Восхождение. Янтарное взморье - Карина Вран

стопроцентной вероятностью к таким казусам не относится.

От одного к другому, по основам и игровым терминам пришлось пройтись Веронике, объясняя непривычные моменты (практически все) на пальцах. По устройству стартовых локаций, где и что лучше купить (когда будет, на что), как общаться с местными, что такое квесты… Почти как с Валом относительно недавно, но тот был куда как основательнее подкован в вопросе игр, чем Потапова. Эта действовала на порыве чувств: хочу и всё тут.

Вникать в особенности? «По ходу разберусь, я же не дурочка», — конец цитаты. Вероникины ладони снова заняли место на лице.

«Не дурочка» выпросила в стоматологии справку, и принялась рьяно изучать новый красочный мир по советам своей подруги. И с каждым вопросом названивать, а то и прикатываться к доброй советчице.

Место на лице для ладоней уже стало таким привычным, что Ника мечтала (сперва втайне, а затем и вслух) о скорейшем вступлении в клан китайца, который собирался взять на себя муштру новичков. Будет Анечка вступительным тестом для парня. Если Чжан Лей сумеет слепить из этого чуда подобие игрока, то с любыми другими он справится гарантировано. У парня возникли какие-то сложности с расторжением контракта и использованием своего ника вне клубной деятельности, но вроде как скоро, буквально на днях, все разрешится.

Сама Вероника всю неделю ходила в игру, как на работу. Столько всякого навалилось на их клан после разгрома логова работорговцев, в трех словах не описать. А после «смены» еще и «подработка» нарисовывалась…

В очередной вечерок Нике пришлось искать для Анюты на форуме уточнения по поводу социального задания. Наверное, только Потапова могла с таким усердием удариться в добровольную помощь смотрительнице приюта для бездомных животных, что вышла на квест средней сложности на первом уровне. Похоже, искупала вину за крах цивилизации сусликов.

Тренькнул звоночек. Вероника отправила Аню открыть дверь. Они ждали доставку пиццы. А дождались ступора у той, что отперла входную дверь. И сильно удивленного гостя.

— Привет, — с подозрением оглядел «статую» Вал. — Ник, я ей ничего не сделал.

— Ты — правда он? — почти осмысленно прошептала Анюта.

«Пвавда», — еще звучало, когда девушка вспомнила про украшение на лице. Она спрятала лицо в ладонях, по-заячьи пискнула и убежала в сторону кухни.

Синяк за неделю не сошел, он расцвел новыми красками, где к кобальту и индиго примешались канареечный и цвет серой спаржи…

— Что это с ней? — соседушка протиснулся в приотворенную дверь вместе с гитарой. — Серьезно, я ей даже слова не сказал.

— Так бывает, когда боги без предупреждения нисходят к своей пастве, — Ника покачала головой. — Фанатка она твоя.

— О, — глубокомысленно откликнулся музыкант.

— Ты чего ввалился-то? — гостеприимство так и читалось на лице Вероники, крупными буквами.

— Песню написал, — Вал предъявил доказательство в виде гитары. — Вообще не в моем стиле. По заданию Барби, для Хель. Написал, а теперь не понимаю, в восторге я от нее или в ужасе.

— От Хель? — уточнила Ника не без сарказма. — Или от Барби?

— От песни, — с укоризной глянул парень.

Музыкант был отправлен в кабинет, готовить выступление. Вероника пошла за кофе и почитательницей «Мизантропии», которая наше всё. Убеждать ту, что ничего сверхъестественного не произошло. То, что к однокурснице приходит без предупреждения ее (Анюты) кумир (один из), это обыденность, и нет, у них не «такие» отношения. Какие «такие» подразумевала Аня, поняла даже далекая от романтики Ник.

— У него девушка есть, очень красивая и талантливая, — на всякий случай внесла ясность Вероника. — Так что ему сугубо фиолетово на твой внешний вид. Идем, или ты пропустишь концерт одного… двух зрителей?

Аргумент был из тех, что не оспоришь. Вал к приходу девушек настроил гитару и был готов к исполнению.

— Недавно в одной умной книге мне попалась фраза: «Если бы люди строили дворец счастья, самым большим залом в нем был бы зал ожидания». Собственно, отсюда вдохновение и посыл.

— Посылай… — тихо-тихо шепнула Ника.

Ее тревожило, как бы Потаповой не сорвало «крышечку» от переизбытка чувств.

Вал запел.

— Мне так хочется просто дышать

И бежать по янтарному взморью.

И на краешке неба лежать,

Наслаждаясь туманом и солью.

Как же хочется за руку взять

Ту, кто за морем, за океаном…

Посмотреть ей в глаза и сказать:

«Прилетай, будь со мной, долгожданная».

Я хотел бы построить чертог,

Сделать «Счастье» его названием.

Счастье — каждый его уголок,

А не только лишь зал ожидания.

Прекращу перечеркивать календари,

Между встречами и расставанием.

Лучше будем с тобой от зари до зари

Петь и пить до потери сознания.

Моя музыка — знаешь ведь — вся о тебе,

Даже та, что грохочет басами.

Пересечь я готов Поднебесье, Тибет,

Сто морей, сто дорог, бури, стужу, ветра и цунами.

Я хотел бы построить чертог,

Сделать «Счастье» его названием.

Счастье — каждый его уголок,

А не только лишь зал ожидания.

Как же хочется жить, просто жить,

На двоих делить радость и горести.

Всем на зависть счастливыми быть,

Пусть твердят: «Ни стыда у них нет и ни совести!»

Я гляжу на лиловый закат,

Я бреду по янтарному взморью.

Если скажешь мне: «Да», — буду сказочно рад.

Аж охрип! Это голос от радости сорван.

Я хотел бы построить чертог,

Сделать «Счастье» его названием.

Счастье — каждый его уголок,

А не только лишь зал ожидания.

Отзвучал финальный аккорд, повисла звенящая тишина.

— Да-а… — протянула Ника и встала.

— Ты куда? — соседушка, похоже, оскорбился в лучших чувствах. — А отзыв?

— За крекерами, — честно ответила Ника. — Они соленые.

Сходила она быстро, потому как помнила, что в кабинете с Валом осталась его поклонница. Причем она вроде бы не моргнула ни разу, пока Вал исполнял свое новое произведение.

— Так, — Вероника уселась на привычное место, обвела взглядом присутствующих, остановилась на «подруженьке». — Ты — начинай дышать, причем ровно. Даже хорошо, что вы столкнулись именно сегодня. Сможешь понять, что ни тебе, ни другой вертихвостке ничего с этим парнем не светит. Его «долгожданная» не просто девушка, она его муза. Понимаешь? Дышишь? Хорошо.

Ник была остро заинтересована в сохранении теплых чувств между Лин Мэйли и Валом. Связка из барда и танцора значительно усиливала их группу и клан.

— Теперь ты, — Ника перевела