Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари

а потом взяться за кинжал. На побледневшем лице яростно сверкали черные глаза, красотой не уступающие очам самых прекрасных евреек.

— Назад! — отчаянно выкрикнул он.

Под ободряющее улюлюканье толпы фанатики начали, дико визжа, размахивать кинжалами и короткими ятаганами. Безумцы уже готовы были кинуться на юношу и разорвать его в клочья, когда дорогу им преградили двое незнакомцев:

— Стойте!

Оба они были в белых костюмах, какие европейцы носят в Марокко и прочих жарких странах. Первый мужчина выглядел лет на тридцать: высокий, стройный, черноусый брюнет с живыми глазами.

Второй — лет на пять-шесть старше, настоящий геркулес гренадерского роста и с толстенными ручищами: такой в одиночку способен противостоять целому отряду. Кожа смуглая, как у мулата, волосы цвета воронова крыла и огромные усищи, придававшие их обладателю несколько бандитский вид. Черты лица — грубоватые, нос — прямой, губы красные, точно вишни. На голове вместо пробкового шлема — странный черный берет, обвязанный алым платком. Веяло от этого великана такой мощью, что худосочные марокканцы смотрелись на его фоне довольно жалко.

Фанатики вновь притормозили. Речь уже шла не о еврейской собаке, перед ними стояли европейцы. Может, англичане, а может, французы или итальянцы. Короче говоря, те, кто мог обратиться за помощью к наместнику султана. Происшествие могло закончиться появлением у стен Танжера линкоров, что вряд ли понравится правителю.

— Прочь! — зловеще зашипел кто-то из фанатиков. — Еврей — наш!

Брюнет молча выхватил из кармана револьвер, направил его на марокканца и спросил у товарища:

— Ты готов, Рокко?

— Сделать из этих кретинов отбивные? Всегда готов! — ответил великан. — Я, маркиз, голыми руками с ними справлюсь.

Исступление толпы достигло предела. Так наводнение грозит прорвать плотину.

— Смерть неверным! — раздались вопли.

— Смерть! Смерть! — завопили в ответ фанатики и, намереваясь разделаться с евреем и европейцами, бросились вперед, размахивая ятаганами и кинжалами, с которых капала их собственная кровь.

— Назад, негодяи! — крикнул брюнет, заслоняя собой юношу. — Вы не прикоснетесь к этому человеку.

— Смерть европейским собакам! — заорали фанатики.

— Ах так? По-хорошему, значит, не хотите? — разгневался маркиз. — Тогда получайте!

Выстрел из револьвера поразил первого марокканца, и он замертво рухнул на землю. В тот же миг на толпу с кулаками кинулся «геркулес» и двумя ударами свалил еще парочку буянов.

— Браво, Рокко! — похвалил брюнет. — От тебя пользы побольше, чем от моего револьвера.

Наткнувшись на неожиданное сопротивление, фанатики застыли и со страхом уставились на гиганта, похоже отлично умевшего драться и собиравшегося вновь пустить в ход свои кулачищи.

Юноша-еврей пододвинулся поближе к европейцам и на безупречном итальянском произнес:

— Господа, благодарю за помощь, но, если вам дорога жизнь, бегите.

— Я бы с радостью, — ответил брюнет, — было бы куда. У нас нет дома. Не правда ли, Рокко?

— Нету, хозяин. Не нашли пока.

— Тогда позвольте пригласить вас к себе, — сказал юноша.

— И далеко ваш дом?

— Здесь, в гетто.

— Тогда ведите.

Выстрел из револьвера поразил первого марокканца, и он замертво рухнул на землю.

— Да поскорее, — прибавил Рокко. — Люди продолжают вооружаться, и скоро нам мало не покажется.

Действительно, кое-кто, наведавшись в соседние дома, выходил оттуда с карабинами, саблями, ятаганами, а то и просто с мясницкими ножами.

— Дело принимает серьезный оборот, — согласился маркиз. — Отходим!

