Исповедь мантихоры - Лой Штамм

Я – типичная кошка, то есть у меня небольшой аккуратненький носик, большие желто-зеленые глаза и маленький рот в компании с не очень приятной овальной формой лица. Зато я от природы бледная, а у тебя румянец в пол щеки.

Единственная моя гордость – волосы. Густая пышная копна насыщенного рыже-золотого цвета спадает на грудь, идя волнами от корней волос и завиваясь в тугие кудри к кончикам. Сам не похвалишь – никто не похвалит. Если я буду очень уж сильно прибедняться, это будет выглядеть подозрительно.

– Нам пора, – Шиона взяла меня за руку. С чего бы это?

– Далеко от входа место?

– Не очень. Не волнуйся, Марыся, я тебя выведу потом, – ага, верю охотно.

Естественно, кладбище было уже закрыто к полуночи, это не то прибежище мертвых, которых полно по окраинам, Введенское – одно из самых красивых в Москве. И, соответственно, правила у него свои. В общем, мы пролезли в дыру в заборе с тыла.

Я принюхалась: тут явно недавно хоронили кого-то, пахло мертвечиной. Хотя какое там недавно, воняет, даже смердит так, что я зареклась ходить на места упокоения в ближайшее время. Во всяком случае, летом мне делать на них явно нечего.

– Пришли, детка. Садись на скамейку.

– Как скажешь, – послушно сажусь, игнорируя панибратский тон. Ненавижу, когда меня 'деткой' называют! Кстати, забрели мы куда-то глубоко, в старую часть кладбища. Человек бы заблудился. Интересно, а у нее Сусанина в роду не было? Надо будет потом спросить.

– Ты готова? – Ши садится рядом и обнимает меня.

Я притворно вздрагиваю, она довольно улыбается. Дождешься ведь, подгажу как-нибудь. Даже наверняка.

– Да, готова. Начинай.

Ай, черт, ну кто меня за язык тянул? Никто никогда не задумывался, насколько острые у вампира клыки? Я, к примеру, нет. А зря. Ведь сколько фильмов на эту тему снято, сколько книг написано и песен спето, а результат все тот же – "его/ее укус был похож на поцелуй, и я воспарил/а над бытием в несказанном удовольствии". На деле же это все грязно, больно и противно. И кусается Шиона криво, и в плечи она вцепилась так, словно я ее последняя любовь, да и кровь можно выпить, не причиняя лишней боли. Она же словно рвала плоть, мне еле хватало выдержки, чтобы не заорать благим матом и не ткнуть дилетантку в глаз. Хотя чего это я? Знала ведь, что иду в руки к самой настоящей дуре. Ладно, терпим и не выпендриваемся, осталось-то минут десять, затем сутки на переход и можно смело идти к ребятам в лабораторию и сдавать кровь. Они там вакцину разрабатывают, послужу благому делу. Хотя, глупость все это, человека можно будет спасти лишь в первые сутки, а поди его найди, нормальные 'родители' новоиспеченных детей прячут на этот период. А те, кто обращен случайно и остаются без покровителей, сами умирают очень-очень скоро…

Отвлекаемся. Думаем о… ежиках. Думаем о зеленых ежиках. Думаем о зеленых парнокопытных ежиках. Думаем о зеленых рогатых парнокопытных ежиках. Стараемся не обращать внимания на ошарашенный взгляд вампирки, которая нагло залезла мне в голову и созерцает там жертв чернобыльской аварии, собирающих грибы на деревьях. Ну конечно, сейчас я должна вроде что-то другое видеть, небо там звездное, Супернову и прочее, прочее, как там в книжках про вампиров пишут?

– Как ощущения? – еще и издевается. От зараза, а?

– Не айс, а у тебя? – с детской непосредственностью и веселостью смотрю на нее, хотя больше всего хотелось буркнуть 'хреново' и послать ее по матери.

– Ты все-таки глупая маленькая девочка, – Шиона отталкивает меня, заставив прислониться к скамеечке, а потом с удвоенным энтузиазмом присасывается к моей шее.

Ну конечно, на халявную кровь все падки.

– Ага, я проинформирована. Своей кровушкой поделишься, ннэ? – спрашиваю я у нее минуты через две.

Что-то затянула она: при обращении кровь жертвы нужна лишь для того, чтобы выработать определенные вещество в крови вампира, усилить вирус. А потом загнать его в кровь будущего вампира. По-моему она слишком увлеклась размножением своего вируса.

– Ну, если уж на то пошло, ее надо было давать чуть раньше, – лениво протянула девушка. Я испытала ярчайшее желание как следует приложить ее лицом об ограду.

– Шиона, у тебя с головой как?

– Девочка, я не буду тебя обращать, – вот овца, думает, что я в виде упыря не приперлась бы в гости к ней? Ох, наивная.

Вампирша легко поднимается с явным намерением уйти, затем наклоняется, не отказывая себе в последней издевке: поцеловать меня в лоб. Ну и дура.

В тот момент, когда я почувствовала прикосновение теплых (от моей крови, между прочим!) губ, я рванулась вперед, обнимая ее, и вцепилась ей в шею тронутыми изменениями зубами. Несколько глотков, обжегших гортань холодом, и Шиона перелетает через дорожку. Она даже ничего не поняла, в бешенстве посмотрела на меня, встала с земли, прижала ладонь к шее…

В обморок мы упали одновременно.

Сквозь дремотное забытье моего слуха достигли голоса, я вяло пошевелилась, открыла глаза и выругалась сквозь зубы – рядом со мной стояли вампиры. Шесть Бродяг и пять с половиной Тореодоров (с половиной потому что один неправильный, но что с ним было не так, понять я не могла), стоят и шепчутся, поглядывая на меня. Высокие, стройные и длинноволосые, некрасивых вообще в вампиры не обращают, а вампирская кровь придает особое притяжение, в общем, не мальчики, а загляденье. Все, как на подбор, в черном, некоторые в кожаных штанах, все в косусхах.

Интересно, и не жарко им? Этот июнь выдался не из самых теплых, но я спокойно ходила в хлопковых брюках и эластичной водолазке и не жаловалась, хотя легкие сапоги все равно не сняла еще: высокие – по колено, кожаные, с яркими фиолетовыми шнурками, обтягивающие брюки заправлены именно в них. Ну хоть выделятся не буду, я тоже придерживаюсь черного цвета. Так, что-то я задумалась, их-то сюда какая нелегкая принесла?! Лишние двенадцать проблем, да что за день сегодня за такой, а?! Хоть с защитой все нормально…

Между тем один из них, по виду главный одной из двух имеющихся в наличии полудюжин, подошел ко мне и начал бесцеремонно разглядывать. Брюнет, кожа смуглая, но глаза, как ни странно, зеленые, а не карие. Густые, жесткие даже на вид вьющиеся волосы были растрепаны, неровно пострижены спереди и достигали локтя сзади. Несколько прядей падало на чуть смуглое лицо. Он выделялся среди своих собратьев, как ворон среди белых голубей. Надо сказать, такая красота мне была непонятна, я предпочитала контрасты: бледное лицо и каштановые или русые волосы, темная кожа мне не нравилась, даже если она скорее бледная, нежели смуглая.

– Ты что-то спросить хотел? – покосилась я на вампира, – или просто так пришел – постоять, посмотреть?