Овечьи мозги - Алексей Смирнов

- Не ладно! - повысил голос Штах, принимая посуду и стараясь выглядеть суровым и уверенным в себе. - Столько пить - ни один организм не выдержит! и он осушил бокал. Выдохнув, продолжил: - Вспомни, как на "Историю лошади" ходили, ты с тех пор и в театре-то не бывал.

- К черту его! - разозлился Икроногов. - Надоело. . .

- Да что стряслось-то? - удивленно и с легким раздражением воскликнула Сонечка. - Надо же быть мужчиной.

- Но зачем? ! - и Икроногов заломил руки. Он точно знал, что страдает не просто так. - Зачем? К чему все? Послушайте, - тут он опустился перед гостями на колено и забрызгал слюной, - ведь я никому на этом свете не нужен, ни одна живая душа не найдет со сною счастья! То, что я живу недоразумение, казус!

Штах устало опустился на стул. Покачав головой, он укоризненно молвил:

- Дорогуша, но ведь все это было, все это чертовски не ново! Уже кого-то тянуло в пролет, кто-то настаивал синильную кислоту, а третий затачивал на вены ножи. Или ты успел сочинить что-то оригинальное?

- В Аф-фганистан уеду! - зарычал Икроногов. Глаза его были совсем сумасшедшими. Румяное лицо поблекло и блестело от пота. В воротничке и фраке он очень бы походил на отчаявшегося продувшегося игрока. - Что, не веришь? обиделся он. - Ну и дурак. . . М-м-м! ... - Икроногов замычал и попытался зажать длинный нос Штаха непослушными пальцами.

- Не забудь пообедать перед Афганом, - напомнил Штах, уворачиваясь. Что ты там ешь обычно? Индейку с шампиньонами?

- Еще р-раз дурак! Да ну тебя! - Икроногов не на шутку обиделся и заходил по комнате. - Хоть бы потолок на голову трахнулся...

- Стоит ли? - усомнилась добрая Сонечка.

- По мне - так в самый раз, - мрачно отозвался Икроногов.

- Так чем же мы изволили сегодня отобедать? - не унимался Штах, которому стало уже очень неплохо от вина.

- Мозги! Овечьими мозгами я отобедал! Хватит с тебя? Довольно? взбесился тот.

Сонечка потрясенно засмеялась:

- Ты что, серьезно?

Вместо ответа Икроногов, утомленный всей этой комедией, побежал в кухню и вернулся с остатками деликатеса на блюде, расписанном райскими птицами.

- Нате! Заколебали! Дивитесь!

В сильнейшем негодовании он сел и отвернулся. Штах удивленно рассматривал кушанье. Сонечка же, отсмеявшись, заметила:

- Послушай, овечьи мозги - ведь это очень опасно.

- Ну, помру - и хрен со мной, - буркнул Икроногов и взглянул на жену Штаха, словно на больную. Штах, заметив это, насупился.

- Угу, - кивнул он злорадно, мстя за непочтительный взгляд в сторону божества. - Чрезвычайно вредно.

- Медишки хреновы, - угрюмо огрызнулся Икроногов. - Сами вы вредные... - И он замолчал. Потом встал и медленно вылил содержимое бокала в аквариум.

Некоторое время держалась пауза.

- Можешь нам не верить, - сказала, наконец, Сонечка с обидой. - Только мы на днях прочитали умную книжку про одну болезнь, - так вот эта болезнь бывает, если ешь овечьи мозги.

Икроногов скроил жалостливо-ироничную физиономию.

- Какая еще болезнь? - спросил он тоскливо.

- Такая, - ухмыльнулся Штах. - Ее вирус вызывает, который гнездится у овец в бошках. Его никаким кипячением не убить. А болезнь начинается так: сперва меняется походка... Кстати, обрати внимание: тебя что-то нынче сильно шатает. Потом руки отнимутся, потом - ноги. А потом писать под себя будешь. И гадить.

- И дураком потом сделаешься, - добавила Сонечка. - Будешь сидеть в луже и слюни пускать.

- Ну, а дальше? - безучастно осведомился Икроногов. Он уже не обижался.

- Ну, а что - "дальше"? - удивленно пожал плечами Штах. - Дальшепомрешь.

- А чем же это лечат?

- Ничем не лечат, - сказала Сонечка и укусила яблоко. - Еще не придумали средство.

Штах немного поразмыслил.

- Конечно, что-то им дают. Гормоны, наверно. Витамины. Да только смысла в этом нет, - он допил вино и посмотрел на часы. - Сонь, а Сонь! Нам пора трогаться. Надо еще к моим заскочить.

- Да ну! Да вы что! - Икроногов тревожно забегал вокруг гостей. - Куда вам там ехать! И у меня еще тут найдется... кое-что... - он полез в закрома и выудил очередную бутылку. Штах облизнулся и помедлил. В былые времена этот довод сработал бы безотказно. Другое дело - теперь...

- Нет, - решительно молвил он. - Нет и нет, спасибо, дорогой. У нас еще дел! - и он провел ребром ладони по горлу, показывая, сколько дел.

- Ну и черт с вами, - снова озлился Икроногов, и мрачный его вид сделал прощание скомканным и дурным.

