима, ебаный-в-рот! В России ситуация нестабильная... - Блядь, новость-то какая! Че, война начнется - поедешь туда что ли? - Поеду. - Хе-хе, блядь... Поедет он. Ты на улицу хоть первый раз за неделю выйди! Дима снова отворачивается к окну, а Билл находит на столе пакетик с конопляными шишками, высыпает часть на сложенный лист бумаги и начинает растирать шишки пальцами в порошок. - Блядь, а ты что - не поедешь? - Поеду, блядь. Я уже хоть в Анголу поеду, нахуй. Эта ебаная страна заебала меня в конец. Дима разглядывает окна противоположного дома, замечает на втором этаже старушку. Ему кажется, что старушка смотрит на него. - Блядь, сука, что смотришь? Во они суки любят это - вылупятся и смотрят. - Блядь, в натуре, Дима! На дискотеке кобылы сидят, маяки пускают, к ним подходишь, а они с тобой даже не разговаривают, сссуки. - Блядь, я про кобыл уже и не говорю. У меня уже крыша отваливается о них думать. Блядь, что им надо - хуй знает. Сука, ебаться ведь хотят, а хуй тебе скажут. Счетчик свой накручивают. Суки, блядь. Дима смотрит на идущих по тротуару девушек в коротких юбках, на их ноги, на движения их ягодиц. - Блядь, ну куда они идут... Суки, вас ебать надо. Еба-а-ать... Ебать, блядь... Дима прислоняется членом к холодной стене под подоконником. Его член набухает, растет, выпирает из трусов, и дальше, дальше, пробирается в открытое окно, сползает вниз по стене, ползет по асфальту как змея, ищет своей возбужденной головкой, устремляется вслед за девушками, настигает одну, овивает ее ногу, и выше, выше, под юбку, протискивается под ее кружевные трусики... Дима вздрагивает. - Блядь! Опасные прогоны какие-то. Пиздец, ну и хуета в голову лезет с утра... Блядь, ты забил уже? Дай быстро, мне подлечиться надо... Билл так увлеченно занят растиранием конопляных шишек, что это погружает его в какой-то транс. Однако Димин вопрос возвращает его в реальность. - Блядь, забиваю же! Найди пока че-то для фильтра. Дима берет с подоконника пустую пачку Camel и бросает ему. - Во. Спас. Ща заколотим. Дима все еще с грустью смотрит вслед удаляющимся девушкам. - Билл! - А? - Ты бы негритянку отъебал? - За нехуй. - А узкоглазую? - Само собой. - А черножопую какую-то в паранже? - Блядь, они там волосатые все, немытые. В рот бы дал. - Блядь, а калеченную какую-нибудь? Ну, типа, после аварии. - Блядь, ну главное, шоб пизда была непоколеченная. - А идиотку какую-нибудь выебал бы? Ну там, дауна типа? - Блядь, хуй знает. Можно, наверное. - Хе-хе, опасен... А дырку в стене? Дима салится рядом с Биллом на диван и следит за изготовлением папиросы. Билл собирает измельченную марихуану в тонкую трубочку и вставляет сзади фильтр - туго скрученную полоску картонной пачки Camel. Дима тянет руку. - Дай я взорву. Берет папиросу, прикуривает ее зажигалкой. Косяк тлеет с тихим потрескиванием. Дима передает его Биллу. - А погода в натуре прикольная. Солнце, облаков нема. Точно чо-то придумать надо. А то заебался уже сидеть тут да эту хуйню курить... Уже все мозги прокурили с тобой. Уже точно скоро начнем с тобой дыры в стене пердолить... Блядь, дай сюда-то! Присосался... Дима выхватывает из пальцев Билла косяк, и сам делает глубокую затяжку. И еще одну. Затем передает Биллу дотлевающий окурок и ложится на диван в поступающей эйфорической томноте. - Ффу, нормально накрыло. Это Purple Haze? - Неа, по-моему Silver Ghost. - Позвони Максу. И Вите тоже. - Нахуй? - Блядь, только что говорили же! Сообразим что-то - погода прикольная. - А-а. Блядь. Сам звони. - Сука, облом, что ли? Блядь, ну давай. Билл берет со стола мобильный телефон и передает Диме. - Номер-то какой? Не помнишь? - Посмотри там, в записной книжке. - А-а, да, щас. Дима начинает нажимать на панели кнопки, заходит в режим поиска, находит нужный ему номер, делает "вызов". В трубке раздается потрескивание, и наконец, длинные гудки.

