Рената - Юрий Дьяконов

— Ну, теперь смотри, сколько мы за один заход сгребли.

— Вот это да-а-а! — удивилась Рената. — Дядя Сережа, мы руками за все время и полстолька и даже четверть столька не насобирали!

— Машина! У нее же силища! — гордо ответил тракторист. — Постой. Что же это мы молча работаем? Ты хорошие песни знаешь?

— Знаю. Давайте споем мамину и папину любимую песню?

— Давай!

В флибустьерском дальнем синем мореБригантина поднимает паруса…

Трактор веселее застрекотал мотором и еще быстрее погнал впереди себя темно-бурую волну земли.

Когда Рената слезала с трактора, Вовка и Женька с завистью смотрели на нее. Подбежала худая девочка с белыми волосами, заплетенными в длинные тощие косички, та самая, которой вчера какой-то Пугач натянул беретку на глаза.

— Хорошо кататься на тракторе? — спросила она. — А на машине лучше в сто раз! А вы на пятом этаже живете? Этот дядька знакомый? А как тебя зовут?

Она задала сразу столько вопросов, что Рената не знала, как же на них отвечать. Но оказалось, что отвечать и не обязательно. Как только Рената назвала свое имя, девчонка замахала руками и затрещала:

— Ре-на-та?! Ха! Ну и чудо-чудище! Ренка. А меня зовут Соня. Наша Каблуковы фамилия. Мой папа знаешь кто? Полковник! Он скоро генералом будет. А это моя сестра. — Она показала пальцем на толстую девочку, которая стояла рядом и за все время не сказала ни одного слова. — Только она еще нигде не учится. А я уже во втором классе. Я — отличница! Давай с тобой будем дружить?! А у вас есть телевизор-комбайн?

— И никакого чуда-чудища нет! — обиделась Рената.

— А давай с тобой меняться? Хочешь, я тебе стеклышко дам? Солнечное! А ты мне что дашь?

Рената не умела долго сердиться. Она протянула Соне цветной мелок. Розовый. Взяла у Сони круглое стеклышко и посмотрела. Вот это да! Все вокруг стало солнечно-желтым. И прошлогодняя серая трава, и дом. И облака над крышей. И Соня, и сестра ее… А она не похожа на Соню ни капельки. Вся пухленькая, как пончик. И волосы темные. И все молчит, молчит. Только глядит широко раскрытыми серыми глазами и пухлыми губами шевелит. Будто шепчет что-то. Рената рассмотрела через стеклышко даже родинку на щеке девочки… И вдруг — раз! Все исчезло. Это Сонина сестра схватила Ренату за руку:

— Отдай! Это мое!

— Что ли, тебе жалко? — удивилась Рената.

— Не отдавай! — крикнула Соня. — Это я тебе подарила. — Она выхватила стекло из рук сестры и вернула Ренате: — Ты на нее не смотри. Она у нас дурочка.

— А как тебя зовут? — спросила Рената.

Девочка сердито посмотрела. Пухлые тубы ее дрогнули:

— Ква-ва.

— Как?

— Ква-ва! — повторила девочка и отвернулась.

— А я такого имени и не знаю, — удивилась Рената.

— Да чего ты ее слушаешь, Ренка! Она и говорить-то не умеет. Вместо «Клава» говорит «Ква-ва», вместо «класс» — «квас». А вместо… — тут Соня глянула на пустырь и взвизгнула: — Пугач! Спасайся! Пу-та-а-а-ач! — и побежала. За ней припустили близнецы.

Рената оглянулась. От дальнего конца пустыря приближалась стайка ребят. Но рассмотреть их не дала Клава. Она схватила Ренату за руку и потащила к четвертому подъезду.

Они влетели туда все разом. Соня высунулась и закричала тонким пронзительным голосом:

— Пу-гач мох-нач! Пу-гач бородач! Арестант! Арестант! — и спряталась снова.

— А чего вы все убежали? — спросила Рената. — Что ли, вы его боитесь?

— Ага! Как надает тебе, так забоишься! — сказал кто-то из близнецов.

— Я же ему ничего не сделала.

— Все равно надает! У него знаешь какой нож есть! Сапожный! Во! Какой здоровенный, — сделав страшные глаза, сказала Соня.

— А зачем ты дразнишь?

— А он все равно меня не поймает! Я — раз! И дома. Он хулиган. Его в милицию посадить надо.

Рената выглянула, чтобы посмотреть на страшного хулигана Пугача. Но ребят на пустыре уже не было.

…Дома Рената рассказывала маме о своих новых знакомых:

— Соня хорошая! И добрая. А сестра у нее какая-то чудная. Даже имени своего не знает. А Пугач ходит с ножом здоровенным. Его в милицию надо. А где Женька и где Вовка, ни за что никогда не угадаешь…

— Ой, Ренка! Что-то ты скоро всех определила, — засомневалась мама. — А вот от хулигана этого держись подальше, это верно.

