Злодей, герой и красавица - Юджиния Райли

— Но, мистер Гейтс, это же невозможно! — воскликнула Жасмин, обретя дар речи. — У моего отца никогда не было денег! Поэтому мне и пришлось устроиться на работу в приют, как только он заболел.

Гейтс, поморщившись, кивнул девушке:

— Понимаю, эти деньги для вас полная неожиданность, мисс Дюбро. Возможно, ваш отец решил отложить кое-что на черный день…

— Кое-что на черный день? — с горьким удивлением повторила Жасмин. — Мистер Гейтс, но вы же сами сказали, что там пятнадцать тысяч долларов! Неужели все эти годы, когда мы испытывали такие лишения, отец скрывал от меня, что владеет столь большой суммой?

— Очевидно, так. — Гейтс нахмурился.

Жасмин, покачав головой, начала размышлять вслух:

— О Боже! Как же он мог так поступить со мной? Подумать только, а я ломала голову, как заплатить доктору! Сидела возле него ночи напролет! И он оставил все свои деньги этой женщине?

Гейтс вытер пот со лба.

— Мисс Дюбро, пожалуйста, успокойтесь. Наверное, вашего отца и… мисс Ля Флом связывали особые отношения.

— Не сомневаюсь! — воскликнула Жасмин.

— Тогда вернемся к нашему делу. — Гейтс заглянул в лежащий перед ним документ. — Итак, большая часть имущества Дюбро переходит к…

Жасмин вскочила.

— Наше дело закончено, мистер Гейтс. — Она бросила хлебный взгляд на Флосси Ля Флом, ненавидя себя за то, что не сдержала слез. — Я не хочу провести ни одной минуты в обществе этой… этой женщины легкого поведения… к тому же нечистой на руку!

Жасмин выбежала, но, к удивлению девушки, в коридоре ее догнала Флосси Ля Флом.

— Мисс Дюбро, подождите, пожалуйста!

Обернувшись, Жасмин сурово посмотрела на женщину, укравшую принадлежавшие ей по праву деньги. Круглое лицо Флосси было так нарумянено, что Жасмин не могла определить ее возраст. Однако, посмотрев в печальные карие глаза, девушка поняла, что Флосси уже совсем не молода.

— Мне нечего сказать вам, мисс Ля Флом.

Женщина вздохнула:

— Я просто хочу, чтобы вы знали, дорогая: ваш отец не очень страдал в последние…

— Так вы были там? — изумилась Жасмин.

Флосси взглянула на молодого служащего конторы, который, разинув рот, прислушивался к их беседе. Юноша покраснел и быстро удалился. Рыжеволосая проститутка подняла глаза на Жасмин.

— Да, я часто заходила к Пьеру днем. Мы с ним были друзьями, мисс Дюбро. Отец очень любил вас…

— Но очевидно, не так сильно, как вас, — язвительно заметила Жасмин.

Флосси развела руками.

— Весьма сожалею, мисс Дюбро. Пьер хотел обеспечить нас обеих.

При этих словах Жасмин показалось, что ее окатили кипятком. Все эти годы она посвятила отцу! Жасмин надрывалась днем в приюте, чтобы заработать денег, ухаживала за отцом, экономила каждый цент. Даже не могла позволить себе купить новое платье! И теперь выясняется, что все это время отец использовал ее и прятал свои тысячи! Он оставил дочери ветхий дом, а все свое состояние отдал портовой проститутке!

— Мисс Дюбро, если для вас так важны эти деньги, возможно, мы… — вновь заговорила Флосси.

— Нет, мисс Ля Флом, дело не в деньгах, а в предательстве, — оборвала ее Жасмин. — Вероятно, вы хорошо знали моего отца? Тогда признайтесь, вы с трудом убедили его оставить вам деньги?

Флосси попыталась возразить, но Жасмин подняла руку и с холодным презрением посмотрела на нее. Вообщето она отдавала должное проститутке, явно смущенной тем, что отняла у Жасмин принадлежавшее ей по праву наследство. Однако девушка не верила, что эта проститутка с Силверстрит поделится с ней хоть даймом[1] отцовского состояния!

— Оставьте себе деньги, мисс Ля Флом, — со злостью проговорила Жасмин. — Полагаю, вы заработали их. — И она выбежала из конторы.

Ярость полыхала в глазах Жасмин, когда она забралась в коляску и села рядом с Эфраимом.

— Ты все знал, Эфраим! — с укором воскликнула девушка. — Тебе было известно, что мой отец и эта женщина… И ты не сообщил мне об этом!

— Да, мэм. — Эфраим тронул поводья.

Возле домика на Перлстрит он смущенно пробормотал:

— Мисс Жасмин, надеюсь, мы попрежнему понимаем друг друга?

— Оставь меня одну! — Девушка вбежала в дом.

У себя в спальне Жасмин опустилась на колени и заплакала, убежденная в том, что ей никогда не избавиться от этой жгучей боли.

Проклятый старый француз! Подлый старый ублюдок! Он никогда не думал о ней! Никогда не любил дочь, а только использовал ее! Совершив свой жестокий поступок, отец самым ужасным образом надругался над Жасмин! Он безжалостно показал ей, что проститутка для него гораздо дороже, чем дочь!

Двадцатитрехлетняя девушка осталась одна, без денег и с горькими мыслями о том, что ее предал отец.

Все кончено! У нее нет никакого будущего!

Глава 2

Через неделю Жасмин встретила Клода Будри.

В пятницу, через неделю после смерти отца, Жасмин вернулась в приют. Предательство Пьера Дюбро повергло ее в ярость и заставило горько страдать, но теперь в душе осталась лишь пустота.

Она утопилась бы в реке, чтобы прекратить это бесплодное существование, но не могла нанести такой удар своим воспитанницам.

Как только Жасмин приехала в приют Святой Марии, юная Мэгги бросилась к ней в объятия. Очаровательное личико девочки выражало испуг, в голубых глазах застыли слезы.

— Мисс Жасмин, а я уже думала, что вы покинули меня навсегда!

Девушка погладила малышку по белокурым волосам.

— Милая, у меня умер отец.

— Я знаю. Сестра Филомена рассказала мне. — Голос Мэгги срывался, а ее тонкие ручонки, обхватившие талию Жасмин, дрожали.

Девочка так цеплялась за Жасмин, что та вдруг подумала, не взять ли ее к себе. Она, конечно, понимала, что попечители приюта и комитет Натчеза по делам сирот предпочтут, чтобы ребенка удочерила супружеская чета. Однако в приюте очень много детейсирот, а семей, желающих забрать их, слишком мало. Жасмин решила поговорить насчет девочки с матерью Мартой, настоятельницей приюта. Ведь теперь ей уже не надо заботиться о больном отце.

К вечеру девушка вышла из приюта и села в свою коляску, чтобы отправиться домой. Обычно ее сопровождал Эфраим, но сегодня утром у него разыгрался ревматизм, и Жасмин сказала старому слуге, чтобы он денек отдохнул. Ее лошадь Сахарок была странно возбуждена. Отличаясь всегда необычайной покладистостью, сегодня лошадь отказывалась подчиняться.

— Успокойся, Сахарок! — Девушка натянула поводья.

Внезапно лошадь понесла, и неуправляемая коляска помчалась по оживленным улицам прямо к обрывистому берегу реки. Натянутые поводья, казалось, особенно раздражали лошадь! Когда животное повернуло и стало подниматься в гору, руки Жасмин уже дрожали от напряжения, а на лбу выступила испарина.