Долгая дорога к тебе - Анастасия Доронина

– Ух, жарко! – сказала она низким голосом, вернувшись к столу с танцевальной площадки. Не спрашивая разрешения, схватила мой бокал и, плеснув в него минералки, выпила ее шумными большими глотками. – Ты че не танцуешь-то? – спросила она меня, переведя дух. – Музыка – отпад! Я аж взопрела!

Я могла бы ей сказать, что не танцую не только я, за последние десять-двадцать минут с площадки к столам потянулась добрая половина гостей. И могла бы добавить, что трудно танцевать, когда вокруг с дикими ужимками, трюками и прыжками носится такая фурия, как эта Ия. У нее была странная манера плясать – она занимала собой все предназначенное для этого пространство, раскидывала руки, трясла головой, мотала из стороны в сторону длинными патлами волос, а самое главное, то и дело всей тяжестью тела падала на руки мужчинам, которые имели несчастье оказаться рядом. Смотрелось это все просто вульгарно, но никто не пытался остановить разошедшуюся Сирену – может быть, просто опасались обвинений в том, что ничего не понимают в современных танцах.

– Че за прикол – припереться на такую роскошную свадьбу и сидеть, как сычихи на насесте? – дернула плечом Ия. – Этак я скоро ваще одна тут останусь!

Я усмехнулась – девушка оказалась к тому же и непроходимо глупа. «Сычиха на насесте!» Все равно что сказать: «Тигрица на подушке». И речь, бог мой, что у нее за речь!

– Интересно, из какой деревни ее привезли в Москву? – пробормотала я, глядя, как отошедшая от меня Ия снова задергалась на танцплощадке. – И где тот несчастный, который пришел сюда с ней?

– Готов ответить сразу на оба ваших вопроса, – вдруг услышала я точно за своей спиной насмешливый голос. – Девушка доставлена в столицу из села Кукуева – представьте себе, близ Архангельска в самом деле есть деревня с таким названием. И доставил ее я, собственной персоной. Сейчас спросите, почему и зачем? Отвечу просто: влюбился.

Я покраснела прежде, чем обернуться и увидеть человека, которого в скором времени мне было суждено полюбить.

– Ой, простите! Я не знала… То есть я не хотела ничего говорить вслух. Так, вырвалось!

– Ничего. Я вас прекрасно понимаю. Ия и в самом деле может шокировать кого угодно. Этим она меня и привлекла. Представьте, что судьба забрасывает вас по рабочим делам в какой-то глухой северный угол, забытый богом и людьми. И там, среди грязной, опустившейся, спивающейся публики вам совершенно неожиданно попадается вот такая, – он кивнул на беснующуюся Ию, – жемчужина. Разве можно было устоять?

– Не знаю, я не мужчина.

Мне не очень понравилось, как он говорил об этой девушке. Когда он произносил «влюбился», в его голосе не было любви, а когда называл Ию «жемчужиной», то вложил в это слово насмешку.

– Осуждаете?

– Я? Что вы, какое мне вообще до этого дело!

– Осуждаете. И напрасно. Видите ли, влюбляясь в Ию, я не учел одного очень значимого, как оказалось впоследствии, обстоятельства: она непроходимо глупа. А жить с этим, как оказалось, невозможно. Если, конечно, воспринимать эту девушку не как простую машину для секса, а как человека со своим набором чувств, мыслей и поступков.

– Я не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете?

– Не понимаете? Странно. А между тем все предельно просто: вы мне нравитесь.

– Здрасьте!

– Я говорю вполне серьезно.

– Знаете что? Если так пойдет дальше, то в вашей сокровищнице окажется слишком много этих… «жемчужин».

– Ну, это вряд ли. Я неожиданно пришел к мысли, что всех их готов обменять на один, но настоящий бриллиант чистой воды.

– Желаю удачи.

– Спасибо. От вас, Вера, мне особенно приятно получить такое пожелание, ведь бриллиант – это вы!

Я смутилась, растерялась и возмутилась одновременно:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я все про вас знаю. Ведь я наблюдаю за вами с самого начала, как только вы появились в этом зале. И даже не постеснялся порасспросить на ваш счет жениха, хотя в такой день ему явно было не до моих вопросов. Между прочим, именно он так про вас и сказал: «Бриллиант чистой воды». Хорошо, что невеста не слышала.

Я была слишком растеряна, чтобы возражать. Да и… так ли уж мне хотелось говорить кому-то, кто называет меня «бриллиантом», что я не такая? Это было бы глупо и – если уж совсем честно – где-то даже и неправда.

– Пойдем? – просто спросил он.

– Куда?

– Да хоть куда. Хотите – просто гулять. А хотите – ко мне домой. Просто так. В гости.

– Нет, не хочу. И потом, вы здесь не один.

– А, вы про нее, – сощурился он на визжащую от восторга и выбрасывающую вперед ноги Ию. – Могу легко успокоить вас на этот счет. Считайте, что этой девушки уже нет в моей жизни. Завтра после работы я помогу ей собрать вещи.

