Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"

В ближайшие пару ночей Король не спал. Да, что там не спал… Он и не ел то толком, просиживая в своем кабинете целыми днями и ночами и складывая в целую картину свои разрозненные мысли. Даже королева обеспокоилась, когда муж в очередной раз отказался не только от обеда, но и от обеденного вина, голодный король — это одно дело, но король вот уже неделю не пьющий вина — совсем другое. Так что вечером она принесла ужин мужу сама.

— Дорогой, поужинай и расскажи мне, не замылил ли ты новую войну? Или поход на Север к Оркам? Или морскую экспедицию? Какие планы и расчеты отобрали твое внимание у нас?

Он подманил королеву к столу с чертежами и планами, и тяжело вздохнул:

— Моя дорогая, ни одна война не давалась мне на столько сложно, как это… Как ты думаешь, Оплот или Рана? Древняя крепость на границе лесов или все же шумный город на берегу холодного моря…. Дальняя дорога, или полупустая таверна? Что романтичнее?

— Романтичнее дорогой?

— Ну смотри… — Король повернул Королеве свои расчеты, и вот уже обеих монарших особ не видели еще неделю, однако вино и еда в кабинет поставлялись теперь постоянно, на то и хорошая жена, что при ней муж даже за работой голодным не останется.

Рожденный, выведенный и выверенный в муках, но сытости план был готов и немедленно отправлен в исполнение. Почтовый голубь, гонец, полетел, поскакал, в Речные Земли, а Менэльтор Настадренон был вызван на разговор к королю.

========== По матери. ==========

Оба рода Императорской крови, что Дайанены, что Серселены берут свое начало от Турмана Великого, одного из самых знаменитых Императоров, западной Империи Анун. Множество легенд про него сложено и песен спето, и про Битву при Мозаичных островах, и про переправу через реку Льдянку, за которую на долгие годы были отброшены Орки. И про мраморный форт в Ране, в заливе Полумесяца. Но самые многочисленные песни и легенды посвящены его любви к эльфийской деве Итариллэ, сестре эльфийского Короля Онотимо.

Турман, будучи еще ребенком, впервые встретил Итариллэ в эльфийский Праздник цветения, когда его, как наследника и будущего императора пригласили погостить у эльфов. Там он обучился стрелять из лука, а заодно и навсегда уже оставил сердце недоступной эльфийской принцессе.

Женили незадачливого влюбленного рано, едва наследнику исполнилось 16 лет, на девушке из древнего рода верных вассалов Анунского двора — Дайан. И уже через год молодая жена наследника престола родила чудесную девочку Боргу. Следующие несколько детей Дайан и Турмана рождались раньше времени и умирали через несколько дней после родов. В год, когда Турман взошел на престол Великий и Великая послали молодому Императору наследника. Бресан родился в разгар лета, крепкий и здоровый мальчик, однако Дайан после родов так и не оправилась, скончавшись через три дня после рождения сына.

Похороны Императрицы были пышными, а Император казался безутешным…. У погребального костра, оказав великую честь почившей, и принеся усладу ушам слушавших, песню Слез по Дайан пела сестра эльфийского Короля, прибывшая во главе делегации из Лесного королевства. Почему-то так получилось, что посольство при дворе задержалось… а потом еще немного, и еще немного… И даже на гневное письмо Онотимо сестрице, мол пора бы и честь знать, красавица Итариллэ брату ответила тем, что в ее присутствии нуждается и Империя, и Император.

Необходимость Итариллэ при дворе особенно подчеркнуло то, что, сняв трехгодичный траур по Дайан, Император женился во второй раз. Безусловно на Итариллэ, любви всей свой жизни. И без согласования и разрешения ее коронованного брата. Тот был этим все же расстроен, а расстроенные эльфийские Короли не самые приятные люди. Так что несмотря на союз с Империей на сестру Онотимо обиделся и ко двору ни ее саму, ни ее потомков не звал.

Младший сын Императора — Бронвег, родился спустя пару лет после свадьбы, и был единственным ребенком Турмана и Итариллэ.

И хотя Бресан и Бронвег были сыновьями одного отца, их навсегда разделили по именам матерей. Трон за Турманом в порядке старшинства наследовал Бресан, которого звали Бресан Дайанен, сын Дайане. А Бронвегу достались Речные земли, где он властвовал как Герцог Бронвег Серселен, Эльфийская кровь, и куда увез свою мать, после смерти отца.

