Мифы и легенды старой Одессы - Олег Иосифович Губарь

видно из архивных дел, в дальнейшем много разбирались с властями по поводу отведённого под здание и службы участка. Почему? Да потому, что в ходе устройства бульвара первоначальный план этого района изменился, возникла путаница с межеванием и адекватностью владельческих документов. Так или иначе, а дом этот просуществовал до второй половины позапрошлого столетия, после чего перешел в собственность семейства небезызвестного Эраста Степановича Андреевского — врача, домашнего доктора Воронцовых, общественного деятеля, мемуариста, устроителя Куяльницкого курорта, где ему был установлен памятник, а сам лиман переименовали в Андреевский.

Бывший дом Телесницкого обрел ореол таинственности при следующих обстоятельствах. Э. С. Андреевский пустил это старое двухэтажное здание под снос для постройки более солидного. Тогда-то и был вскрыт обширный сводчатый подвал, разграниченный на несколько отдельных помещений, с расписными стенами, соответствующей символикой, предназначенный для проведения масонских ритуалов. Сам Андреевский сообщает по этому поводу: «Видно, когда последовал Высочайший воспрет против масонских лож, закрыли подземелье и забили наглухо входы к нему, сохранили, однако, помещения, на всякий случай». Оная находка и породила немало легенд. Роль масонства и масонов в истории Одессы вообще сильно преувеличивается и регулярно педалируется, что называется, на ровном месте.

Ещё одно легендарное место — Барятинский переулок. Но я типизировал бы его двояко: и как масонский адрес, и как криминогенный участок. Суть в том, что по сообщениям городской полиции разных лет в приморском обрыве под этим переулком, где имелись открытые выходы из катакомб, беспрестанно кучковался разный сброд. Здесь бывало небезопасно по вечерам и ночам. Близ каменоломен в открытую играли в азартные игры — в карты, орлянку и проч. С другой стороны, ещё в первой половине 1820-х к Барятинскому переулку примыкал дом и обширный сад небезызвестного декабриста, генерал-майора, масона Сергея Григорьевича Волконского (1788–1865). И что занимательно, облавы во время масонских собраний ровно ни к чему не приводили. Мемуаристы объясняют это тем, что участники тайных сборищ легко ускользали, используя катакомбы и Соединяющиеся с ними выше «мины», то есть ответвления подвалов. Разумеется, подобные исчезновения вызывали всякого рода слухи и толки.

Другое «криминальное место» — дом князей Лопухиных на Приморском бульваре, также связанное с историями о привидениях. Здесь обстоятельства несколько иные. Во второй половине 1820-х владельцам особняков по Бульварной улице стали отводить под садоводство и примыкающие к зданиям приморские склоны. Лопухин соорудил облицованную камнем подземную галерею, ведущую из дома непосредственно в сад, а выход оформил в виде маленького античного храма. Его примеру, между прочим, последовали Воронцов и Нарышкин, также устроившие подземные галереи в направлении оползневых террас.

А далее дом перешёл к видному ресторатору Жану-Батисту Каруте, оборудовавшему здесь фешенебельную «Лондонскую» гостиницу. Согласно некоторым источникам, в это время «подземный ход Лопухина» якобы использовался для того, чтобы выносить в гавань похищенных одесситок и затем транспортировать в серали восточных деспотов. То есть речь шла об исчезновении дам, в том числе знатных, поселявшихся в отеле либо посещавших ресторацию. Реальность подкладки такого рода мифов состоит вот в чем: экспорт женщин на продажу за море в третьей четверти XIX века и даже позднее в самом деле процветал, и это фиксируется как архивными материалами, так и ретроспективными СМИ. Не исключено, что какую-то особу действительно опоили в «Лондонской» и утащили через старую подземную галерею. К этой теме мы вернемся в одной из следующих глав, поскольку процедура сказанного экспорта формально была вполне легальной, а по существу мошеннической.

Несколько «домов с привидениями» криминального типа красочно нарисованы бытописателем А. М. де Рибасом.

Александр Михайлович рассказывает, например, о руинах такого дома над обрывом, в начале Торговой улицы. О первичном владельце Александр Михайлович явно ничего не знает, поэтому уточняю. До середины 1870-х тут была недвижимость графа Мечислава Потоцкого, сына легендарной Софии. А в 1874 году ее приобрел потомственный почетный гражданин К. К. Де-Азарт, о котором бы нужен разговор особый, но здесь неуместный. Скажу лишь, что он снес прежние строения и возвел роскошный дом, напоминающий «Шахский дворец». Одно из прежних строений, принадлежавших Потоцкому, тоже облюбовали всякие мазурики, каковые, возможно, и распускали будоражащие воображение слухи, дабы никто не приближался к их притону.

Легенда гласила о том, что в развалинах обитает привидение обесчещенной девушки. Её, будто бы, перед самым венчанием соблазнил жених. Узнав об этом, мать прокляла дочь, и по этой причине душа несостоявшейся невесты неприкаянно бродит в венчальном наряде по обветшавшему дому. По словам де Рибаса (он, конечно, иронизирует), несколько смельчаков пыталось помочь несчастной, подхватывали на руки, чтоб вынести из замкнутого крута. Однако в самый ответственный момент девушка, словно Золушка, теряла туфельку, спаситель принимался разыскивать мемориальную обувь, а привидение, пользуясь случаем, благополучно улетучивалось.

Возможно, как раз об этом же объекте вскользь говорит историк, литературовед, потомственный одессит Николай Осипович Лернер в публикации 1917 года: «Глухие предания сохранились о «страшном доме» на Софиевской улице». Впрочем, сотрудница Одесского литературного музея Галина Вязовская сообщает знакомую ей с юности иную версию, которая сводится к следующему. «Страшный дом», скорее домик, в незапамятные времена находился на месте нынешнего Художественного музея. Там обитала умершая от неразделённой любви молодая дама. Сюжет сопровождался разнообразными экзотическими деталями: контрабандисты, тайный вход в катакомбы и тому подобное. Как ни парадоксально, но в этой легенде есть и кое-какие правдоподобные детали. Во-первых, там действительно было раннее первичное строение, принадлежавшее купцу-лесоторговцу Мартину Католикову, которое и было приобретено Нарышкиной-Потоцкой. Более того, это строение вошло в состав комплекса усадьбы. Во-вторых, ещё до строительства дворца Нарышкиных, включающего декоративный подземный ход, там были уже довольно давние каменоломни: они существовали ранее марта 1812 года.

Тот же А. М. де Рибас повествует о привидениях в доме князя Гагарина — что символично, нынешнем Одесском литературном музее. В 1870-х там функционировали танцевальные классы, и в разгар соответствующих мероприятий в зале вдруг одновременно гасли все свечи, раздавались таинственные голоса, мимо шелестели н£кие эфирные создания и т. п. Бытописатель упоминает и продолговатую комнату, обращенную к морю, в которой и вовсе происходили чудеса: одни предметы самопроизвольно двигались, другие невесть откуда появлялись, время от времени ныли, плакали, перекликались таинственные голоса. Натерпевшись страху, хозяева пригласили экспертную комиссию, состоявшую из техников, полицейских чинов и спиритов. Заключение специалистов объяснило дивные дива уникальной экспозицией дома и его конструкцией: открытый всем ветрам, он как бы пропускал их через себя под сурдину, отчего и возникала специфическая турбулентность, сопровождавшаяся перемещением предметов и характерными звуками.

Ещё один тип «домов с привидениями» — заброшенные дачи или одиноко стоящие барские имения. В Одессе в разные годы ходили легенды, скажем,