-----------------------------------------------------------------

Вернувшись из прихожей, Икроногов плюхнулся в кресло и сидел какое-то время недвижим, раскинувшись вольно и небрежно. Сейчас он отдаленно напоминал загулявшего донского казака. Живучий он человек, ведь даже казака свалила бы с ног выпитая доза, а ему - хоть бы хны. Разве что лицо в поту, да глаза почти незрячие. Пульсирует жилка на виске, порой чуть подпрыгивает бровь, иронизируя над чем-то. И вот - ожила повисшая безжизненно кисть, обреченно махнула, послала все в тартарары, и Икроногов встал. Источая запах спирта, он медленно побрел к листкам, исписанным бисерным почерком.

Но работа не ладилась. Листки разлетались, стул выныривал из-под задика и норовил воспарить за спиной, издеваясь. Когда все-таки рабочую гармонию удавалось воссоздать, за дело бралась икота, которую приходилось лечить новыми бокалами, после чего опять начиналась катавасия с листками и стулом.

Отчаявшись справиться с напастью, Икроногов заперся в ванной, где подержал голову под краном. Сознание осветилось немощной зарей, но и этого слабого света хватило, чтобы наткнуться на маленький, в сознании том засевший гвоздик... гвоздик волшебно рос и превращался в костыль... потом в кол, пику...

- Алло! - Икроногов набрал номер старого знакомого, напрочь позабыв, что на дворе уже ночь.

- Чего тебе? - отозвался заспанный голос.

- Слуш-шай, из-вини, - конфузливо провернул Икроногов, - но вот ведь чертова история! Поел я на обед овечьих мозгов...

- Сунь палец в глотку, сволочь! - заорала трубка. Знакомый, похоже, был не один. Послышался далекий женский смех, а вслед за ним - оскорбительные короткие гудки.

- С-скотина, - прошептал Икроногов и треснул трубкой по рогулькам старинного аппарата. Он встал и начал прохаживаться, заложив руки за спину. Мысли путались, но при воспоминании о съеденном обеде начтинало казаться, будто где-то между сердцем и желудком застряла холодная столовоая ложка.

"Сейчас проверим! "- вдруг осенило его. Выпячивая губу, Икроногов раскрошил остатки кушанья и жестом сказочного колдуна швырнул крошево в аквариум. Рыбы, отяжелевшие от налитого ранее вина, ленивой стайкой поднялись и стали глотать божественные дары.

Икроногов задумчиво перекрестил аквариум и снова взялся за телефон. Ему хотелось с кем-то поделиться свими тревогами. Немного подумав, он выбрал человека, который никогда не спал и не станет гнать от себя ищущего сочувствия. Правда, этот субъект тоже был медик... черт бы их драл! Но другого выхода Икроногов не видел и позвонил.

- С-слуш-шай! Извини! - завел он прежнюю песню. - У меня тут гадость творится.

- На другом конце провода терпеливо спросили, какая-такая гадость. Икроногов, мешая слова с глотками и поминутно сбиваясь на Белого и Волошина, кое-как рассказал о своих подозрениях.

Трубка молчала. Собеседник Икроногова только-только осилил третий курс мединститута и теперь напряженно прикидывал, какое снадобье окажется наиболее эффективным для успокоения нервной системы товарища. Он решил остановиться на таблетках под названием "галоперидол" и авторитетно посоветовал испуганному Икроногову смолотить парочку.

- Н-не знаю, есть ли у меня, - проворчал Икроногов и повесил трубку, не поблагодарив за консультацию. В аптечке вроде было что-то похожее...

Для каждого ненужного лекарства, попадавшегося под руку Икроногову, находились ласковые слова. Он остервенело рылся в ящике с упаковками и пузырьками, поминутно швыряя лишнее то под диван, то в аквариум. В конце концов лекарство отыскалось, и Икроногов с жадностью съел суточную дозу.

... Потянулось ожидание. Внезапно глаза Икроногова расширились. Последняя искорка разума вспыхнула в них - вспыхнула, как одинокий уголек на затухающем пожарище, и малохольный свет от того уголька неожиданно высветил всю тоску и мерзость ухода в небытие. Ну кто, скажите, слыхал на том свете о той же нутрии? между тем здесь, на бренной земле, она будет в пятницу подана к столу. А это?.. Икроногов тяжело поднялся из кресла и, качаясь, побрел вдоль заставленных книгами полок. По пути он медленно вел толстым пальцем по их корешкам. И вообще - зачем? Все ведь из-за этой стервы... А если честно, то уже приходит на память совсем другая улыбочка, рукопожатие... Ему явно симпатизирует одна... такая вся из себя. Икроногов невнятно бормотал обо всем этом, и ему не хватало воздуха, чтобы показать, какая она из себя;он только рисовал в пространстве округлые формы, отчего руки, казалось, наливаются медом. Даже подмигнула она ему как-то... Может, и померещилось, но будем считать, что подмигнула, и было это в тот момент, когда он самозабвенно декламировал ей в курилке Бодлера. Да, вполне вероятно, что тут закрутится маленький романчик! До чего же пошлое слово - от него отдает усиками мопассановских ловеласов, но в то же время - сколько в нем притягательного очарования! Икроногов изысканно и учтиво встретит ее на пороге, проводит в старинные хоромы, а там уж шампанское и скрипки Сарасате сделают свое дело... И до чего ж нелепо вместо всего такого издавать предсмертные вопли из-под обломков рухнувшего потолка, как мечталось ему совсем недавно!