Невеста в саване - Хелен Рейли

Старый гнилостный запах, запах тления.

Макки остановился и взглянул вниз.

Глянцевый блеск атласных туфель цвета слоновой кости, нежное облако белого тюля, скрепленного цветами, подчеркивали ужас неуклюже раскинутой разбитой плоти. Девушка, которая улыбалась великой Америке с обложек журналов, которая нежилась в ароматических ваннах и расслаблялась дорогими сигаретами, поддерживала безупречный цвет кожи парижскими мылами и лосьонами, кремами и мазями, которая была самой яркой среди всех веселых и ярких нью-йоркцев последние восемнадцать блистательных месяцев, теперь лежала, невидяще уставившись на густую толпу зевак, сгрудившихся за ограждением, чтобы крупным планом увидеть столь сенсационный и неожиданный финал. Они никогда не мечтали увидеть тело Барбары Бэрон. Никто не ожидал видеть её такой. Это было уже слишком.

Белый атласный наряд был изодран, измазан в пыли и крови. Златокудрый затылок, покрытый фатой, разможжен, но лицо более-менее уцелело. В широко раскрытых глазах, подкрашенных тушью и зелеными тенями, застыло чуть презрительное удивление, как будто мертвая красавица не до конца поверила в случившееся. Она полулежала на боку, раскинув руки. Одна стройная ножка была разута, другую, немыслимо вывернутую, обнимал атласный туфелек, застегнутый жемчужной пряжкой.

Макки встал на колени. Изысканный запах духов… Его рот зловеще скривился. Он их узнал. Назывались они «Оправданное безумие». Он изучил руки. В них были жадность и слабость. И целеустремленность. Ноготь на левой был сломан. Свежий слом. Он был подпилен. Вокруг обоих запястий — едва различимая краснота, которая могла стать синяками. Не от падения. Он коснулся кожи. Припудрены. Брови Макки взлетели. Кто-то не так давно крепко сжимал эти запястья.

Он наклонился ближе, снял крошечную темную крупинку с нижней губы, опустил в конверт, извлеченный из кармана, и поднялся. Прибыла новая группа сотрудников, фотографов с Центр-стрит, местный глава администрации, помощник окружного прокурора со стенографисткой и лейтенант Ширер с тремя детективами из своего отдела. Он обменялся приветствиями с прокурором и окружным начальством; Грим и и полицейский с рацией ждали чуть подальше, Макки направился к ним.

Грим доложил обстановку.

Когда он сказал, что не знает точно, во сколько тело ударилось о землю, что это было не раньше десяти и не позже пяти-шести минут одиннадцатого, Макки нахмурился.

Радиста звали Корбет.

— Она упала оттуда, — он указал на маленький ряд огоньков на верхнем этаже сравнительно современного здания, возле которого они стояли. — Это окна Международной Школы Дизайна. Там идет показ мод. Мисс Бэрон была студенткой школы и принимала участие в показе. Тот все ещё продолжается. Не похоже, чтобы её хватились. Во всяком случае, тревоги не было. Мы перекрыли все выходы.

Международная Школа Дизайна была одной из лучших художественных школ страны. Из её стен вышло немало громких имен.

— Кто опознал девушку?

— Ее кузен по имени Артур Инглиш. Они с женой были на показе, но ушли раньше. Спустившись, они наткнулись на толпу. Хватило только взгляда, и миссис Инглиш упала в обморок. Муж хотел отвезти её домой, но я подумал…

Макки кивнул.

— Да. Перед тем, как подняться, я с ними поговорю. Где они?

— Сюда, инспектор.

Корбет провел Макки и Пирсона в черные недра аллеи за поворот. Как раз на другой стороне на широком белом камне в двух шагах от заброшенной джутовой фабрики сидели, прижавшись друг к другу, мужчина и женщина под охраной постового. Под пледами на них были вечерние наряды. Когда в свете фонаря возник Макки, Артур Инглиш убрал руки с плеч жены и вскочил. Он был среднего сложения, лет двадцати пяти, с чисто выбритым лицом, тщательно уложенными волосами и приятными манерами. Но выглядел нездоровым.

Инглиш сказал напряженным голосом:

— Слушайте, инспектор, если вы человек чести, я хотел бы отвезти жену домой. У неё сильный шок.

Макки кивнул:

— Я понимаю. Простите, но есть несколько вопросов. Во сколько вы покинули показ в Международной Школе Дизайна?

— Как только кончился сам показ. Мы не стали ждать решения жюри. Мы пришли с кузиной, — голос его сорвался, произнося имя погибшей девушки.

— Она была жива, когда вы уходили?

— Да. Она сходила с подиума, где демонстрировала свадебный наряд.

