Wait (СИ) - "Эланор Тауриэль"

— Так Хопс еще не преуспел в этом деле, интересно, — ухмыльнулся Чонгук, перекатывая бутылку в руках.

А меня это настолько оскорбило, что мне захотелось собраться и свалить из этого проклятого дома, предварительно заехав по наглому лицу парня. У меня от злости покраснели щёки, кровь прилила к коже и выступили пятна, как от крапивницы. Сейчас я точно выглядела ужасно, и мне совершенно не хотелось расклеиться перед Чоном.

Резко сбросив с себя плед и почти поднявшись с диванчика, я хотела убежать прочь, так как к горлу подступила обида, а в уголках глаз начала собираться влага. Но он не дал этого сделать, крепко хватая меня за руку и усаживая полубоком к себе. Я смотрела куда-то вдаль, даже не поворачивая голову в его сторону, силясь не заплакать.

Его горячая ладонь, обожгла мои голые колени.

Так как я осталась без пледа, ветер быстро довёл меня до состояния озноба, от чего я стала немного стучать зубами, а Чонгук прижал меня ближе, натягивая обратно на мои плечи теплую вещицу.

— Прости.

***

========== Chapter Two: Sorry ==========

Музыка к главе:

Plumb - Cut

***

Я повернулась, заглядывая в глаза напротив. Прости. За годы издевательств никогда не слышала от него этого слова. Казалось, Чонгук в принципе не знает, что такое извинения.

Иссиня-чёрные волосы парня растрепались из-за ветра, а угольные, похожие на бусины зрачки, помутнели от алкоголя. Но он был все также прекрасен, как и всегда. Красивый ровный нос, два шрама, несколько родинок и небольшие, но пухлые губы, обветренные, но так привлекающие меня сейчас, даже несмотря на всю мою злость.

Что я там говорила про яд? Забудьте. Сейчас я была готова даже умереть от его руки, сидя у него на коленях, пока он прижимал меня так, как никогда раньше, и смотрел словно завороженный.

Прикрыв глаза, я поцеловала его, прижавшись к губам. Они действительно были мягкими, как я и представляла, сотни раз мечтая об этом. Он оттянул своими губами мою нижнюю, и, кажется, пол под моими ногами просто исчез, и, если бы я встала, то провалилась непременно в Ад.

Я целовалась и раньше, но сейчас это казалось ничем по сравнению с тем, что я испытывала в эту секунду. Мои руки остались в воздухе, и я просто сжала их в кулаки, не желая касаться, как будто парень передо мной сейчас исчезнет, а я проснусь.

Он провёл своими теплыми руками по моим плечам, а его язык устремился к моему. Это было волнительно. Наверное, мои щеки, до этого красные от злости, сейчас не просто покрылись пятнами, а пылали. Это было настолько пугающе великолепно, что, если бы мне предложили остановить время, я, не раздумывая сделала бы это.

Мы истязали друг друга. Аккуратно Чон подтолкнул меня за локти, от чего мои ладони опустились на его крепкие плечи. Он прижал меня одной рукой за талию ближе, а другой провел по волосам, продолжал исследовать мой рот, смешивая нашу слюну и остатки алкоголя. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы оторвались друг от друга. Я смотрела на него с вожделением, а его похоть резко сменилась тоской.

— Что-то не так? — бросила я, пытаясь прийти в себя.

Чонгук стукнулся своим лбом о мой, все еще не убирая рук с подрагивающего живота и спины, как бы отрезвляя нас.

— Спасаю тебя от ошибки, — тихо добавил Чонгук, так же тяжело дыша, как и я.

Его глаза были закрыты, словно он не хотел сейчас меня видеть. Боже, эти американские горки доводили меня просто до бешенства. То хочу, то не хочу, то целую, то не буду. Мне действительно захотелось развернуться и уйти прочь, не только из этого дома, но, пожалуй, и из этого города тоже, чтобы никогда больше не видеть его. Моя ненависть просто выжигала меня изнутри.

— Ясно, — рассердилась я, — такие, как я тебя не устраивают, тогда к чему был весь этот цирк?

Он сжал меня настолько крепко, насколько позволяли его силы, а я беспомощно пыталась брыкаться, словно муха в липкой паутине.

— Дура. Ты просто слишком хороша для меня. Твой первый раз не должен закончиться на пьяной вечеринке, непонятно с кем…

— Может быть, я сама решу, каким должен быть мой первый раз? — я была готова перейти на крик, но понимала, что тогда нашу идиллию, если её так можно было назвать, кто-нибудь нарушит.

