След Гунна - Роберт Говард

Высокий и мускулистый, этот воин был все же не так по-бычьи огромен, как Вулфер, однако в каждом его движении была видна прямо-таки тигриная легкость и гибкость, которые отличали его от вожака викингов. Был он смугл, гладко выбрит, из-под шлема, украшенного султаном из конского волоса, виднелась ровно подстриженная черная грива. На нем не было золотых украшений, столь любимых викингами, а одет он был в легкую кольчугу.

— Ну, Кормак, — обратился к нему вожак, — что ты об этом думаешь?

Кормак Мак Арт промолчал. Его холодные серые глаза, не отрываясь, вглядывались в глаза менестреля Донала. Донал был худощав и невысок ростом, голубоглазый, с непокорными светлыми волосами. По его причудливой одежде можно было сразу определить придворного шута. Он не взял с собой ни арфы, ни меча и сейчас напряженно всматривался в суровое, испещренное шрамами лицо кельта.

— Я доверяю тебе не больше, чем любому другому, — прервал, наконец, молчание Кормак, — и одного твоего честного слова мне недостаточно. Почем я знаю, может, все это простая уловка, чтобы отправить нас на поиски чего-то, чего и на свете-то нет, а может, и того хуже — прямо в лапы к врагам? Кроме того, у нас есть небольшое дельце на восточном побережье Британии…

— То, о чем я вам говорю, принесет вам куда больше, чем любая пиратская вылазка, — перебил его менестрель. — Если вы пойдете со мной, я отведу вас к человеку, чье слово весит больше моего. Но к нему мы пойдем только втроем: я, ты и Вулфер.

— Ловушка! — рявкнул рыжебородый ют. — Ну, Донал, такого я от тебя…

Кормак медленно покачал головой, продолжая смотреть прямо в глаза менестреля.

— Нет, Вулфер, если бы это была ловушка, Донал тоже оказался бы обманутым, а в это я не могу поверить.

— Если ты действительно так считаешь, — сказал Донал, — то почему не можешь поверить моему честному слову во всем остальном?

— Это совсем другое дело, — спокойно ответил пират. — Пока что только мы с Вулфером рискуем нашими шкурами, а вот потом, если мы тебе поверим, рисковать придется всей команде. Поэтому я просто обязан все сам проверить. Я не думаю, что ты лжешь, но ведь и тебя могли обмануть.

— Тогда пошли скорее. Я отведу вас к тому, кто сможет рассеять все ваши сомнения.

Кормак поднялся с большого камня, на котором сидел, и поправил шлем. Вулфер проворчал что-то себе под нос, недоверчиво качая головой, и отдал приказ викингам, сидевшим неподалеку вокруг небольшого костра. Одни из них жарили над костром оленину, другие играли в кости, остальные осматривали вытащенную на берег ладью. Вокруг шумел густой лес, сплошной стеной окружавший поляну на берегу залива. Эта поляна, казалось, самой природой была предназначена для пиратской стоянки.

— Корабль уже почти готов, — пробурчал Вулфер, глядя на драккар. — Завтра утром мы могли бы уже выйти в море и заняться нашими делами…

— Не ворчи, Вулфер, — успокаивающе отозвался кельт. — Если тому человеку, о котором говорит Донал, не удастся нас убедить, мы вернемся и завтра уплывем отсюда, чтобы заняться нашими делами.

— Если только вернемся.

— Ты слишком подозрителен. Донал с самого начала знал, что мы расположились здесь на ремонт. Если бы он хотел нас выдать, он давно мог привести сюда королевскую конницу или британских лучников.

Я думаю, что Донал, как и прежде, ведет честную игру. Пока что я не склонен доверять тому, кто стоит за ним.

