Громобой - Пол Стюарт

Душегубец пожал плечами:

— Ну, я просто хотел узнать, не желаешь ли ты купить один из моих амулетов на счастье?

И Прутик улыбнулся, когда, не дожидаясь ответа, душегубец выбрал один из кожаных талисманов и протянул ему:

— Как тебе этот? Он очень-очень сильный.

Прутик взглянул на затейливую спираль, вытисненную на темно-красной коже. Он знал, что у душегубцев каждый рисунок или узор на амулетах имеет значение.

— Тот, кто носит такой амулет, — продолжал душегубец, завязывая шнурок на шее Прутика, — освобождается от страха перед известным.

— А перед неизвестным? — спросил удивленный Прутик.

Душегубец фыркнул.

— Неизвестного боятся только дураки и слабаки, — промолвил он. — А ты не похож ни на того, ни на другого, — добавил он. — По-моему, то, что известно, пугает гораздо сильнее. А если ты спросишь, сколько с тебя, то это будет шесть монет.

Прутик полез в карман.

— Конечно, если у тебя не найдется немного пылефракса, — заговорщическим шепотом добавил душегубец. Он посмотрел на серебряный медальон в форме шара, висевший у Прутика на шее. — И крупинки его было бы достаточно.

— Извини, — сказал Прутик, отсчитывая монеты в протянутую кроваво-красную ладонь. — Чего нет, того нет!

Душегубец покорно развел руками.

— Да я просто так спросил… — пробормотал он.

С новым амулетом на шее, который занял место среди других, собранных за многие годы, Прутик продолжил свой путь по лабиринту узких петляющих переулков.

Он как раз проходил мимо небольшого зверинца, откуда доносился тяжелый запах отсыревшей соломы и разогретых шкур, когда навстречу ему рванулось, оскалив зубы, маленькое и злобное с виду существо. Прутик инстинктивно попятился, но через мгновение рассмеялся, когда, натянув поводок, существо запрыгало вверх-вниз на одном месте, радостно похрюкивая. Это был детеныш зубоскала-ищейки, и ему хотелось играть.

— Привет, малыш! — поздоровался Прутик и присел на корточки, почесывая игривого детеныша за ухом. Зубоскал заурчал от удовольствия и повалился на спину. — Ах ты, тюфяк! — воскликнул Прутик.

Он знал, что это скоро пройдет. Взрослые зубоскалы были как вьючными животными, так и любимыми охранниками тех, у кого есть что сторожить.

— Эй! — послышался скрипучий и в то же время настойчивый шепот. — Ну зачем ты тратишь время на этот рассадник блох? Иди-ка лучше сюда.

Прутик огляделся. Кроме зубоскала, перед ветхим фасадом лавки, торгующей живностью, было выставлено множество всяких существ: мохнатых, крылатых, чешуйчатых, а также несколько мелких троллей и гоблинов, прикованных к стене. Но было непохоже, чтобы кто-то из них только что говорил.

— Ну сюда же, Прутик! — Голос раздался снова, на этот раз с ноткой нетерпения.

Мальчик похолодел от страха. Кем бы ни оказался тот, кто говорил, но он знает его имя!

Прутик поднял глаза и выдохнул от изумления:

— Птица-Помогарь!

— Совершенно верно, — прошептала та и неуклюже повернулась на жердочке. — Приветствую тебя!

— Приветствую в ответ, — промолвил Прутик. — Но как…

— Говори тише, — прошипела птица, кивком указав на дверь лавки. — Не хочу, чтобы Жиропот догадался, что я умею говорить.

Прутик кивнул и проглотил горький комок. Как могло столь благородное создание очутиться в таком убогом месте? Это же Помогарь, Прутик присутствовал при ее вылуплении из яйца… Кто посмел лишить ее свободы и посадить в клетку, которая по размерам едва ли больше самой птицы, и поэтому той приходится сидеть съежившись на жердочке, просунув свой величественный клюв между прутьями, будучи не в состоянии ни выпрямиться, ни расправить крылья?

— Я выпущу тебя, — сказал Прутик, вытаскивая из-за пояса нож. Он просунул тонкое лезвие в замочную скважину и начал лихорадочно вертеть им.

— Скорее, скорее! — торопила птица. — И во имя неба, берегись, чтобы Жиропот не увидел!

— Сейчас. Вот-вот… — бормотал Прутик, стиснув зубы. Но замок никак не поддавался.

В этот миг раздался оглушительный треск. К-р-рэк!!! Прутик в тревоге обернулся. Он понял, что случилось. Такое происходило в Нижнем Городе довольно часто. Аварийные цепи, которые помогали удерживать летучий город Санктафракс на месте, от неимоверного натяжения постоянно разрывались.

— Еще одна лопнула! — раздался чей-то крик.

— Берегись!!! — завопил другой.