Глава четвертая: Максим и Катя

Спальня с большой двуспальной кроватью. В приоткрытую белоснежную штору пробиваются солнечные лучи. На кровати справа, высоко поставив подушку, полулежит Максим. Его глаза открыты, он уже давно не спит. Рядом с ним у стены лежит Катя. Она спит, откинув одеяло и слегка приоткрыв рот. Максим поворачивает голову и смотрит на отрывистые маленькие вздохи Кати, затем на ее бежевый сосок, выглядывающий из-под небрежно откинутого края одеяла. Максим протягивает руку с целью пощекотать сосок кончиком пальца, но на полпути раздумывает. Он снова с тоской смотрит в потолок. Он размышляет над тем, чем ему в ближайшее время заняться. "Можно встать, пойти на кухню, достать из холодильника бутылку портвейна, недопитую вчерашними гостями и пропустить стакан-другой. Можно протянуть руки, взять лежащую на полу у кровати книгу Бердяева и почитать. Можно залезть к Катьке под одеяло, просунуть бедро между ее ног, прижаться членом к ее теплой попке и начать целовать ее спящие губы, рукой лаская грудь, пока она не проснется и не примет активное участие в ежеутреннем акте любви. Можно пойти на кухню, налить портвейна, прийти сюда, лечь снова в постель и попивать его, читая Бердяева. Можно читать Бердяева, держа книгу одной рукой, а второй ласкать Катькину щетинистую промежность." Максим снова смотрит на Катю и вдруг вспоминает как они познакомились. Пикник на берегу озера. Половина знакомых, половина малознакомых. Песни под гитару, завороженные взгляды на пламя костра, молчаливое мерцание звезд. Катя сидит на коленях у Максима, настойчиво кладя его руку на свое голое бедро. "Ну поприставай ко мне, ну не сиди как деревянный!" Максим недостаточно выпил, он слегка дрожит то ли от вечернего ветра, то ли от смущения. "А приставать по-маленькому или по-большому?" Она смеется, обнимая его руками за шею, в темноте поблескивают ее зубы. "Ты начни, а мы разберемся!" Через минуту они уже целуются, соприкасаясь языками, дыша одним воздухом. Катя откидывается назад, обхватив талию Максима ногами. "Ты смотри, такой маленький, а целоваться уже умеет". "Я вообще мальчик умелый, почти вундеркинд". Катя смеется, встает с него и уходит куда-то в темноту неровной походкой. Максим с надеждой и злостью смотрит в ее сторону, но там только черные очертания деревьев. Он старается себя убедить, что все это не больше, чем пьяный флирт. "Вундеркинд, ну долго тебя ждать?" - слышится откуда-то слегка сбивающийся голос Кати. "Только одеяло захвати, тут веток полно с иголками". Через десять минут Максим целует Катину грудь, пытаясь стянуть с нее шорты. Катя смеется и ерошит его волосы. "Господи, ты как с цепи сорвался!" Через минуту все слова становятся излишни. Максим вспоминает все детали их первой близости, сумасшедшей и необыкновенной. Максим смотрит на спящую Катю - перед ним совершенно другая женщина. А куда же делась та, из первой ночи? Максим без ума влюбился в нее, но она куда-то пропала, как-то постепенно растворилась. Максим грустно улыбается, вспоминая как они вышли тогда из леса, прижавшись друг к другу, покрытые одним одеялом, помятые, в сухой траве и опавшей хвое, сели молча у костра. Катя положила голову Максиму на колени, и он начал выпутывать сор из ее волос - ну прямо как обезьяны в зоопарке. Максим смотрит на Катину руку, на ее маленькие пальчики с овальными ноготочками, покрытые прозрачным блестящим лаком. Сейчас он ее должен трахнуть, он при этом кончит, а она окончательно проснется и получит "энергетический заряд" (как