Доктор Павлыш - Кир Булычёв

Трудно поверить, но факт, свидетельствующий о глубокой скромности автора, заключается в том, что до 1982 года в Институте, за исключением нескольких друзей, никто не знал о грехе сначала младшего, а потом и старшего научного сотрудника. Впрочем, это мало кого интересовало. А в 1982году Кир Булычев получил Государственную премию за сценарии к фильмам «Тайна третьей планеты» и «Через тернии к звездам». Сообщение об этом было опубликовано в газетах, и там же псевдоним был предательски раскрыт. Как автору стало впоследствии известно, заведующий отделом и парторг отдела, узнав об этом и не ведая, как следует реагировать, отправились к директору института с запросом о необходимых мерах. К счастью, у директора было чувство юмора, и он сказал очередную историческую фразу: «План выполняет? Выполняет. Значит, пускай выполняет его и дальше». С тех пор Кир Булычев (в институте известный более как Игорь Можейко) выполняет производственный план.

Что касается кино, раз уж о том зашла речь, то Кир Булычев занимался этим делом с середины 70-х до середины 80-х годов. Так получилось, что к нему обратились с предложениями работать вместе два таких славных режиссера, как Ричард Викторов и Роман Кочанов. С первым Кир Булычев сделал два фильма – «Через тернии к звездам» и «Комету»; со вторым две мультипликационные ленты – «Тайна третьей планеты» и «Два билета в Индию». Еще Киру Булычеву удалось поработать с такими хорошими режиссерами, как П. Арсенов, А. Майоров, Г. Данелия, Ю. Мороз и В. Тарасов. И с другими хорошими режиссерами тоже. Всего он писал сценарии к двадцати фильмам (включая короткометражные «дебюты»). Но в последние годы отошел от кино – скорее по причинам внутренним: темп жизни в кино с возрастом становится трудным для некоторых писателей. Впрочем, и ситуация в нашем кинематографе переменилась, и ему стали нужны иные сценарии.

Начав с фантастических рассказов, Кир Булычев вскоре написал и фантастический роман, который назывался «Последняя война». В том романе впервые появился его первый «постоянный» герой доктор Павлыш. Этот доктор имеет свой прототип, хотя Булычев старается никогда ничего подобного не делать. История эта произошла в 1967году, когда журнал «Вокруг света» послал Булычева своим корреспондентом в переход по Северному морскому пути на сухогрузе «Сегежа». В Карском море «Сегежа» сломала винт, выбилась из всех сроков, еле добралась до Диксона и там приводила себя в порядок. Рейс был внутренний, спокойный, Кир Булычев делил каюту первого помощника с художником, также командированным в Арктику, чтобы запечатлеть труд советских моряков. Любой знакомый с морскими порядками нашей страны сразу поймет, почему лишние рты на борту «Сегежи» обитали в каюте первого помощника. А для несведущих разъясню: в судовой роли такой корабельной должности и быть не может. Есть старпом – это моряк. А есть первый помощник – это политрук, нужный Родине и своей организации лишь в заграничных рейсах. А чего ему делать в Арктике? Кто там убежит или продаст иностранцу государственную тайну?

Художник оказался человеком скучным, иные моряки – чудесными, но порой чрезмерно – по случаю холодов и сломанного винта – пьющими, а вот корабельный доктор Слава Павлыш – просто чудесным. Булычев с ним подружился и до сих пор поддерживает, хоть и ослабевшие с годами, но дружественные отношения. Булычев с Павлышом провели много дней в неспешных дружеских беседах и прогулках по окрестностям Диксона и Хатанги. И вот это ощущение «Сегежи», черты характера ее моряков, отношений на борту, необычного и бесчеловечного простора Арктики – все это как-то перешло в первый роман Булычева. А потом Слава Павлыш, чем-то напоминающий настоящего Павлыша, а чем-то все более разнящийся с ним, начал появляться в различных повестях и рассказах. По крайней мере в настоящем Собрании сочинений ему посвящены два тома.

Другая «постоянная тема» для Кира Булычева – это городок Великий Гусляр. Он тоже имеет свой прототип. Географический. И также на уровне ассоциаций, не более.

Тогда же, в начале своей писательской карьеры, Кир Булычев с друзьями поехал в Вологду, оттуда в Кириллово-Белозерск и Великий Устюг. Как свидетельствуют современники, Великий Устюг оказал на Булычева неизгладимое впечатление. Он был им очарован. И надо же было так случиться, что на одной из центральных улиц города, именно в момент пребывания там автора, произошел провал: кусок мостовой провалился в какой-то древний подпол. И Булычеву вдруг представился этот город Великий Гусляр совсем как настоящий, и его обитатели, имена которых он извлек из «Адресной книги города Вологды» за 1913 год, подаренной ему умнейшей и обаятельной Еленой Сергеевной, бывшей директоршей тамошнего музея, и провал на главной улице… с этого момента должно было начаться действие. А потом ему приглянулся один из зеленых дворов, окруженный двухэтажными скучными домиками. За могучим столом в том дворе сидели люди в майках и зашибали козла. Так родился центр действия… Но написан первый гуслярский рассказ был в Болгарии, в горном городке Боровец, под шум сосен и звон колокольчиков возвращающихся с альпийских лугов овец. Булычеву, попавшему в Болгарию по приглашению друзей, катастрофически требовались деньги. А деньги согласился дать журнал «Космос». За рассказ. Вот почему первый гуслярский рассказ увидел свет на болгарском языке. Уже вернувшись домой, Булычев начал писать большую повесть о Гусляре. Где фигурировали персонажи из «Адресной книги» и провал на улице.

С тех пор Булычеву удалось придумать шестьдесят восемь рассказов и повестей о Великом Гусляре, некоторые из них удачные, а некоторые совсем плохие. Но даже если выкинуть совсем неудачные, то хватило на три тома в этом Собрании.

У Булычева долгие годы была репутация оптимиста. Ему очень надоедало состоять в оптимистах, но хотелось верить в то, что наша жизнь все же повернется к лучшему. Скептики и борцы за свободу в последнее время укоряют Булычева за то, что он был дитем застоя. Каждому свое. Булычев оказался прав в своем историческом оптимизме, а скептики вышли из диссидентов, заняли посты президентов и принялись бороться с оппозицией. Зато теперь, когда быть оптимистом не возбраняется, Булычев достал из-под стола целый том пессимистических опусов и, с опозданием на век, предлагает читателям. Если бы он был посмелее и посерьезнее, то напечатал бы это все давно в свободной прессе и сегодня бы приезжал оттуда советовать интеллигенции, как ей следует жить.

Скинув маску оптимиста, под которой оказалось лицо оптимиста, Булычев надел теперь маску фаталиста. Ему хочется еще пожить в свободном обществе, но он не уверен, что судьба даст такую возможность на долгое время. Это отражается в его рассказах последнего времени. Чтобы не впадать в уныние, Булычев уже с 1989 года, превозмогая болезни и старость, а также растущий маразм, пишет большой-большой роман. Роман называется «Река Хронос». Неизвестно, что выйдет из этой затеи, и ответ на этот вопрос может дать лишь настоящее Собрание сочинений. Если к его завершению удастся завершить и роман, то, значит, одна из задач выполнена. Вторая – сбросить лишний вес и делать по утрам гимнастику. Остальные задачи уже невыполнимы.