Они бросились бежать по рыночной площади. Впереди — еврей, быстрый, точно олень. Вслед беглецам загрохотали выстрелы. По счастью, меткость стрелков оставляла желать лучшего.

Опомнившись, фанатики и их поклонники кинулись вдогонку, вопя:

— Смерть кафирам! Месть! Месть!

Все трое бежали без устали, показав, что у них стальные икры. Однако положение становилось все более угрожающим, и маркиз начал сомневаться, что удастся уйти невредимыми.

Толпа росла. Из узких проулков выбегали мавры, арабы, негры… И были они отнюдь не безоружными. Новость, что иностранцы злодейски убили трех дервишей, молниеносно распространилась по городу, и весь Тафилалет собрался воздать по заслугам ненавистным кафирам.

— Не думал я, что вызову такую бурю, — прокричал на бегу маркиз. — Если вдруг не появится гвардия наместника, моя миссия на этом завершится.

Беглецы миновали площадь и хотели свернуть на одну из улиц, но проход оказался перекрыт отрядом мавров, вооруженных саблями и карабинами. Они сразу бросились наперерез беглецам, намереваясь зажать их меж двух огней. И им это вполне удалось.

— Рокко! — Маркиз остановился. — Мы проиграли.

— Путь перекрыт, — мрачно сказал еврей. — Вы погибнете, и все из-за меня.

— Ну пока-то мы живы, — возразил великан. — У меня пять пуль, у маркиза — шесть. Давайте где-нибудь забаррикадируемся.

— Где? — спросил маркиз.

— Да хоть вон в той кофейне.

— Начнется осада.

— Попробуем продержаться до прибытия стражи. Наместник три раза подумает, прежде чем бросит нас на произвол судьбы. Мы — европейцы, представители двух стран, которые могут создать кучу неприятностей марокканскому императору. Но не будем терять времени! Они готовятся стрелять.

Прогремели выстрелы. Пуля пробила берет Рокко.

В конце площади стояло небольшое квадратное строеньице с террасой. В чисто побеленных стенах — ни одного окна. Перед входом — плетеные корзины, служившие сиденьями посетителям кофейни.

Все трое кинулись туда, столкнувшись в дверях с хозяином-арабом. Старик некстати выглянул наружу, привлеченный криками и выстрелами.

— С дороги! — рявкнул маркиз. — Это — тебе!

Швырнув арабу пригоршню золотых монет, он оттолкнул его и вбежал внутрь. Рокко и еврей — за ним. Снаружи подбегала толпа:

— Смерть! Смерть кафирам!

Глава II

Трое против тысячи

Кофейня, занятая беглецами без разрешения хозяина, состояла из двух тесных комнат, забитых мешками с кофе, стульями, корзинами, глиняными и медными кувшинчиками и чашками, в основном — оббитыми и потрескавшимися.

Кроме того, имелись массивный прилавок, койка и железная жаровня, на которой закипал котел с кофе. Маркиз осмотрелся:

— Рокко, сможешь забаррикадировать дверь?

— Пожалуй, стойки хватит. Она тяжелая, из доброй ореховой древесины, в которой крепко застрянут пули.

Сказав это, великан легко оторвал прибитую к полу стойку и подтащил к выходу. Проход оказался прикрыт до половины. Еврейский юноша взялся за кровать, маркиз торопливо подтаскивал мешки с кофе.

— Дело сделано, — заключил Рокко.

— Вовремя, — отозвался маркиз. — Вот они, эти проклятые фанатики. Ни дать ни взять стая бешеных шакалов.

Снаружи доносились жуткие вопли. Фанатики и их последователи, натолкнувшись на баррикаду, вконец взбеленились.

— Пристрелим их! — завизжал кто-то.

— Угомонись, дружище, — невозмутимо посоветовал маркиз. — Мы не фазаны, чтобы спокойно подставляться под выстрелы. У нас тоже есть пули, и уж мы найдем им применение.

— А заодно этому кипятку, — добавил Рокко. — Можно подняться на террасу и вылить его им на голову.

— Сейчас так и сделаю, — вызвался юноша.

— Послушайте, не показывайтесь им