Миссис Инглиш зарыдала и спрятала лицо. Инглиш дрожащим голосом продолжал:

— Мы не прощались с Барби; мы собирались встретиться на ужине в Серт-рум в «Уолдорф». Она…

Его жена с усилием поднялась. Он обнял её за талию, и женщина, рыдая, прильнула к мужу. Макки отметил, что она миниатюрна, пухленька и красива.

— Да, мистер Инглиш, вы говорили?..

— Только что мы должны были увидеться позднее. И как ужасно было найти её такой, когда мы видели её живой каких-то десять минут назад, — Инглиш громко шмыгнул носом. Мне нужно отвезти жену домой.

Макки сказал:

— Боюсь, вам придется ненадолго задержаться, пока мы не поднимемся туда и не проведем дознание. Это много времени не займет.

— Но послушайте…

Не успел Инглиш запротестовать, как шотландец зашагал прочь, многозначительно взглянув на постового. Лейтенант Ширер из его участка поджидал возле входа в дом. Здание не было новым, но все равно казалось свежевымытым подростком среди своих закопченных ветхих соседей, добрая часть которых покрылась сажей ещё когда Бен Франклин бегал в ползунках.

Холл был забит детективами. Три лифта выключены, и работал этим вечером только один. Дежурная, плотная женщина средних лет в серой с белым форме, сидела за пустым столом.

Она сказала, что показ, обязательная часть курса обучения, начался в восемь тридцать. На нем представляли одежду, разработанную и созданную студентами-модельерами. Присутствовало около двухсот пятидесяти человек, включая студентов, зрителей, жюри и нескольких представителей швейных фабрик.

Сам показ закончился в десять. С того времени спустилось с полдюжины человек. Назвать она могла только одного, мистера Монтана, здешнего преподавателя.

Ширер продолжал допрос, когда Макки прервал.

— Мистер Монтан спустился до происшествия в аллее?

Женщина не знала. Она услышала об этом только несколько минут назад. Стены толстые, дверь вне поля зрения, в стороне. Сейчас он знала, что погибшая оказалась Барбарой Бэрон, и в глазах сверкнул явный блеск любопытства и возбуждения, но не слез.

Макки спросил:

— Вы были знакомы с мисс Бэрон?

— Я знала её в лицо.

— У неё были близкие друзья среди студентов?

Такая дружба среди молодых людей иногда дает ниточку. И было что-то в лице мертвой красавицы…

— Нет. Ребята и девушки, посещающие школу, были не её круга. Она для них слишком хороша. Но, — лицо женщины смягчилось, — у неё здесь есть кузина. Найрн.

— Найрн?

— Найрн Инглиш. Найрн теперь преподает. Она была студенткой, но потом умер отец, она осталась без средств и пришлось пойти работать. Мы все рады были снова её увидеть.

Найрн Инглиш. Необычное имя. Родственница Артура Инглиша? Он не говорил, что у него в школе есть родственники.

Пирсон вышел из телефонной будки в углу. Отца погибшей девушки Хью Бэрона не оказалось дома. Слуги не знали, где он может быть.

— Ладно, Ширер, — Макки не терпелось подняться наверх. Убийство — от убийцы, мужского рода. Убил мужчина. Заключение — несчастный случай, самоубийство или убийство, будет зависеть от того, что мы там обнаружим.

Лейтенант кивнул. Он всех уже проинструктировал, и теперь оставалось полагаться на удачу.

Инспектор Макки вошел в лифт в сопровождении капитана Пирсона и двух детективов, двери закрылись и кабина помчалась вверх.

Глава 2

Атмосфера, в которую они попали, разительно отличалась он царящей внизу. Все было тихо, благопристойно, безмятежно. Никаких холодных официальных коридоров не было. Из лифта они вошли прямо в просторную приемную. Под ногами — толстый лилово-серый ковер; вокруг — удобные кресла и столы с бумагами, на стенах цвета слоновой кости — веселые островки рисунков, образцов, моделей, очаровательная обнаженная фигура, написанная пастелью, эскиз рекламы.

Студия, в которой проходил показ мод, была чуть дальше. Единственный звук нарушал тишину — четкий стук клавиш машинки, доносившийся слева из-за выходившей к лифтам приоткрытой стеклянной двери.

Сделав знак своим спутникам оставаться на месте, Макки вошел через неё в офис, такой же неофициальный, как и холл. Это было недалеко от места, откуда упала Барбара Бэрон; единственное окно выходило на Бликер Стрит. Здешний секретарь мисс Дрейк при виде Макки поднялась из-за стола — высокая темнобровая женщина не первой молодости, которой было явно за тридцать. За роговой оправой очков выделялись красивые карие глаза, но в остальном лицо совершенно не производило впечатления. Зато простой черный костюм придавал фигуре элегантность.