Он сдался и просто обезумел. Перекинув мои ноги так, чтобы я сидела у него на коленях подобно наезднице, Чонгук снова поцеловал меня. На этот раз более страстно, врываясь в мой рот словно цунами, проходясь по нёбу языком, и сталкиваясь с моим в этой бесконечной битве.

Прижимая меня ближе и задирая подол платья, он обхватил цепкими пальцами мои ягодицы, сминая их, и тут же разжал, а после стал аккуратно оглаживать бедра, плавно переходя на спину. Чон действовал так, словно дорвался до желаемого.

Интересно, он был таким со всеми, с кем спал? Небольшой укол ревности пронесся в моей голове, но сейчас я никак не могла позволить себе думать об этом. Не тогда, когда я была в шаге от того, чтобы стать с этим человеком единым целым и, хотя бы на мгновение, насладиться им, ни жалея ни о чём. Сожалеть я буду потом.

Мы сминали губы друг друга в поцелуе. Чон продолжал шарить руками по оголённым участкам, а я под действием алкоголя и эйфории, от его жаркого, великолепного тела, одной рукой проходилась по загривку, поднимаясь к затылку, перебирая волосы. Другой, я уже забралась под футболку и стала оглаживать натренированные мышцы, выбивая из него сиплые вздохи мне в губы.

Немного осмелев, я потянулась к ширинке его джинс, поглаживая впалый живот, и стала проходить пальцами ниже, пытаясь пробраться под кромку белья. Чонгук зарычал и, кажется, окончательно сошел с ума, поцелуями переходя уже на шею, спускаясь к ключицам. Его руки нащупали застёжку платья, и он, немного повоевав с ней, все же расстегнул, сбрасывая с меня плед и стягивая вещицу с плеч, оголяя грудь в нижнем белье.

Если бы мы так страстно не отдавались друг другу, я, наверное, замерзла бы, но мне было чертовски жарко. Однако мои руки все же покрылись гусиной кожей, и Чон оторвался, натянув на мои плечи свою куртку, которую второпях стянул с себя. В итоге я осталась в бюстгальтере и кожаной куртке. Интересно, как я выглядела в его глазах?

Немного привстав, я стянула с себя тонкий хлопок, а Чонгук продолжал пялиться на меня, прожигая своим затуманенным и возбужденным взглядом. Пока я проворачивала этот фокус, он снял с себя футболку и, подняв плед, бросил на сиденье, выставляя руки в приглашающем жесте, а после стал поглаживать мои голые ноги.

Снова опустившись на его крепкие бедра, от предвкушения и возбуждения я почувствовала, как влага между моих бедер пачкает его джинсы. Он, обхватив мою спину, крепко прижал меня к своему торсу и опустился спиной на диван, укладывая нас. Мы снова целовались, но теперь его руки блуждали по моей груди, а я пыталась расправиться с его ширинкой. Он был так чертовски возбужден.

Одной рукой Чонгук нащупал что-то в кармане, и судя по шуршащим звукам это был презерватив. Какой хороший мальчик. Продолжая держать вещицу в ладони, он одной рукой придерживал меня за бедра, а другой стал прижимать к паху, видимо, тонко намекая избавить его от одежды. Я не понимала, почему мы ничего не говорили. Как будто мы занимались сексом в комнате полной народа, в темноте, и не должны были быть пойманы. Лишь наши тяжелые стоны и рваные вздохи были едва слышны в ночной тишине.

В итоге справившись с неподдающейся мне железкой, Чон приподнял бедра, а я стянула с него штаны вместе с боксерами. Выхватив серебристый квадратик из рук парня, я попыталась его раскрыть, но успеха это не возымело, и он сам открыл его и раскатал, по уже колом стоявшему члену. Когда я опустилась на него, он ахнул, видимо, чувствуя жар от моего лона и взяв в руку свой член, аккуратно попытался войти, наверное, боясь причинить мне боль.

Он действовал медленно, а я легла на его крепкую грудь, касаясь своей. Судя по рассказам Мины и моих школьных подруг, это должно было быть катастрофически больно и неприятно в первый раз, но чувствовалось только ощущение давления и полноты внутри. Чонгук остановился, давая привыкнуть, а его губы продолжали целовать мою шею успокаивающе.