Сознание Дзен, сознание начинающего - Судзуки Сюнрю

Для ученика Судзуки-роси эта книга будет сознанием Судзуки-роси – не его обычным или личным сознанием, но сознанием дзен, сознанием его учителя Гёкудзюн Со-он-дайосё, сознанием Догэна-дзендзи[6], сознанием целого ряда – прерывающегося либо непрерывного, исторически реального либо мифического – учителей, патриархов, монахов и мирян со времен Будды до наших дней, и это будет сознанием самого Будды, сознанием практики дзен. Но для большинства читателей эта книга будет примером того, как говорит и учит наставник дзен, – образовательной книгой о том, как практиковать дзен, о жизни в духе дзен и об основах правильного отношения и понимания, которые делают возможной практику дзен. Для всех читателей эта книга будет призывом к постижению своей собственной природы, собственного сознания дзен.

Сознание дзен – это одно из тех загадочных выражений, которыми пользовались учителя дзен, чтобы побудить нас обратить внимание на самих себя, заставить нас выйти за пределы слов и пробудить в нас желание знать, что есть наше сознание и что такое наша жизнь. Ведь цель всего учения дзен – побудить нас ставить себе вопросы и искать ответы на них в глубочайшем проявлении собственной природы. Каллиграфия перед Введением читается по-японски нёрай, или татхагата на санскрите. Это одно из наименований Будды, которое означает «тот, кто следовал пути; тот, кто возвратился от таковости; или тот, кто есть таковость, истинное бытие, пустота; совершенный во всем». Это основополагающий принцип, который делает явление Будды возможным. Это сознание дзен. Во время исполнения этой каллиграфической надписи, когда в качестве кисти использовался растрепанный кончик большого мечевидного листа юкки[7], растущей в горах вокруг Горного центра дзен, Судзуки-роси сказал: «Это значит, что Татхагата есть тело всей земли».

Практика сознания дзен – это сознание новичка. Простота первого вопрошания «Что я есмь?» необходима на протяжении всей практики дзен. Сознание начинающего пусто, свободно от привычек знатока, готово признавать, сомневаться и открыто для всех возможностей. Это сознание, которое способно видеть вещи такими, как они есть, сознание, которое медленно, шаг за шагом, и мгновенно, с быстротой молнии, может постигать изначальную природу сущего. Практика сознания дзен пронизывает всю эту книгу. Все разделы книги прямо или, иногда, косвенно касаются вопроса о том, как сохранить такое состояние сознания в процессе медитации и во всей нашей жизни. Это древний путь обучения, пользующийся самым простым языком и ситуациями повседневной жизни. Это означает, что ученик должен учить себя сам.

«Сознание начинающего» было излюбленным выражением Догэна-дзендзи. Каллиграфия на авантитуле, также выполненная Судзуки-роси, означает сёсин – сознание начинающего. Подход дзен к каллиграфии – писать в высшей степени незамысловато и просто, как если бы вы были новичком; не пытаясь создать нечто искусное и красивое, а просто писать, полностью сосредоточившись на этом, как будто то, что вы пишете, вы открываете для себя впервые; тогда ваша природа отразится в каллиграфии во всей своей полноте. Такова практика миг за мигом.

Эта книга была задумана и предложена для публикации Мэриан Дерби, близкой ученицей Судзуки-роси и организатором группы дзен в Лос-Алтосе. Судзуки-роси принимал участие в медитациях дзадзен этой группы раз или два в неделю, а по окончании медитации обычно беседовал с занимающимися, ободрял их и помогал в решении их проблем. Мэриан записывала его беседы на магнитофон и вскоре заметила, что, по мере развития группы, беседы стали обретать целостность и всеобъемлемость и вполне могли послужить отправной точкой для столь необходимой книги, которая запечатлела бы замечательный дух Судзуки-роси и его учения. На основе этих записей, которые делались на протяжении нескольких лет, Мэриан написала первый вариант этой книги.

