Не про сыр - Опять Ты
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голову набок склонила, задумалась. Знакомый запах, в деревне такой часто можно учуять, а в лесу только раз доводилось такой встречать. Когда колобок непослушный от бабки с дедом сбежал. Жаль не пошла эта тема у бабки с дедом, тогда они как-то по-особому видать по сусекам скребли, пробудили какие-то силы языческие, что хлеб ожил. Крутой замес был. А может они с тех пор просто окна нарастапашку открытыми не держат? Неизвестно, не из этой деревни был колобок, неместный.
Думает Лиса про колобка, облизывается, а тем временем к самой заячьей двери подошла. Запах из-под двери Лису заманивает, да тут ещё и самим Зайцем запахло. Слюни так у Лисы и потекли. Но Лиса слюни-то подобрала, и самым воркующим своим голоском говорит:
— Зайка-заинька, пусти меня в избушку погреться.
Слышно, как в избушке что-то из лап выронили — об стол стукнулось, посуда забренчала. И топот лап — заяц побежал в погреб прятаться. Прыснула Лиса со смеху, но лапой рот прикрыла, чтобы не выдать. Заяц всего боится, а чего спрашивается, — вот же дверь у него закрыта. Это Лиса тихонько проверила сразу как подошла.
Подождала Лиса немного, и опять вкрадчиво начинает:
— Заинька-заяц, пусти погреться…
Только в этот раз воркования не получилось, опять на хрип сорвалось. Простудилась Лиса на днях, пыталась сама рыбу ловить, лёд треснул, чуть не провалилась совсем, но только лапы замочив, выбралась. Да ещё хвост. А куда Лисе с сырым хвостом, она же когда спит им как одеялом укрывается. Пришлось долго вычёсывать-сушить дома, а пока по лесу бежала сырая, так и простудилась.
— Слыхали уже такое! К себе иди грейся, у тебя нынче избушка лубяная, не замёрзнешь! — это значит Заяц, осмелев, из погреба кричит. А сам, небось, уши к голове прижал. И верно — Зайцу аж самому не по себе от своей дерзости. Но он однако ж крепится и приговаривает:
— Я тебя второй раз и на порог не пущу. Мало того, что из дома меня выдворила, что насилу тебя спровадили. Так ещё и по моему образцу себе жильё отстроила, все идеи своровала и не привет, ни спасибо!
— Ну, так вот я, Заинька, пришла как раз спасибо сказать! Отвори, милый, пусти погреться.
Прислушалась Лиса — нет звуков, заяц где-то в погребе ещё и в дальний угол залез. Тихонечко прокашлялась Лиса в лапу и продолжает:
— Ты же Зайка-умница, вот какое себе жильё новое сладил, у тебя даже печка есть. Все звери ходят-дивятся — ай, да Заяц! А я-то ведь тоже восхищена твоими умениями, даже ни разу тебя не укусила в тот раз, вот только прогнала тебя из избушки, каюсь, виновата. Прости меня глупую. Я к тебе учиться пришла. Вот построила я по твоему примеру себе лубяную избушку, но всё равно в ней прохладно. А печку нельзя устраивать — противопожарные требования запрещают! Вот бы мне у тебя уму-разуму подучиться, а то я за твоим прогрессом не поспеваю. Расскажи, Заинька, как ты там так чудесно всё устроил, да может ещё и покажешь, я бы поглядела, какая у тебя, наверное, печка восхитительная!
Молчит Заяц, слышно, что из погреба вылез, а к двери не идёт, переминается. Трусость в нём с добротой борется. Доброта ж смелости требует, а то проку от неё мало. Но это не про Лису, конечно, с ней держи ухо востро. Вот Заяц одно ухо навострил кое-как, потом другое усилием воли поднимает. Ох, с трудом уши поднимаются, всё норовят упасть. Всю внутреннюю силу собрал. Почувствовал её. Уши поднял и говорит Лисе ровным (почти не дрожащим) голосом:
— Блины я тут печь учусь.
Лиса аж на хвост села от изумления. Во дела! Хотела бы и похвалить Зайца, да тут аж дыхание спёрло, кое-как сказала:
— Ну ты даёшь ваще!
Но Заяц не поддался на такую грубую лесть и продолжает:
— Да только плохо выходит. Всё неровно. Чем-то бы сдобрить. Ты, Лиса, умеешь из деревни молочные продукты доставать, вот принесла бы сметаны. Так и быть, я бы тебя пустил, да и угостил бы.
Тут уж Лиса задумалась: в деревню ходить, каждый раз шкурой рисковать. Почесала лапой за ухом, оперлась ею на заячью дверь, да в раздумьях когтями поскребла. Заяц там всполошился:
— Ты смотри не хулигань, а то я тревожную кнопку нажму — медведь прибежит, дух из тебя выбьет.
— Ой ли? Медведь-то сейчас крепко спит.
— Медведь спит, служба идёт. Сигнализация у него в берлоге.
Тьфу, ты — думает Лиса — опять новые технологии. Скоро совсем без них житья не будет.
— Какая ещё сигнализация?
— Верёвка по мышиной норе протянута. А на том конце ведро у медведя.
— Вода-то поди в ведре замёрзла, у медведя в берлоге студёно.
— Никакой воды и не надо, дёргаю за верёвку — ведро медведю на голову падает. Через 10 минут медведь тут будет. Мы тестировали. Идёшь за сметаной или нет?
Лиса прям обомлела от заячьей дерзости. Но напоследок всё-таки решила ещё ухитриться:
— Я бы сходила в деревню, да сил совсем мало, может, ты меня хоть одним блиночком подкормишь.
Протопотал заяц куда-то вглубь, потом обратно притопотал. Слышно, как у двери ухватился и тянет что-то со скрипом. Лиса лапами аж всплеснула, да рано. Это Заяц уплотнитель у двери вытащил, которым он края двери утеплил, чтобы сквозняка из щелей не было. Щель одну раскрыл. Да и просунул Лисе блин под дверь.
— На вот, попробуй.
Попробовала Лиса — и впрямь блин неважный, сухой да кривой. Прожевала кусок и говорит уже без воркования, а хрипло и с досадой:
— Ладно уж, попробую сметаны добыть!
Идёт Лиса идёт, блин жуёт, хоть и морду кривит, однако ж что-то добыла. Живот доволен, урчит — добавки требует. Погоди — говорит Лиса — как бы мы на добавку по шее не получили. Обошла деревню с подветренной стороны, чтобы собаки её не учуяли. И самой чтобы под ветром все запахи собрать. К крайнему двору подобралась, нос задрала повыше и давай улавливать как антенной, где что происходит. Вот, в одном доме собакой почти не пахнет, наверное, улеглась поудобнее в конуре, сама на мороз не выходит. А из дома-то чем-то вкусным пахнет сильно. Повкуснее, чем у Зайца! Вот Лиса под