Вот так будучи Величайшим из Императоров Империи Анун, Турман не остался в имени своих детей. Их звали по матерям.

Борга по традиции возглавила культ Великого, и всю жизнь поддерживала брата, помогала ему в правлении.

Бресан женился на девушке из того же древнего рода, что и была его мать, ее звали Либан. Она подарила Бресану троих детей, сына Лаега унаследовавшего Империю, и дочерей Этнэ и Курай.

По всем правилам следующей Верховной жрицей Великого должна была стать Этнэ, но она на отрез отказалась уходить во служению, и в юном возрасте в тайне от отца вступила в брак связав себя с наследником одной из самых мощных семей Империи, рушить такой союз, чтобы призвать дочь к порядку побоялся даже Бресан, в жрицы отдали младшую дочь Курай, и это люди посчитали первым дурным знаком для династии.

Вторым черным пятном стал брак между сыном Лаега Тагдой и старшей дочерью Этнэ Лайа. Столь близкородственные браки в глазах богов признавались, но вот в глазах общества считались не допустимыми, кровосмешением, но Лаег рано потеряв и жену, и мать стал слишком полагаться на Этнэ, а та не упустила момента усадить свою дочь рядом с Императорским троном, и, хотя Курай долго отговаривала Лаега, тот дал Тагде и Лайа разрешение на этот брак.

Примерно в те же годы Итариллэ приняла решение покинуть мир, ее сын Бронвег уже скончался, ушел, не выдержав разлуку со своей возлюбленной Фанд, которая подарив ему сына, подобно Дайан умерла от послеродовой горячки. Итариллэ вырастила и воспитала внука, но чем больше проходило времени, тем тяжелее переносилась ей разлука с любимыми, она могла днями просиживать возле упокоившегося сына, тела эльфов не подвержены разложению, полуэльфы какие же, они десятилетиями лежат. Как уснувшие, хоть и бездыханные, постепенно деревенея, покрываясь мхом, становятся неотличимы от коры дерева, и тем ужаснее была участь Итариллэ, оставившей тело сына в гробнице с незакрытым саркофагом, чтобы смотреть на него, выглядящего спящим. Она почти перестала есть, кожа и волосы потускнели, глаза начали терять цвет. Вдовствующая Императрица угасала, подобно каждому эльфу, не находящему в себе силы жить. Ее внук Дуилин женился, и был счастлив, ее правнук рос прекрасным юношей. Когда время пришло, Итариллэ решила, что теперь и ей пора в последнее путешествие. Первым делом она написала брату, примерившись с ним, и посетив его в последний раз, Итариллэ отправилась к Тауле, Древу жизни, чтобы в его ветвях уснуть и больше не проснуться. То ее посещение сыграло свою роль, и не малую в нашей истории, но об этом я расскажу позже, ведь ни к Дайаненам, ни к Серселенам это не имеет никакого отношения.

И как только мар покинула Итариллэ, род Дайаненов будто бы оставили Боги. Тагда погиб упав с лошади, так и не взойдя на престол, его отец пережил сына всего-то лет на пять, и на престоле оказался малолетний Аэд, сын Тагды и Лайа, при регенстве вдовствующей Императрицы, и ее брате Лабране. Не для кого не было секретом, что империей негласно правит их мать — Этнэ.

Верховная жрица Курай обвинила свою сестру Этнэ в смерти брата и племянника в открытую, и призвала вассалов для суда, но не смотря на доказательства, которые она приводила все же, суд обвинил ее в клевете, ее признали сеющей смуту, и казнили, обезглавили верховную Жрицу Великого на Белой площади столицы. Такого не было никогда раньше, и это стало третьим несмываемым пятном с Императорского рода.

Место Курай заняла Орсе — сестра почившего Тагды. Разыграв перед Этнэ покорность, она, приняв сан громко и на всю Белую площадь провозгласила, что в столицу пора приглашать Серселенов, ибо если что-то случится с малолетним Аэдом, то престол должен быть унаследован ими, ведь они прямые потомки Турмана по мужской линии, тогда как среди Дайаненов таковых кроме Аэда не осталось. Надо ли говорить, что и она не прожила долго? Уж Этнэ то постаралась. Но эти слова народ услышал. И они были разнесены во все стороны мара, в каждом уголке империи Анун обсуждали их.