Вдова Клико. Первая леди шампанского - Ребекка Розенберг

они росли, много ли получали солнца и какой минеральный состав почвы. – Она закрывает тонкие, как бумага, веки и вздыхает. – Он поворачивал лицо на запад и слышал запах океана. – Она поворачивается. – Он обонял на северо-востоке запах немецких жареных колбасок. На юге – аромат лавандовых полей Прованса. – Она улыбается, обнажая желтые обломки зубов. – Твой прадед был Le Nez! Нос! Нюхач! У него был всем носам Нос! И он передал тебе этот бесценный дар.

Опять она со своими безумными идеями!

– Маман считает, что это проклятие.

Бабушка цокает языком.

– Твоя мать ничего не понимает, потому что у нее самый обычный нос, как у всех. Обонять скрытую сущность вещей – это редкий и драгоценный дар. Я гордилась им, но теперь он пропал. – Ее морщинистая рука берет золотой тастевин и подносит к моему носу.

У меня тут же щекочет и покалывает в носовой полости, словно я хочу и не могу чихнуть. Мне очень хочется, чтобы в бабушкином ворковании была хоть половина правды. Это многое объяснило бы в моем непростом характере.

– Барб-Николь, ты Великий Нос. – Она надевает мне через голову цепочку, и чаша теперь висит у меня на груди. – Ты должна с честью нести дар прадеда Рюинара.

– Почему вы раньше не говорили мне об этом?

– Мне запрещала твоя мать. – Она машет пальцем. – Но я перед смертью взяла этот вопрос в свои руки.

На дне тастевина я чувствую пальцами выпуклый узор.

– Это якорь?

– Да, якорь. Якорь символизирует ясность и смелость во времена хаоса и смятения.

– Хаос и смятение? – Теперь я понимаю, что ее история – это выдумка. – Ведь вы так назвали ваших кошек.

– Разве у меня есть кошки? – Она глядит пустым взором куда-то во мрак, и ее жутковатый старческий голос звучит в пещере гулким эхом. – Кому много дано, с того много и спросится.

Потом она хватается за забинтованную голову и что-то бессвязно бормочет. Ее монструозная тень пляшет по меловой стене. Игра в дегустацию превратилась в кошмар. Переложив фонарь в левую руку, я обнимаю бабушку за плечи.

– Давайте я отведу вас в вашу комнату, – говорю я и веду ее к лестнице, но у нее внезапно подкашиваются ноги. Тогда я подхватываю ее легкое, как у птички, тело и несу наверх, как когда-то она носила меня в детстве, несу осторожно, стараясь не поскользнуться и не упасть.

– Обещай мне, что ты продолжишь нашу традицию и станешь Le Nez, Великим Носом! – говорит она слабым голосом, и в ее дыхании я ощущаю sentir le sapin, запах елового гроба.

Моя любимая бабушка умирает у меня на руках. Теперь я точно знаю, что мой Нос – это проклятие.

– Обещай мне. – Ее веки трепещут и закрываются.

– Я не подведу вас, бабушка, – шепчу я. Внезапно она становится совсем невесомой, зато золотая чаша – тастевин – висит у меня на шее тяжелой гирей.

Война Первой коалиции

1792–1797. Сначала французские революционеры обезглавили на гильотине короля Людовика XVI, а следом за ним еще семнадцать тысяч своих соотечественников-французов, которым не нравились новая власть, Первая французская республика. Монархии Австрии, Великобритании, Испании и Пруссии создали коалицию для реставрации французского абсолютизма.

После пяти лет кровопролитных сражений двадцатишестилетний французский генерал Наполеон Бонапарт нанес в битве при Лоди сокрушительный разгром коалиции.

«Эта победа подтверждает, что я превосхожу других генералов, – пишет Наполеон. – Мне суждено судьбой добиться великих свершений».

«Прощай, жена моя, мука, надежда, душа и радость моей жизни, та, кого я люблю и боюсь, кто пробуждает во мне вулканические эмоции, яростные, как раскаты грома».

Из письма Наполеона к Жозефине

Лоди, Италия, 1796 г. Генерал Наполеон Бонапарт перечитывает последние строки своего письма и дует на чернила, чтобы быстрее сохли. В его груди бурлит злость. После приезда в Италию, в перерывах между сражениями он писал Жозефине письмо за письмом, но не получил от нее ни одного в ответ, и это еще сильнее разжигало его страсть и тоску. Он вспоминает ее запах, тропический аромат ее родного острова Мартиника, экзотический и редкий. Ее чувственный аромат вызывает у него учащенное сердцебиение. В последнем письме перед своим возвращением он умоляет ее не принимать ванну, чтобы он мог ощущать аромат ее тела, когда она обхватит его смуглыми ногами, дразня теплом своего черного леса. Жозефина обладает многими достоинствами, но именно феромоны делают ее неотразимой для Наполеона. Она пленила его своим запахом.

Но все же ему пришлось расстаться с ней через два дня после их свадьбы. Директория, высший орган государственной власти, правивший Францией после казни Людовика XVI, направил Наполеона в Италию на второстепенный театр боевых действий, тогда как главные сражения происходят на территории немецких земель. Очевидно, Директория не считает двадцатишестилетнего генерала опытным военачальником. Поэтому Наполеону предстоит доказать им, что они ошибались, но без советов Жозефины его мысли разбегаются, словно мыши на поле.

В Париже гуляют сплетни, что связи Жозефины в светских и политических кругах идут через постель с новоиспеченными влиятельными персонами. Наполеона это не волнует. Жозефина принадлежит теперь ему и ставит своей целью помочь ему выдвинуться в первые ряды. Как она добивается этого – ее дело, возможно, ее загадочная полуулыбка заставляет мужчин выполнять ее просьбы. Но почему она не пишет? Без Жозефины его планы сражений выглядят словно детские каракули. При дальнейшем промедлении не будет ни битв, ни побед над отступающим противником. Его армия разбежится, а сам он станет всеобщим посмешищем.

Тощий, долговязый человек словно тень проскальзывает в его палатку и встает перед ним. Впрочем, сомнительно, можно ли его назвать человеком. На его ужасающие увечья невозможно смотреть. Он изуродован так, словно на нем взорвалось пушечное ядро, кожа превратилась в спекшуюся красную массу такого же цвета, как и его красный мундир с перевернутой пентаграммой, униформа, отличающаяся как от синих мундиров национальной гвардии, так и от белых мундиров старой королевской гвардии. Но невыносимей всего для Наполеона зловонный запах этого Красного человека, запах гниения и смерти, словно от коровьей туши с ползающими по ней червями.

Наполеон с большим усилием подавляет рвотный рефлекс. Он отказывается проявлять слабость и направляет сердитый взор на Красного человека, который выше него на голову.

– Кто позволил тебе входить сюда?

– Я твой новый наставник, – отвечает Красный человек глухим замогильным голосом.

– Мне не нужен никакой наставник! – заявляет Наполеон и резко вскидывает руку, показывая на вход. – Не мешай мне думать.

– Если будешь думать, твоя карьера уместится в пару строк про генерала,