Но было уже поздно. Лопнувшая цепь падала, издавая совершенно неуместный при этом нежный и мелодичный звон. На улице все бросились врассыпную, мешая друг другу.

Цепь рухнула. Раздался чей-то вопль. Затем воцарилась тишина.

Когда осела пыль, Прутик увидел, что крыша находящейся напротив лавки скобяных изделий смята. Два торговых лотка сровняло с землей. А посреди улицы лежал несчастный, которого задавило тяжестью разорвавшейся цепи.

Прутик уставился на знакомые жалкие лохмотья и башмаки. Это был тот самый глыботрог! «Тебе следовало бы прислушаться к словам душегубца», — подумал Прутик, прикоснувшись к амулету на шее. Но теперь уже было поздно. Удача отвернулась от глыботрога навсегда.

— Ох-ох-ох, — услышал Прутик вздохи Птицы-Помогарь. — Ситуация становится критической.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Прутик.

— Ну, это долгая история, — произнесла птица. — И к тому же…

— Эй! — раздался хриплый голос. — Ну что, покупаешь эту птичку или как?

Прутик обернулся, легким, незаметным движением спрятав нож в рукав, как он это обычно проделывал. Напротив него, подбоченясь и широко расставив ноги, высилась грузная фигура хозяина лавки.

— Я… я просто отскочил сюда, когда цепь лопнула, — нашелся Прутик.

— Гм, — хмыкнул Жиропот, оглядывая причиненные цепью повреждения. — Плохо дело. А все из-за кучки этих так называемых академиков. Что нам с них проку? Паразиты они все, вот что! Знаешь, будь моя воля, я бы перерезал все эти цепи и отправил этот самый Санктафракс в открытое небо. Скатертью дорога! — добавил он с горечью, вытирая блестевшее от пота лицо грязным носовым платком.

Прутик онемел от изумления. Никогда он не слыхал, чтобы кто-то говорил подобное об академиках летающего города.

— Ладно уж, — продолжал Жиропот, — все-таки мое добро не пострадало, так ведь? Хоть на этот раз, по крайней мере. Ну так как, интересует тебя это пернатое или нет? — спросил он хриплым голосом.

Прутик бросил взгляд на грязную и потрепанную птицу.

— Я ищу себе хорошего собеседника.

Жиропот невесело фыркнул.

— Ну, из этой твари ты и слова не вытянешь, — бросил он презрительно. — Она тупая и толстая. Хотя, пожалуй, попробуй… Я бы мог уступить ее тебе по весьма умеренной цене. — Жиропот резко повернулся. — Я сейчас занят в лавке с другим клиентом, — бросил он, уходя. — Крикни, если понадобится помощь.

— Да, тупой и толстый! — воскликнула Помогарь, когда Жиропот удалился. — Какая наглость! Какая беспардонная дерзость! — Тут взгляд птицы остановился на Прутике. — Нечего стоять сложа руки и ухмыляться под нос! — накинулась она на мальчика. — Открывай клетку, да поживее!

— Ну уж нет, — ответил Прутик.

Иомогарь растерянно уставилась на него, склонив голову набок, насколько это позволяла клетка.

— Нет?!

— Нет, — спокойно повторил Прутик. — Сначала я хочу услышать эту твою долгую историю. «Ситуация становится критической» — вот что ты сказала. Я хочу знать почему. Я хочу знать, что случилось.

— Выпусти меня, и я расскажу тебе все, — пообещала Помогарь.

— Нет, — сказал Прутик в третий раз. — Я тебя хорошо знаю. Ты улетишь, как только я открою клетку, и только небо знает, как долго я тебя потом не увижу. Сначала расскажи мне историю, и тогда я тебя освобожу.

— Ах ты, наглый щенок! — Помогарь не на шутку разозлилась. — И это после всего, что я для тебя сделала!

— Говори тише, — предупредил Прутик, оглядываясь на дверь лавки, — а то Жиропот тебя услышит.

Птица прикрыла глаза. Прутик решил, что она намерена молчать. Он уже готов был сдаться, когда Помогарь внезапно открыла клюв.

— Все это началось давным-давно, а если точно, то двадцать лет назад, — начала она. — Когда твоему отцу было едва ли больше, чем тебе сейчас.

— Но получается, что это было еще до твоего рождения?

— Мы, Помогари, видим одни и те же сны, ты, разумеется, знаешь об этом, — ответила птица. — И то, что знает один, знают все. Но если ты собираешься перебивать меня все время…

— Нет-нет, молчу! — поспешил заверить ее Прутик. — Извини, пожалуйста. Я больше не буду.

Помогарь раздраженно хмыкнула:

— Ну смотри же, не перебивай!

ГЛАВА ВТОРАЯ. РАССКАЗ ПТИЦЫ-ПОМОГАРЬ