Демон - Виталий Вавикин

Он замялся, не решаясь оставить ее одну.

- Я сказала, ты можешь идти.

- Я буду в конце коридора, - выдавил из себя охранник.

- Мне все равно, где ты будешь.

Судья дождалась, когда он уйдет, и вошла в камеру.

- Здравствуй, Лесков, - сказала она заключенному.

Он неподвижно стоял в глубине камеры. Подавленный, сломленный, униженный - так, по крайней мере, хотелось думать судье.

- Ты проиграл, Лесков, - сказала она, упиваясь своим могуществом.

Как же ей хотелось, заставить его встать на колени, умолять, целовать ее ноги, а она прижала бы его голову к земле, втирая в его небритую щеку прилипшее к подошве сапога дерьмо. Но он не падал на колени, не умолял, он просто стоял, путая ее планы и заставляя гордиться его стойкостью.

- Ты ничтожество, Лесков, - сказала судья не столько ему, сколько самой себе. - Я сломала тебя, Лесков. - Забыв об опасности, она подошла к заключенному почти вплотную, чтобы он мог чувствовать, вдыхать ее запах. - Скажи мне, Лесков, ты еще помнишь, как пахнет свобода? - спросила судья, подходя ближе. - А величие? А? Ты чувствуешь мой запах? - прошептала она ему на ухо. - Надеюсь, ты еще не забыл его, Лесков. - Ее губы почти касались его шеи. Губы, которые произносили его имя так, словно это было ругательство. - Скажи мне, Лесков, каково это, стоять здесь, чувствовать мое дыхание, мою близость, вдыхать мой запах… А, Лесков? - Она с трудом поборола желание прикоснуться к нему рукой. - Теперь ты мой, Лесков. - Кончики ее пальцев скользнули по его одежде. - Только мой. - Едва различимый стон вырвался между ее губ. - Но знаешь что, Лесков? - Она отпрянула от него, старательно ища встречи с его взглядом и все еще тяжело дыша. - Ты мне больше не нужен, Лесков. Ты бесполезен. - Не желая смотреть на него снизу вверх, она сделала шаг назад. - Ты проиграл, Лесков, - ее голос стал неожиданно жестким. Она медленно отступала назад к двери, испытывая его терпение. - Ты ничтожен, Лесков. Ты… - судья замолчала. На какое-то мгновение ей показалось, что позади нее кто-то стоит.

- Считай это моим подарком тебе, Кира, - услышала она сухой голос Лескова.

Сверлящий затылок взгляд стал невыносим. Стараясь сохранить самообладание, судья медленно обернулась. Позади нее никого не было. Лившийся из коридора свет дрожал. Оставленный без внимания Лесков был молчалив и неподвижен, как и прежде.

- Ты мне противен, - сказала ему судья, пытаясь унять разыгравшееся воображение. - Я сломала тебя, ты просто боишься это признать. Я… - она вздрогнула и снова обернулась.

В камере определенно был кто-то еще, кто-то третий, кого она не могла видеть.

- Что за… - судья бросила на Лескова растерянный взгляд.

На его лица была улыбка - первая улыбка за последние месяцы. Но в этой улыбке не было света, добра, лишь только холод, месть.

Демон, преследовавший судью, позволил ей почувствовать свое дыхание - теплое, липкое, похотливое. «Да что же это такое?!» - едва не закричала она. Мрак камеры сгустился. Сгустились даже запахи. Бежать! Судья выскочила в коридор, на свет, надеясь, что здесь наваждение пройдет, но демон не собирался покидать ее.

Спотыкаясь и не переставая оглядываться, она прошла мимо охранника, даже не заметив его. «Наверх, на воздух, туда, где есть солнце, туда, где есть свет», - говорила себе судья, взбегая по железной лестнице…

Дождавшись, когда она уйдет, охранник с опаской выглянул в коридор. Тишина. Лишь только дверь в камеру заключенного открыта настежь. Сняв с пояса дубинку, он осторожно приблизился к ней. Лесков неподвижно стоял в глубине камеры. Теперь ему оставалось только ждать.

Демон не уходил, не покидал судью. Когда-то он уже сломал Лескова, заставив играть по своим правилам, теперь эта участь ждала Киру Демидовну Джанибекову.

- Кто ты? Чего тебе нужно? - шептала она, а затем в бессилии бросалась на стены. - Что со мной происходит?!

Ей казалось, что она сходит с ума. Кто-то наблюдал за ней, преследовал. Невидимый, незримый. Кто-то слышал каждое ее слово, видел каждый ее шаг.

- Оставь меня! Прошу, оставь, - взывала она к своему преследователю.

Но демон был неумолим. Он смотрел на нее, оценивал. Там, в темной камере, Петр Лесков поведал ему много историй об этой женщине. Но Лесков не знал и половины, не видел того, что видит демон. Видит внутри человека. И Кира Джанибекова, судья… Демон знал, что рано или поздно она станет безупречной марионеткой в его руках. С ней они сыграют не одну роль, дадут не одно представление. Неизъяснимый театр жизни пополнится новой куклой. Еще одна сложная жизнь, еще один персонаж…

- Не могу так больше, - тихо сказала судья.

Она не сдалась, нет. Она готова была бороться. Но как бороться с тем, кого не видишь, кто всегда рядом, наблюдает за тобой даже в туалете?

- Чертов извращенец! - прошептала судья, чувствуя, как начинает задыхаться от бессильного гнева.

Она сорвала с себя одежду и вышла на центр комнаты.

- Ты этого хочешь, да? - спросила она. - На, смотри, сколько влезет!

Но гнев прошел. Остался лишь стыд, словно тысячи глаз циничной толпы смотрят на нее сейчас, осуждают. И от этого не сбежать. Нет. Эти глаза будут преследовать ее всю жизнь. Судья упала на колени и заплакала: громко, надрывно. Ее сын услышал эти рыдания и заглянул в комнату. Он хотел спросить все ли с ней в порядке, но запнулся на полуслове.

- Пошел вон! - заорала на него судья, стыдливо прикрывая свою наготу.

Он спешно захлопнул дверь.

- Я просто хотел спросить, могу ли я сегодня взять машину?

- Нет, не можешь!

- Почему?

- Потому что, НЕ МОЖЕШЬ! - голос судьи сорвался, и она зашлась кашлем, затем сжалась, съежилась, снова заплакала, но уже беззвучно, лишь вздрагивая всем телом и жадно хватая открытым ртом воздух.

Неужели этот кошмар никогда не закончится? Неужели безумие навсегда останется с ней? Судья с трудом сдержалась, чтобы не закричать. В бессильной злобе она вцепилась ногтями в мореные доски пола, стараясь расцарапать их. Из-под сломанных ногтей потекла кровь. Боль усилила отчаяние, стыд, забрала последние силы. Казалось, что сил не осталось даже для слез.

- Умоляю, скажи мне, чего ты хочешь, - обратилась судья к своему незримому преследователю. - Я сделаю все, что угодно. Клянусь. Только пусть все это закончится.

Демон выждал несколько минут и, когда судья отчаялась получить ответ, склонился к ней и шепотом, почти беззвучно, потребовал освободить Лескова.

Прокурор Давид Демидович Джанибеков открыл дверь. Судья кивнула ему и прошла в дом. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы вести разговор на пороге, распыляясь любезностями и вопросами о причинах позднего визита.