А папа сказал:

— Ну-ну! Посмотрим, что ты завтра скажешь.

Ренка удивилась:

— А что, пап? Что ли, я завтра не это же скажу?…

Мелочи жизни

Но и завтра, и послезавтра Рената ничего нового дома не сказала. У папы и мамы начались экзамены. Они целыми днями сидят и сидят над книгами. Листают исписанные толстые тетрадки. Маме еще ничего: она только читает да пишет. А папа еще и чертежи делает на громадных белых листах. И на линейке считает. Только линейка эта не простая. Называется ло-га-риф-мическая! В середине большой линейки другая, тоненькая, линеечка скользит. И на них — черточки, цифры всякие. А еще есть рамка со стеклышком. Двигай рамку, и линейка сама все посчитает.

Ложится Рената спать, а папа с мамой сидят, занимаются. Проснется — они снова уже за столами. Папа — в комнате, а мама — на кухне. Или мама — тут, а папа — там. Кому вслух читать нужно, тот на кухню уходит. И по очереди они ездят в областной город, экзамены сдавать. Утром поедут, а вечером снова дома. Рената им не мешает. Возьмет в карман кусок булки да пару конфет и бегом во двор.

Сегодня папа с утра поехал сдавать экзамен. Мама ушла в магазин. А Рената совсем сбилась с ног. Пропал рояль… Она искала его везде: в комнате и в прихожей, в кухне и в ванной. Нигде нет. «Дождалась, растерешка», — подумала она папиными словами. И тяжело вздохнула.

А внизу, у подъезда, ждут подружки. Рената обещала им вынести рояль поиграть немножко. Что теперь она скажет им? А спрашивать у мамы все равно бесполезно…

Когда-то давно, Ренате тогда еще и пяти лет не было, у них в коридоре стоял большущий фанерный ящик из-под папирос. От ящика вкусно пахло сосновой смолой. И в нем лежали все ее игрушки. Много-много. Одних только кукол и куклят больше, чем пальцев на обеих руках. А еще сколько было всякого!

Игрушки свои Рената очень любила, а вот убирать их — не очень. И ночевали они, кто где хотел. Резиновый слон с медведем — в коробе печки. Самолет с красными звездами — за зеркалом на стене. А новенький сервиз еле держался на краю подоконника. Мама часто сердилась:

— Вот горе мое! Да когда же это кончится?! Научишься ты наконец убирать свои вещи?…

— А я их и так все убирала, убирала… Даже устала убирать.

— Ну, значит, у тебя слишком много игрушек. Давай отдадим половину соседской Ане.

— Ага! А чем я буду играть?

И все продолжалось по-прежнему.

Но вот однажды Рената второпях отдернула занавеску на окне, и весь ее новенький сервиз грохнулся на пол и разлетелся на мелкие кусочки. И хотя мама ничего не сказала, а только так посмотрела, Рената расплакалась.

В тот же день соседи затопили печку на общей кухне, и в коробе сгорели резиновый слон с медведем и целлулоидные рыбки. Дым от горящей резины заполнил кухню, комнаты. Пришлось открыть все двери и окна. Рената сидела в углу, одетая в пальто, и хлюпала носом… Заснула она вся в слезах. А утром не узнала своего ящика. Игрушки лежали только на донышке.

— Куда же они подевались? Я же все-все в ящик положила?

— Не знаю, — сердито ответила мама. — Спроси у папы.

Папа сказал:

— Сбежали игрушки, Ренка. Помнишь книжку «Федорино горе»? Ты думаешь, твоим игрушкам было лучше у тебя, чем разным там кастрюлькам-сковородкам у Федоры-грязнули?… Совсем не лучше. Дождалась, растерешка…

Маленькой Ренке стало жаль игрушек. Она усиленно засопела, собираясь заплакать:

— Куда они… сбежали? На улице же холодно. И дождик. И грязь.

— Дождик и холод им нипочем. Игрушки ведь в доме отдыха… — Папа вытер Ренке нос. — И ты сможешь даже встретиться с ними. Только давай договоримся так. Когда ты соскучишься по ним, то, ложась спать, тихонько позовешь. Тогда утром эти из ящика с удовольствием уйдут в дом отдыха, а те — появятся.

— Ой, пап! — обрадовалась Рената. — Так я уже соскучилась? Пусть появятся.

— Э-э-э, нет, Ренка! Так быстро они тебе не поверят. Если ты целый месяц не будешь разбрасывать игрушки да будешь обращаться с ними по-хорошему, вот тогда они и появятся.

Стала Рената обращаться с игрушками по-хорошему. Укладывала на ночь спать в ящик, проверяла, не заблудился ли кто. И даже купала перед сном. Пластмассовых кукол и куклят — в ванночке. А тряпочных — просто так одежной щеткой чистила. И каждый вечер спрашивала:

— Мамусь! А месяц уже прошел?

Но месяц все не проходил. Это очень долго — месяц, когда так ждешь. Наконец вечером мама сказала:

— Рена, завтра ровно месяц…