– Куда же она пойдет? Обратно в это, как его… Кукуево?

– Да не беспокойтесь вы за эту девушку, Вера. Вот увидите, с ее талантами она непременно и в короткий срок сделает сногсшибательную карьеру.

Забегая вперед, скажу, что никакой карьеры Ия на самом деле так и не сделала – после того, как Сергей, как и обещал, на следующее же утро после нашей встречи выставил ее из дому, она некоторое время пыталась держаться на плаву, устроилась работать в стриптиз-бар где-то в Химках, потом скатилась до посудомойки в придорожном кафе, а впоследствии следы девушки Ии с длинными зелеными волосами окончательно затерялись. Но узнала я обо всем этом не скоро. В тот вечер я вернулась домой одна, умылась и легла спать, привычно не вслушиваясь в ворчание матери за стенкой.

А утром… Утром я увидела Сергея под своими окнами. Причем в буквальном смысле: одетый в ту же самую великолепную фрачную пару, в какой я видела его на свадебном торжестве, он лежал посреди большой клумбы, разбитой в центре нашего двора, и безмятежно спал, прикрыв верхнюю половину лица сложенной вчетверо газетой. Похоже, что он лежал так уже не первый час, может быть, даже улегся тут сразу же после моего возвращения, и проспал под окнами всю ночь. Удивившись и засмеявшись, чувствуя себя очень польщенной, я, как была, в ночной сорочке и растрепанная со сна, распахнула окно:

– Вы что, с ума сошли? Вставайте сейчас же, вы же простудитесь!

Не сделав никакой попытки подняться с клумбы, Сергей поднял руку, стряхнул с лица газету и помахал ею в мою сторону.

– Привет!

– Ну привет. Зачем вы здесь лежите?

– А тебя жду.

– Зачем?

– Затем, чтобы быть первым, кого ты увидишь, как только проснешься.

– Зачем?

– Затем, что ты мне понравилась. Впрочем, это я тебе уже говорил.

Я засмеялась – черт возьми, это было приятно! – и, подумав ровно секунду, уселась на подоконник, нисколько не заботясь о том, как это может выглядеть со стороны. И тоже перешла на интимное «ты»:

– И давно ты так лежишь?

– С вечера.

– А что тебе сказал наш дворник?

– Что он мог сказать? Сказал, чтобы я убирался.

– Да, он у нас грозный дядя. А ты?

– А я подарил ему один рисунок, он обрадовался и ушел.

– Так ты еще и рисовать умеешь?

– При чем тут я? А! Не, я рисовать не могу. Я просто ценитель. И собиратель.

– Коллекционер?

– Что-то вроде того. Коллекционирую портреты американских президентов, напечатанные на чудной бумаге с дивными водяными знаками.

– Ну ладно, вставай давай! Наши дворовые активистки, идейные мичуринцы, всю весну на этой клумбе возились! Если сейчас кто-нибудь из них увидит, что ты сделал с их питомцами, эпидемии инфарктов не избежать!

Он резво вскочил на ноги, с хрустом потянулся и улыбнулся мне улыбкой настолько бодрой и ласковой, словно провел ночь не на сырой земле, а на пуховой перине персидского шаха. Вот странно – и костюм его совсем даже не помялся, и волосы, стоило только Сергею небрежно провести по ним ладонью, сразу же легли красивой мягкой волной.

– Поднимайся, – предложила я после недолгого раздумья.

– Нет, лучше ты ко мне. И поторопись, бриллиантовая, а? Иначе в следующий раз ты рискуешь найти меня не просто на земле, но и под здоровенным слоем снега.

– Почему это?

– Потому что я все равно отсюда без тебя не уйду. Даже если буду вынужден ждать до самой зимы!

…Когда эта зима действительно настала, я была влюблена в него так, что порой становилось страшно… Вижу, как сейчас: горят фонари, снежинки за окном танцуют свой древний и бесконечный танец. Тишина. Я смотрю в окно, теперь это окно его квартиры, где мы живем вместе, и жду – теперь уже я жду – Его…

У нас с Сергеем шикарная, завораживающая любовь, я живу одним – только тем, что он со мной, каждый день со мной, хотя и задерживается где-то все чаще и чаще… Но все-таки он со мной, и от этого каждый день, каждая минута – как сказка! Я каждый день благодарю судьбу за то, что мы встретились, каждую ночь прошу Бога помочь нам быть всегда вместе. Когда он рядом, не надо ничего другого, кроме как только наслаждаться его запахом, тонуть в его глазах, а если его нет рядом, вот как сейчас, то я не могу заснуть, потому что душу начинают атаковать разные тревожные мысли… И в такие минуты, чтобы отвлечься, я начинаю придумывать имена нашим будущим детям, мысленно спорю с Сергеем из-за того, кто у нас должен родиться первым, девочка или мальчик, – и самое страшное, что я даже представить себе не могу, что когда-нибудь эта сказка закончится!