Затем Труди Диксон, также близкая ученица Судзуки-роси, имевшая большой опыт в редактировании изданий Центра дзен Wind Bell, отредактировала рукопись и подготовила ее к публикации. Отредактировать такую книгу и объяснить, почему редактирование поможет читателю лучше понять ее, – задача непростая. Судзуки-роси избрал наиболее трудный, но и наиболее убедительный способ говорить о буддизме – на языке самых обыденных обстоятельств из жизни человека, стараясь передать весь дух учения с помощью таких простых высказываний, как «выпить чаю». Редактор должен знать, какой скрытый смысл вкладывается в подобные высказывания, чтобы не исказить подлинный смысл бесед ради кажущейся ясности или грамматического строя языка. Кроме того, без близкого знакомства с Судзуки-роси и без опыта работы с ним, легко ошибиться по тем же причинам и не совсем верно передать мысли, за которыми стоит его личность, энергия, воля. Также легко упустить из виду глубинное сознание читателя – то сознание, которому нужны и повторения, и непонятная на первый взгляд логика, и поэзия, чтобы познать самого себя. Отрывки, которые кажутся неясными или сами собой разумеющимися, часто высвечиваются совсем по-иному, когда читаешь их внимательно, бережно, задумываясь над тем, почему этот человек мог сказать именно так.

Редактирование осложнялось еще и тем, что английский язык глубоко дуалистичен в своих исходных посылках и на протяжении веков не имел возможности развить способ выражения недуалистичных буддийских понятий, в отличие от японского языка. Судзуки-роси достаточно свободно пользовался лексикой этих двух языков, сформировавшихся на основе разных культур, сочетая для выражения своей мысли японский образно-атрибутивный образ мышления с западным конкретно-предметным, и это сочетание передавало слушателям смысл сказанного совершенно точно как с поэтической, так и с философской точки зрения. Однако паузы, ритм речи, ударение, которые придавали его словам более глубокий смысл и служили для связи мыслей, при письменной передаче живой речи могли легко пропасть. Поэтому Труди много месяцев работала над этой книгой как самостоятельно, так и вместе с Судзуки-роси, чтобы сохранить его подлинные слова и особенности его речи…

Труди разделила книгу на три смысловые части – Правильная практика, Правильное отношение и Правильное понимание, – что приблизительно соответствует физической, чувственной и мысленной сферам. Она также подобрала заголовки для бесед и эпиграфы, взяв их, как правило, из самих же бесед. Выбор их, конечно, до некоторой степени произволен, однако она пошла на это, чтобы возникло определенное смысловое напряжение между отдельными частями, заголовками, эпиграфами и самими беседами. Связь бесед с этими дополнительными элементами поможет читателю лучше разобраться в материале. Единственная беседа, первоначально проведенная не с группой из Лос-Алтоса, – это Эпилог, представляющий собой сжатое изложение двух бесед, которые состоялись, когда Центр дзен переместился в свою новую штаб-квартиру в Сан-Франциско.

Вскоре по завершении работы над этой книгой Труди скончалась от рака в возрасте тридцати лет. Остались двое ее детей – Анни и Уилл, и муж Майк, художник. Рисунок мухи – его вклад в эту книгу – помещен во Второй части. Он занимался дзен много лет, и когда его попросили сделать что-нибудь для этой книги, он сказал: «Я не могу сделать рисунок в духе дзен. Я не могу рисовать ни с какой другой целью, кроме как рисовать. Конечно, мне не доводилось видеть, как выполняются рисунки на дзафу [подушках для медитации], или как рисуют лотосы, или что-либо подобное. Однако я могу представить, как это может быть». Реалистическое изображение мухи часто встречается в рисунках Майка. Судзуки-роси очень любил лягушек, которые сидят так неподвижно, что выглядят спящими, но достаточно бдительны, чтобы заметить любое насекомое, появляющееся вблизи. Быть может, эта муха тоже поджидает свою лягушку.

Вместе с Труди мы работали над этой книгой в самых разных направлениях, и она попросила меня завершить редактирование, написать введение и проследить за публикацией книги. Перебирая кандидатуры нескольких издателей, я пришел к выводу, что издательство John Weatherhill, Inc., в лице Мередита Уэдерби и Оди Бок, способно оформить, проиллюстрировать и издать эту книгу именно так, как она того заслуживает. Перед публикацией рукопись была прочитана профессором Когэн Мидзуно, главой отделения буддийских исследований университета Комадзава и видным ученым в области индийского буддизма. Он оказал большую помощь в транслитерации санскритских и японских буддийских терминов.