Убей мои мечты! - Алекс Пратт

Я — убийца мечтаний. Почему именно такое название, думаю, будет видно дальше. Еще меня называют жиголо, мужчиной на час, озабоченным самцом и еще кучей приятных эпитетов. На самом деле, все гораздо сложнее. Быть жиголо просто — находишь богатенькую телку, охмуряешь и трахаешь ее, взамен получая барыши. Но это для отчаянных и харизматичных неудачников. Завидовать их умениям не стоит, потому что они все равно что работают на того самого толстого босса, просто иногда они могут трахнуть этого босса. Но по большей части трахают их, потому что мужчина сам должен добывать свои ресурсы. Это повелось еще со времен наших пещерных предков.

Моя работа, как я сказал, более сложная. Она заключается в том, что я дарю женщинам эмоции. Счастье? Радость? Эйфория? Это могут дать и другие. Как насчет страдания, наслаждения, мучения, сладострастного огня, боли, и…кайфа от всей этой гремучей смеси? По факту, оказалось много желающих.

Я держал мою работу в секрете по двум причинам. Во-первых, у многих женщин мужья/отношения/воздыхатели/публичная работа или просто хочется казаться непорочной девой. Несмотря на сексуальную революцию, многие женщины лицемерно притворяются, будто у них не было большого количества партнеров, что у них нет опыта сексуальных извращений. Это все можно скрыть. Но как избавиться от пошлых мечтаний, обещаний грешных наслаждений и порочных фантазий, разъедающих душу и плоть манящими картинами запретной страсти?

Например, одной нужно вызвать ревность у своего парня, который уже порядком к ней подостыл. Она ходит со мной туда, где есть общие друзья. Значит, они могут ему передать, что его девушка шла с каким-то парнем. Ничего, казалось бы, криминального не происходило — мы просто шли гуляли, выпили кофе и все, даже поцелуйчиков не было. Но этого хватило, чтобы ее парень снова воспылал к ней гаммой чувств и после сцены ревности занялся с ней животным сексом. Я не интересовался деталями, но именно так был описан их интим. Я был рад, что способствовал животному сексу, хоть у кого-то он был из-за меня.

Или, например, взрослая женщина, милфа, как говорят в нашей деревне, у которой был совершенно простой человеческий запрос: чтобы в течение недели, по ночам, потому что она работала в какой-то крупной фирме, ассоциированной с правительством, ебал ее по-черному. Причем, чтобы делал с ней все, что захочу — анал, орал, любые игры и трюки. Как выяснилось, у нее был немалый опыт с мужчинами, но я умел ее удивить. Особенно, акробатическими трюками, которые в другой ситуации неэкологичны, но не зря я тренируюсь почти ежедневно, жру протеины и прочую хрень, чтобы поддерживать мышечную массу в норме. Да и служба в рейнджерах не прошла даром.

Можно задать вопрос: почему же она тогда обратилась ко мне? Мужчины, чувствуя ее доминантность, прогибались под нее и были готовы катать на своем лице чуть ли не с первой свиданки. И ей такая податливость до смерти надоела. Да, она была сильной женщиной, но ей хотелось, чтобы ее оттрахали, как сучку из преисподней, не спрашивая, можно ли брать ее здесь, а не больно ли ей вот тут и тут. Это не только не возбуждало ее, но и будто бы делало ее старше, словно она такая старая, что от неаккуратного движения может рассыпаться.

Мои услуги стоят немало, но для такой милфы это были копейки. Остальные тоже могли себе это позволить. Вообще, сколько вы готовы заплатить за эйфорию, кайф, агонию страсти? Ведь, по сути, каждая клиентка приходит ко мне именно за этим, и, прошу заметить снова, что это далеко не секс, или, во всяком случае, не обычный секс. Эмоции — штука неоднозначная. Они могут меняться, они могут быть хорошими и плохими, но их всех объединяет одно — их всегда мало. Особенно, если ты одна из моих клиенток, которая подсела на этот вида наркотика. Какая-нибудь телка из Техаса, забитая и зачморенная на своей ферме, может и не иметь такой зависимости, но те, что крутятся в обществе, и видят много соблазнов, пробуют все, и от первых моментов очарования от обычного соития, скоро не остается совсем ничего. Их тело и душа требуют все больших и больших наслаждений. Но по факту оказывается, что далеко не всякий мужчина может удовлетворить такую даму. Или ненадолго. Вот они и скачут из отношений в отношения, от одной сумасшедшей ночи к другой, скользя по лезвию зыбких чувств.

У меня тоже есть свой наркотик. Вы думаете, секс? Ну да, в какой-то мере. Это скорее моя пища. А вот мой настоящий наркотик это книги. Да, наверное странно, от такого низменного типа, который и колледжа не окончил, слышать такое, но я именно книжный мать его червь. Днем, когда мои клиентки зарабатывают мне на мое безбедное существование, я читаю. Люблю поспать, но если книжка любопытная, то могу читать почти до утра. Потом пожру и снова читаю. Поглощаю вообще все — от социологии и истории до психологии. И да, это помогает понять, что происходит вокруг. Раньше, во время службы в армии, я был просто отбитым дебилом. Я выполнял приказы, не задумываясь и наслаждался тем, как мною управляют. И только начав читать, я понял, каким же придурком я был. Сейчас я говорю именно про свои мозги, а не про то, кем я являюсь социально, потому что многие меня не поймут сейчас.

У меня нет работы в обычном плане, мой график странный, у меня странные привычки, нет жены, детей и даже постоянной подруги нет. В общем, маргинал. Зато я не пью, не курю, и постоянно качаюсь. Плюс читаю, но в нашем отупевшем от соцсетей обществе это скорее минус. Но мне насрать на дебилов вокруг. А ну да, друзей тоже нет. Да и откуда им взяться, если ты не бухаешь и любишь шутки посаркастичней?

Я веду свою картотеку клиенток. Это помогает запоминать кое-какие личные данные про них и вести общую статистику. Смотря на записи, я вспоминаю мою первую клиентку. Первый раз-это как первая любовь, никогда не забывается, хоть она у меня и была несчастной. Просто девчонка ушла от меня, что стало для меня маленькой трагедией. Я не бегал за ней, хоть на это мозгов хватило, но страшно переживал. Самое главное, не мог понять, как такое могло произойти, ведь мы встречались уже год, а я все больше и больше к ней привязывался. Именно привязывался. Как щенок к хозяину. С тех пор во мне что-то перегорело, или умерло, или