Они уже покинули поляну и теперь шли густым лесом. Склон становился все круче, а лес редел. Вскоре они вышли к высоким скалам, возле которых лишь кое-где росли небольшие группы деревьев, да местами высились огромные старые дубы. Скалы громоздились так причудливо, что казалось, будто этими огромными камнями когда-то играли титаны. Местность выглядела совсем дикой и суровой. Путники обогнули одну из скал и увидели под кряжистым дубом высокого человека, закутанного в пурпурный плащ. Рядом никого больше не было, и Донал быстрыми шагами направился к незнакомцу, знаком пригласив своих спутников следовать за собой. Лицо Кормака оставалось непроницаемым, а Вулфер что-то проворчал в бороду и, перехватив поудобнее свой верный боевой топор, огляделся по сторонам, готовый в любой миг дать отпор любому противнику. Все трое остановились рядом с незнакомцем, и Донал снял украшенную перьями шляпу. Незнакомец откинул от лица плащ, и у невозмутимого кельта вырвалось изумленное восклицание:

— Боги! Да это же сам король Геринт!

Однако ни он сам, ни Вулфер не спешили пасть на колени либо обнажить головы. Эти дикие морские разбойники не признавали над собой ни королевской, ни чьей-либо другой власти. Сейчас в их поведении не было ни излишней дерзости, ни подобострастия. Вулфер во все глаза глядел на человека, чья государственная мудрость и бесспорная доблесть завоевали добрую славу. Викинги с уважением относились к этому монарху, которому удавалось годами сдерживать напор саксов, стремившихся к Западному морю.

Перед ютом стоял высокий стройный сероглазый человек с тонкими аристократическими чертами лица. Кроме черных волос, ничто не указывало на примесь римской крови в его жилах, однако весь его облик наводил на мысль о древней, насчитывавшей много веков цивилизации, поверженной в прах нахлынувшими варварами. Он как бы олицетворял собою то, что осталось от могущественной некогда Римской империи, захлебнувшейся в крови, в которой топили ее орды завоевателей. Кормак, как и все кельты, не питавший теплых чувств к своим уэльсским сородичам, невольно проникся сочувствием к доблестному королю, и даже Вулфер, встретив проницательный взгляд короля бриттов, испытал что-то вроде благоговения. Подданных короля Геринта со всех сторон припирали к стенке, заставляя думать только о спасении собственной жизни, однако этот народ не собирался складывать оружие и отчаянно дрался с врагами, спасая остатки своей древней культуры. Временами эта отчаянная борьба казалась безнадежной. Боги Рима пали под ножами готов и вандалов, варвары хозяйничали во дворцах цезарей, о которых уже мало кто помнил. И лишь эти кельты, сплоченные Геринтом на отдаленном острове, хранили верность традициям древней Империи.

— Вот те воины, о которых я говорил вам, Ваше Величество, — почтительно произнес Донал. Геринт кивнул и поблагодарил его, сохраняя истинно королевское достоинство.

— Они хотят из ваших уст услышать подтверждение тому, что я им уже рассказал, — с той же почтительностью сказал менестрель.

— Друзья мои, — негромко заговорил король, — я пришел сюда, чтобы просить вас о помощи. Мою сестру принцессу Елену, которой нет еще и двадцати весен, похитили. Я не знаю, как это случилось, и кто это сделал. Однажды утром она направилась на верховую прогулку в лес в сопровождении своей горничной и пажа, и с тех пор ее никто больше не видел. Это случилось тогда, когда на наших границах царило абсолютное спокойствие, что вообще бывает крайне редко. Когда мы бросились искать принцессу, то нашли только изуродованное до неузнаваемости тело пажа в маленьком болотце в лесной глуши. Поодаль в лесу мирно паслись их оседланные лошади, однако принцесса Елена и ее горничная бесследно исчезли. Мы перевернули вверх дном все королевство от границ до морского берега, но никаких следов так и не нашли. Наши люди, посланные с тайной миссией к англам и саксам, тоже вернулись ни с чем, и наконец мы решили, что принцессу похитила одна из пиратских шаек, случайно высадившаяся на нашем побережье. Они, видимо, не задерживались на берегу и вскоре опять ушли в море.