Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа) - Александр Беляев

— Бабьи сказки, — так же вяло ответил Педро Зурита.

Ему не хотелось перегружать с берега на шхуну еще не перегнившие, зловонные раковины и переходить на другое место. Однако ему не удалось уговорить индейцев. Они волновались, кричали, размахивали руками и утверждали, что завтра же съедут на берег и пешком отправятся в Буэнос-Айрес, если «Медуза» не снимется с якоря.

— Каррамба![5] — закричал Зурита. — Трусы! Чтобы вас акула разорвала на тысячу частей, грязные аракуанские и гуаронские собаки! Вам не жемчуг ловить, а лягушек в болоте. Чорт[6] бы побрал этого морского дьявола вместе с вами!.. Мы поднимем якорь на рассвете. — И, продолжая ворчать, капитан ушел к себе в каюту.

Ему уже не хотелось спать. Он зажег лампу, закурил сигару и начал ходить из угла в угол по небольшой каюте. Он думал о том непонятном существе, которое с некоторых пор появилось в здешних водах, наводя панику на рыбаков и прибрежных жителей.

Что это за загадочное существо, о котором опасливо, шопотом говорили моряки в темные ночи, как бы опасаясь, что он подслушает их? Об этом призрачном чудовище, которого никто не видал, но которое неоднократно напоминало о себе, уже слагались легенды.

Ловцы жемчуга были убеждены, что неведомое чудовище — морской дьявол, властелин подводного царства, охраняющий сокровища моря от хищников-людей.

Забитые вечной нуждой угнетаемые испанцами — собственниками земли, индейцы верили, что «он» — морской бог, выходящий из глубин океана, чтобы восстановить на земле поруганную справедливость.

Наконец, католические священники уверяли суеверных испанцев, что это — морской дьявол, который обнаглел и начал «пошаливать» потому, что люди забывают святую католическую церковь…

Все эти слухи, передаваемые из уст в уста, достигли Буэнос-Айреса. «Морской дьявол» кормил несколько недель хроникеров и фельетонистов бульварных газет, поставлявших сенсационные сведения о похождениях «дьявола». Ему приписывалось потопление шхуны и рыбачьих судов, погибших при неизвестных обстоятельствах, порчу рыбачьих сетей и многое другое. Но за неизвестным существом числились и добродетельные поступки: «дьявол» бросал в лодки рыбаков крупную рыбу, однажды даже спас утопающего.

И удивительнее всего было то, что, несмотря на всю эту многообразную деятельность «дьявола», никто не видел и никто не мог описать его внешнего вида, — если не считать нескольких явно вымышленных описаний, сделанных «очевидцами», которые награждали «дьявола» рогатой козлиной головой, львиными лапами и рыбьим хвостом, или изображали его в виде гигантской рогатой жабы с человеческими ногами.

Правительственные чиновники Буэнос-Айреса относились вначале к этим рассказам и газетным заметкам довольно равнодушно, считая их за досужие вымыслы.

Но волнение — главным образом, среди рыбаков — все усиливалось. Многие рыбаки не решались выходить в море. Лов рыбы сократился — это угрожало уже снабжению города. И власти принуждены были обратить внимание на «морского дьявола». Несколько паровых катеров и моторных лодок полицейской береговой стражи были разосланы по побережью с приказом «задержать неизвестную личность, вносящую смуту и сеющую панику среди прибрежного населения».

Начальник морской полиции был уверен, что «морской дьявол» — если только все эти происшествия не выдуманы — дело рук какого-нибудь досужего мистификатора.

Полиция рыскала по Ла-Платскому заливу и побережью две недели, задержала несколько индейцев, как «злостных распространителей ложных слухов, сеющих тревогу», но «дьявол» был неуловим.

Начальник полиции опубликовал официальное сообщение о том, что никакого «дьявола» не существует, что все это основано на выдумках невежественных людей, которые уже задержаны и понесут должное наказание, и убеждал рыбаков не доверять «бабьим слухам» и взяться за лов рыбы.

На время это помогло. Однако шутки «дьявола» не прекращались.

Однажды ночью рыбаки, находившиеся довольно далеко от берега, были разбужены блеянием козленка, который неизвестно откуда оказался на их баркасе. У других рыбаков оказались изрезанными вытащенные сети.

«Слово за учеными», — писали журналисты, обрадованные тем, что «дьявол» вновь овладел общественным вниманием.

Ученые не заставили себя долго ждать.

Большинство ученых категорически отрицали всякую возможность появления в океане какого-либо неизвестного науке морского чудовища, притом могущего совершать поступки, на которые способен только человек. «Если бы вопрос касался малоисследованных глубин океана, такую возможность еще можно было бы допустить, исключая, конечно, вероятность высокой «разумности» этого неизвестного существа», — писали ученые. И они присоединялись к мнению начальника морской полиции о том, что все это — проделки какого-нибудь мистификатора.

Были, однако, и такие «ученые», которые не отрицали возможности существования неведомого чудовища.

Они ссылались на труды германского натуралиста средних веков Конрада Геснера[7], который дал описание морской девы, морского дьявола, морского монаха и морского епископа.

«В конце-концов многое из того, о чем писали древние и средневековые ученые, оправдалось, несмотря на то, что новая наука отрицала правдивость и научность этих «старых» учений. Божеское творчество неистощимо, и нам, ученым, скромность и осторожность в заключениях приличествует больше, чем кому-либо другому», — писали старики.

Дух иезуитской коллегии, в бывшем здании которой помещается университет Буэнос-Айреса, еще владел умами многих профессоров!

В конце концов, чтобы разрешить спор, было решено отправить научную экспедицию.

Членам экспедиции не посчастливилось встретиться с «дьяволом», но они собрали значительный материал о действиях «неизвестного лица» (старые ученые настаивали на том, чтобы слово «лица» было заменено словом «существа»).

В своем докладе, опубликованном в газетах, члены экспедиции писали:

1. «Нами лично в нескольких местах на песчаных отмелях были замечены следы узких ступней человеческих ног. Следы выходили со стороны моря и вели обратно к морю. Однако, такие следы, могли быть оставлены человеком, подъехавшим к берегу на лодке.

2. Осмотренные нами сети имеют разрезы, которые могли быть произведены острым режущим орудием. Возможно, что сети зацепились за острые подводные скалы или железные обломки затонувших судов и порвались.