она сама говорит), затем она встанет, умоется, почистит зубы, причешется, оденется, примарафетится, отхлебнет от чашки с кофе, чмокнет Максима в щечку и убежит в свое гребаное страховое агентство. Через восемь-девять часов она вернется, они посмотрят телевизор, перекинутся словами, пойдут в кровать, трахнутся, оргазм при этом уже будет обоюдный, и заснут. А утром снова одно и то же. Максима осеняет, что вот уже полгода их совместной жизни все идет по этому графику. Максим откидывает одеяло, встает, идет на кухню, достает из холодильника портвейн и пьет его прямо из горла, глядя в синее небо за окном. Затем он кладет руки на стол и опускает на них лицо. Проходит полчаса. - Максим! Максим, сколько времени? Е-мое! Катя вбегает в кухню, ставит на плиту чайник, попутно натягивая на себя одежду. Максим искоса наблюдает за ее действиями. - Зайка, что же ты меня не разбудил? - Катя, мне плохо... Катя не слышит его и бежит в ванную. Через 10 минут она возвращается оттуда накрашенная, красивая, упакованная и готовая к употреблению. - Зайка, сделай мне кофе. Максим встает, наливает кипящую воду из чайника в чашку, насыпав в нее предварительно коричневого ароматного порошка из банки. Катя натягивает колготки. - Это же надо, ты тоже проспал что ли? Максим молчит. - Директор точно выговор сделает. Максим ставит перед ней дымящуюся чашку. - Он тебя хочет? - Не поняла... - Он когда тебя к себе вызывает, он тебя по попке поглаживает? Катя улыбнулась. - Ага. - Он еще не просил тебя, чтобы ты села к нему на стол, приподняла юбку, раздвинула ноги и медленно оттянула в сторону трусики? - Каждый день просит, - улыбается Катя, подыгрывая. - Конечно. Нафига бы тебя эта жирная фашистская свинья держала у себя... ты ему хуй не сосала еще? Катя смотрит на Максима и не видит в его глазах юмора. - Что с тобой? - А что со мной? - Ты не с той ноги встал? - Я не вставал. Меня подняли. - Кто? - Не кто, а что. - Что же? - Будничная неизбежность. - Зайка, ну что случилось? Ты не в настроении? - Да ничего не случилось! Оставь меня! Иди уже к своему П, он заждался. - Максим, прекрати. Ты мне не нравишься. - Надо же, ты уже вторая кто мне это говорит. Сначала я самому себе не понравился, теперь тебе вот... Катя, не уходи. Катя, мне хуево... Катя ставит чашку, встает и спешно поправляет юбку. - Зайка, я скоро вернусь. Я тебе с работы позвоню. Окей? Катя выходит в прихожую, наклоняется и надевает туфли на шпильках. Максим бежит за ней, падает на пол и обхватывает ее за ноги. - Катенька, не уходи! Не оставляй меня... мне одиноко и больно. Я пыль, я никому не нужен... Ты у меня одна, только ты... я хочу тебя. Максим пытается ей снять обувь, но Катя вырывается и берет с вешалки плащ. - Блин, займись уже чем-то! Я понимаю - сидеть и нифига не делать. У меня бы самой крыша поехала. Ты думаешь искать работу? Максим сидит на полу, смотрит на нее снизу вверх, его глаза увлажняются. - Катенька, солнышко мое, не уходи, ради меня, ну умоляю тебя, не бросай меня сейчас. Пошли обратно в постель, я тебе пальчики поцелую. Катя наклоняется, быстро целует его, не давая ему обнять себя за шею, и открывает входную дверь. - Зайка, я вернусь, и мы все сделаем. И ты мне, и я тебе, и нам будет классно как всегда, лучше всех. Все, пока! Дверь закрывается, щелкает замок. Максим сидит на полу, прислонившись к стене. "Сука, блядь, как всегда лучше всех, классно как всегда", - мелькают у него в голове беспорядочные мысли. Затем он поднимается и идет на кухню допивать портвейн.