Из полемики с Достоевским - Николай Михайловский

Или вот тоже эффект насчет «восторженного любителя народа». Хотя он и под ироническим соусом подан и от лица г. Градовского, но это-то и эффектно. А к делу все-таки не идет. Г. Градовский мог бы возразить: «Вовсе я вас, государь мой, восторженным любителем народа не считаю и не могу считать, ибо даже тут, в этом самом месте вашей антикритики, вы третируете народ совершенно так же, как тот фельдъегерь, о котором вы говорите в „Дневнике писателя“ же: „Ему вся Россия представляется лишь в его начальстве, а все, что кроме начальства, почти недостойно было существовать“»{7}. В самом деле, припомним любой эпизод из истории нашего служения Европе за последние два века. Припомним, например, как русские войска ходили под предводительством Суворова «спасать царей» или как Гергей{8} складывал оружие перед победоносным русским воинством. Как ни отделяй в обоих этих эпизодах факта служения от того, как мы служили, но нет никакой возможности приурочить сюда «силу братства и братского стремления к воссоединению людей». Какое уж тут братство и какое воссоединение! Но, к счастию, тут мудрено разыскать и «черту нашего народного духа» или даже «духа национального». Народ наш знает и любит своего царя, но спасать европейских царей ему никогда не приходило в голову. Эта идея целиком принадлежала императору Павлу, который, если хотите, с своей точки зрения, даже не впадал при этом в политическую ошибку: могущественный и убежденный представитель абсолютной монархии, он посылал своих солдат умирать за этот принцип. Таким образом, не народ служил Европе, а император Павел, да и не Европе вовсе, а монархическому принципу. Усмирение венгров объясняется точно так же, о чем, впрочем, даже распространяться совестно, до такой степени это элементарно. А карточные домики строить, конечно, можно; «представлять себе всю Россию лишь в начальстве» тоже можно. Но требовать себе за это титула «восторженного любителя народа» не годится, не дадут. Ибо народ наш даже ни чуточки своего «духа» не вкладывал в дело восстановления австрийского господства над мятежной Венгрией. И думал он при этом не о «служении», а о «службе», с горькими слезами отправляя на эту службу своих сыновей и братьев. Чего-нибудь да стоят эти слезы, господин, именующий себя восторженным любителем народа и из-за начальства не видящий этого самого народа!

Конец ознакомительного фрагмента.

Комментарии

1

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти т., т. 26, с. 147.

2

Из «Дневника писателя» за март 1877 г. (там же, т. 25, с. 74–81).

3

Из «Дневника писателя» за сентябрь 1876 г., статья «Халаты и мыло» (там же, т. 23, с. 119–121).

4

Градовский А. Мечты и действительность. – «Голос», 1880, 25 июня.

Градовский Александр Дмитриевич (1841–1889) – публицист, профессор русского государственного права, постоянный сотрудник газет «Русская речь» и «Голос»; статьи из этих газет включены в его сборник «Политика, история и администрация» (Спб., 1871).

5

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти т., т. 26, с. 148.

6

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти т., т. 26, с. 171.

7

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30-ти т., т. 26, с. 156.

8

Гергей Артур (1818–1916) – полководец венгерской повстанческой армии в 1848–1849 гг.