Долгая дорога к счастью 3 - Наталья Соколина

  Энна часто приходила на конюшню, приносила и Церена. Тогда Малышик шумно вздыхал, осторожно прихватывал мягкими губами детские пальчики, держащие морковку или яблоко, деликатно хрумкал угощением.

  Иногда Энна сажала Церена на спину Малышика, и те оба замирали.

  В этот раз лорда Эйжена призвали потому, что Шаим повредил руку и не мог чистить денник жеребца. Другой конюший войти к нему боялся. Малышик яростно ржал и гневно косил глазом.

  Пришёл милорд, взнуздал жеребца и вывел его из конюшни. Тот недовольно фыркал и пытался упираться, но хозяин пригрозил плетью. Пришлось подчиниться.

  Спустя некоторое время денник был вычищен, Малышик тоже. Лорд Эйжен завёл его в конюшню, ласково похлопал по шее и направился к замку, намереваясь найти Энну. Они не виделись с самого завтрака, и милорд чувствовал, что ему просто необходимо её поцеловать.

  Напротив замковых ворот, распахнутых настежь, он задержался. Стражники смотрели куда-то на дорогу. Вдалеке, в клубах пыли, к замку приближалась группа всадников.

  Лорд Эйжен остановился, рука механически шарила на поясе отсутствующий меч.

  Подскакав к воротам, всадники сдержали коней и во двор замка въехали шагом. Передний спрыгнул с гнедого жеребца и, улыбаясь, направился к милорду. Тот облегчённо вздохнул. Приехал Дэниар.

  Поручив эристанских гвардейцев заботам капитана Онорена, владетели направились в замок.

  Дэниар видел, что лорд Эйжен искренне рад его видеть, но сам он чувствовал себя неловко и попытался сразу же объясниться:

  - Эйжен, извини, пожалуйста, что я, не успев уехать из Теремиса, снова тебе надоедаю. Но появились обстоятельства, которые тебе необходимо знать.

  Владетель Теремиса улыбнулся:

  - Дэниар, мы с Энной всегда рады видеть тебя! Тебе надо умыться и отдохнуть, а потом мы обо всём поговорим.

  Они прошли в малую гостиную на первом этаже. Лорд Эйжен отправил одного из слуг за женой и сестрой, а другого на кухню, принести вино, травяной чай и соки.

  Дэниар с удивлением понял, что он счастлив. Сейчас придёт Энна, он снова увидит её. Правда, он опасался, что круглые бровки нахмурятся, а большущие любимые глаза посмотрят холодно и сердито. Он опять вторгается в размеренную и спокойную жизнь их семьи. Но он ничего не мог с собой поделать. Он любил её и сейчас улыбался, как малолетний идиот, в ожидании её прихода.

  Дверь открылась, и торопливо вошла Энна, а за ней леди Зелинна. Обе женщины были в домашних платьях из тонкого полотна, без драгоценностей и иных украшений. Волосы гладко зачёсаны и забраны: у сестры Владетеля в тугой жгут на затылке, а у Энны в её любимую косу. Они присели в реверансе, а Дэниар вскочил и низко поклонился им обеим:

  - леди Энна, леди Зелинна, прошу простить меня за этот визит! К нему у меня есть веское основание...

  Энна посмотрела прямо ему в глаза и, о, счастье! Она на него не сердилась! Она даже улыбнулась ему.

  - Лорд Дэниар, мы с Эйженом и леди Зелинной всегда рады вам!

   Глава 3. Келаврийское наследство. Встреча с наёмником.

  Обед прошёл в непринуждённой обстановке. Даже леди Зелинна перестала смотреть на эристанца с опаской и улыбалась его шуткам.

  К концу обеда с прогулки вернулась няня Самира, ведя за ручку Церена. Несмотря на усталость, милорд не желал идти к ней на руки, а упорно топал на спотыкающихся ножках. В холле он услыхал голоса, доносящиеся из малого обеденного зала, и потянул Самиру туда. Она открыла перед ребёнком дверь и он, путаясь в густом ворсе ковра, потопал к отцу. Запнулся и упал бы, но лорд Эйжен успел подхватить сына, поднял его, хохочущего и визжащего от восторга, высоко над головой. С высоты Церен увидал Дэниара и, к удивлению родителей и няни, узнал его, сполз с отцовских рук и направился к гостю. Подойдя, стал карабкаться к нему на колени. Дэниар с удовольствием взял мальчика на руки, а тот немедленно вцепился ему в нос. Леди Зелинна и Энна бросились на выручку.

  Освободившись из цепких ручонок, Дэниар сказал:

  - милорд, миледи, в свой предыдущий приезд я допустил серьёзную ошибку. Сейчас я намерен её исправить. Лорд Эйжен, леди Энна! По случаю рождения у вас наследника я дарю ему недавно открытое месторождение чёрного камня. Оно получило название "Ирайдес" и все документы на него оформлены на имя лорда Церена аль Ирайдес.

  Лорд Эйжен и Энна переглянулись. Это был чрезвычайно дорогой подарок. Месторождения чёрного камня стоили многие тысячи золотых. Его продажа приносила Эристану баснословный доход. Теремис тоже покупал чёрный камень для отопления своих домов, потому что не имел на своей территории ни одного месторождения.

  Энна нахмурилась. Ей всегда не нравились дорогие подарки, которые так любил дарить Владетель Эристана, но сказать что-то она не успела. Строго на неё глянув, лорд Эйжен сказал:

  - лорд Дэниар, мы искренне благодарны тебе за столь щедрый подарок!

  - Милорд, документы на месторождение я привёз, - ответил гость, - но мне нужно обсудить с тобой ещё один вопрос...

  - Лорд Эйжен кивнул головой:

  - тогда, если ты пообедал, предлагаю пройти в библиотеку.

  Мужчины удалились, а дамы присоединились к няне, которая понесла кормить громко протестующего Церена.

  В библиотеке Дэниар, удобно устроившись в большом кожаном кресле напротив хозяина, подал ему письмо из Келаврии. Тот прочёл его, задумчиво повертел в руках.

  - Я думаю, Дэниар, нам надо пригласить Энну. Всё же это она является наследницей.

  Владетель Эристана покачал головой. Любящим сердцем он почувствовал, как неловко ей будет, как тяжело вспоминать прошедшее.

  - Нет, Эйжен. Давай, мы с тобой обсудим и решим, как быть. Или, вернее, ты решишь, а потом, без меня, всё расскажешь Энне.

  Лорд Эйжен согласился. Он тоже сообразил, что какие - либо воспоминания о неудавшемся супружестве с Дэниаром для Энны до сих пор тяжелы.

  Владетель Теремиса не знал, что предпринять. У них не было общей границы с Келаврией. Между ними лежало Владетельство Негриман. Памятуя о том, что Келаврия, раззоренная Героньеном, буквально нищенствовала, необходимы были значительные средства, чтобы помочь населению выжить в приближающуюся зиму. Это было бы непосильной ношей для не слишком богатого Теремиса и означало бы ухудшение жизни собственного населения.