Темнее дня - Чарлз Шеффилд

— Он совсем небольшой. Ты сказала, он будет большой.

— Юпитер большой. Огромный. Куда больше этой планеты. Он только кажется маленьким, потому что он очень далеко.

— Он такой маленький, что я его в кулаке раздавлю. Он не может нам навредить.

— И все-таки он нам навредил. Юпитер кажется крошечным, но на самом деле он такой громадный, что вокруг него кружатся другие миры, почти такие же большие, как этот. Люди, которые живут на этих мирах, начали войну. Они чудовища. Они убили твоего отца, твою мать и твою маленькую сестренку. Они бы и нас убили — если бы мы остались на Поясе. Из-за них нам пришлось спрятаться здесь.

Хотя эта история не раз рассказывалась, мальчик стал более заинтересованными глазами глядеть на Юпитер.

— Эти миры там. Просто они так далеко, что ты не можешь их видеть. Но ты часто слышал их названия. Ганимед, Европа и старый Каллисто.

— И дымный дурашливый Ио. Ты пропустила один. В «Галилеевой песне» их четыре.

— Ты прав. Их действительно четыре. Но на Ио никто не живет.

— А почему? Разве там вот этого не хватает? — Взмахом руки мальчик обвел кольцо микрофагов, образовавших некое подобие набегающей на берег волны по ту сторону защитного спрея.

— Нет. Но на Ио бесконечные грозы, страшная жара и другие скверные вещи. Никто не может там жить. Ты бы не захотел туда отправиться.

— Если Юпитер такой большой, я хотел бы жить на Юпитере.

— Там ты тоже не сможешь жить. Юпитер слишком велик. Он тебя в лепешку раздавит.

— Могу спорить, не раздавит. Я сильный. Я сильнее тебя.

— Это правда. — Женщина попыталась рассмеяться, но вышел у нее лишь хрип из слабых легких. — Мальчик мой, теперь все сильнее меня. Люди из тех миров, что начали войну, меня не убили, но постарались они на славу. Раньше я тоже была сильной.

Вместе с ее последними словами в шлемах их скафандров прозвучал тревожный звонок. Полоска спрея, что держала фагов на расстоянии, становилась все тоньше. Женщина внимательно оглядела голый ландшафт, подмечая незримые для мальчика перемены.

Затем она взяла его за руку.

— Здесь больше нельзя оставаться. Все только хуже и хуже становится. Нам надо составить планы. Нет, не насчет Юпитера. Юпитер — настоящий гигант, он даже тебя раздавит. Идем. Пора возвращаться.

— Сейчас. — Мальчик стал крутить головой, оглядывая все небо. — А где другой гигант? Я его не вижу.

— Это потому, что он не такой яркий, как Юпитер. — Женщина указала на звезду, свинцовым глянцем отличавшуюся от соседей. — Вот он. Это Сатурн. Он большой, но не такой большой, как Юпитер.

— Но я смогу туда отправиться?

— Сможешь. Туда — или, быть может, к Юпитеру. — Она снова рассмеялась, словно бы какой-то тайной шутке. Платформа начала свое погружение в темную шахту. А кольцо микрофагов стало смыкаться. Женщина мучительно выпрямила искалеченную спину. — Да, ты сможешь туда отправиться. В один прекрасный день, мой мальчик, ты действительно отправишься к Юпитеру или к Сатурну. И тогда все эти люди заплатят за то, что они с нами проделали.

1.

Сложно было сказать, что хуже: просто ожидать наступления Дня Невода или переносить поток возбужденной чуши, предшествующий столь эпохальному событию.

Алекс Лигон глазел на выходные данные, что заполняли весь двухметровый объем дисплея в его ганимедском кабинете. В этом дисплее Солнечная система эволюционировала прямо у него на глазах. В данный момент модель проходила 2098 год, равномерно выдавая ежедневный свод статуса: данные о населении, экономической активности, производстве и использовании энергии и материалов, а также о транспортных и информационных потоках между мирами. Вся статистика была доступна по первому требованию. И, как из прошлого опыта знал Алекс, статистика эта вполне могла быть неверной. Все предсказания дальше недельного срока стабильно отклонялись от реальности.

Тут была не вина его моделей — в этом Алекс не сомневался. Дело было попросту в том, что ему приходилось прогонять их со слишком высокими уровнями ассоциации. Иначе однодневное предсказание стало бы медленней реального времени, и прогон модели потребовал бы более суток.

Однако, как только Невод войдет в работу, эта проблема решится сама собой. Тогда Алекс станет способен моделировать каждую индивидуальную человеческую единицу, все пять их миллиардов, вместе с деталями банков данных по всей Солнечной системе. Также, если функционирование Невода будет соответствовать данным обещаниям, Алекс станет способен прогонять свои модели в миллион раз быстрее реального времени. Он сможет сидеть и наблюдать, как его модели за какой-то час охватывают целое столетие развития Солнечной системы.

«И погрузился я в грядущее, как только глаз увидеть смог», — мысленно процитировал Алекс. Погрузиться, впрочем, можно было и гораздо дальше — при небольшом содействии нужного компьютера. Более того, полагаясь на квантовый параллелизм Невода, можно было менять любые параметры и наблюдать за эффектом этих перемен.

«Если функционирование Невода будет соответствовать обещаниям», — напомнил себе Алекс.

Затем он взглянул в нижний левый угол дисплея, где демонстрировались вводы от СМИ. Уровень звука были приглушен, однако картинка достаточно полно сообщала Алексу о происходящем. Там шла еще одна безудержная реклама Невода, превозносящая его преимущества по сравнению с блоком вовлечения высокого уровня. Улыбающаяся женщина с неестественным числом зубов болтала без умолку; солидный пожилой мужчина рядом с ней уверенно кивал; а худая женщина с тревожными морщинками на лбу стояла позади — должно быть, одна из сотрудниц, несчастная дурочка, которой реально приходилось производить запутанный и мгновенный перенос данных Невода по всей Солнечной системе.

Алекс снова переключил все свое внимание на главный дисплей. Там дело уже продвинулось к концу 2099 года, почти в двух годах от настоящего момента, и модель показывала, что миллионы тонн материалов ежедневно курсируют между Ганимедом и Реей, вторым по величине спутником Сатурна. Если верить в эти цифры, легко было поверить и во все остальное. Аналогичный текущий грузооборот составлял менее сотни тонн в день. Модель опять отклонялась. Да, высокое разрешение было абсолютной необходимостью, если только результаты и впрямь должны были что-то значить.

Алекс выругался себе под нос и снова бросил взгляд на угол СМИ. Там возвращение Невода преподносилось как главное событие века, еще более важное, чем Великая война, на корню разрушившая первоначальный Невод. Вполне возможно, это и в самом деле было так. Первоначальная довоенная версия Невода связала Солнечную систему воедино, однако она была достаточно примитивной по сравнению со своим квантовым логическим преемником. А Алексу требовались абсолютно все компьютерные возможности, какие он только мог заполучить.