Легенды Армении - Елена Чудинова

Минул год-другой, подрос мальчик Тигран, тесно ему стало на узеньких улочках крепости, не так интересно в маленьком дворике гадалки. Сколько ни броди по горам — никогда не изведаешь их до конца. Пробиваются цветы из-под камней, высоко стоят травы. Гонят пастухи стадо к свежим пастбищам: словно бурая река льется по склону. Хорошо иной раз присесть к пастушескому костру, послушать разговоры да попробовать пропахшей дымом лепешки. Прямо перед носом прыгнет с тропинки пригревшаяся на солнышке ящерица, испуганная больше чем ты. Юркнет в свою норку полевка. Низко пролетит беркут. Иной раз увидишь муфлона или горного козла вдали.

Но не забыты и уроки старухи гадалки. Не только вверх и вдаль смотрят глаза — многое можно заметить и под ногами. Тут притаился в земле корень под названьем торон, из которого делают красную краску морену. А это место лучше обойти сторонкой: тут можно откопать корень манракор. Манракор лечит от многих хворей, но корень этот страшный. По форме он похож на человечка. Чтобы вытащить его из земли, нужна собака. Вокруг манракора окапывают землю, а потом привязывают к нему веревку. Веревкой обвязывают собаку, а собака тянет корень из земли. При этом корень стонет и плачет человеческим голосом. Если же человек вытащит манракор своими руками, то непременно умрет в три дня.

В доме бдешха Быка росла девочка по имени Манушак, круглая сирота, дочка служанки. Часто дети уходили вдвоем из крепости. Манушак хотела стать знахаркой и всегда приносила старой вдове большие охапки трав.

Однажды дети заплутались, доверившись незнакомой тропинке, и оказались далеко от дома, на большой высоте.

— Посмотри, Тигран, — воскликнула Манушак. — Как низко летят птицы Керунк!

— Не они низко, а мы — высоко! — ответил мальчик.

Прямо над детьми пролетала белая стая журавлей. Первым летел вожак — самая могучая и величественная птица. Плавно и неторопливо вздымались его крылья. Казалось, что птицы не летят, а плывут. Вдруг что-то случилось. Журавль, летевший последним, затрепетал и начал отставать. Крылья его поникли. Еще немного и он начал бы опускаться. Тут две больших птицы отделились от стаи и подлетели к нему с двух сторон. Каждый из журавлей подставил одно свое сильное крыло под крыло ослабевшей птицы. Сделав это, они устремились догонять стаю. Так и летели три птицы на двух крылах — словно одна. И отдаляясь вместе со стаей, три птицы постепенно начинали казаться одной.

Затаив дыхание, дети смотрели вслед журавлям.

— А человек мнит себя лучшей из Божьих тварей, — сказал кто-то рядом с детьми.

Дети в испуге обернулись. Около усыпанного алыми колючими ягодами деревца масира стоял высокий худой старик. Его седые нечесанные волосы, сливаясь с косматой бородой, походили на гриву льва. Ноги его были босы, а тело покрывала только грубая одежда из овечих шкур, препоясанная веревкой. Но глаза его были ясными и добрыми. Старик опирался на простой деревянный посох.

— Дети, что вы делаете так далеко от жилья? — спросил он.

— Мы заплутались и ушли дальше, чем хотели, святой человек, — почтительно ответил Тигран: мальчик понял, что перед ними — отшельник-анахорет, уединившийся от людей.

— Откуда вы и как вас звать? — спросил отшельник.

— Мы из креспости. Мое имя Тигран, я племянник бдешха. А эту девочку зовут Манушак, она живет в нашем доме и мне как сестра, — ответил мальчик.

— Вы устали и голодны, — сказал отшельник. — Ступайте за мною.

Дети послушно проследовали за стариком по вьющейся вниз тропинке. Вскоре тропинка вывела их на каменную площадку перед темным входом в пещеру.

— Здесь я живу вдали от мира, где люди причиняют друг другу великое множество зол, забывая о Боге. — Сказал отшельник.

Вход в пещеру был узок и только такие маленькие дети, как Тигран и Манушак, могли войти в нее не нагнув головы. Но внутри оказалось достаточно светло, потому, что пещера была невелика. Там, где стена выгибалась к востоку, дети увидели большой деревянный крест, а под ним камень, на котором лежали цветы. На полу у стены стояло немного глиняной и деревянной утвари, а в дальнем углу валялась на ветвях и сене вытертая овечья шкура.

Отшельник прочел молитву и дал детям сушеных плодов и воду в кувшине.

— Пусть эта пища будет вам во благо, хотя она и недостаточно сытна, — сказал он. — В моей обители не может быть ничего, приготовленного на огне, потому, что огонь никогда в ней не горит.

Тигран вздрогнул, подумав о том, как холодно должно быть отшельнику по ночам в камне пещеры.

— Скажи, святой человек, неужели ты никогда не разводишь здесь огня, даже чтобы погреться? — спросил он.

— Взгляни, разве ты видишь здесь очаг? — спросил отшельник. — Минуло уже три десятка зим, как я дал обет жить без огня во искупление грехов моих предков. Много ложных богов и идолов сменилось в этих краях, прежде, чем в них пришла Истина. А мои предки поклонялись Огню, как это и сейчас делают нечестивые персы. Сам Сатана, ударив по кремню железом, создал огонь. Огонь же Божий есть только один — молния, удар которой испепеляет грешника. Отказом от одного огня я спасусь от другого.

Дивясь такому благочестию, дети тихо поели фруктов, запивая их водою из кувшина.

— Знаете ли вы, малые дети, кто принес Истину в землю Наири? — спросил отшельник.

— Григорий Просветитель, — тихо ответил мальчик.

— Хорошо, что вы уже знаете это, — сказал отшельник. — Если вы уже поели, возблагодарите Бога и послушайте, что я расскажу вам о Григории Просветителе.

ЛЕГЕНДА О КРЕЩЕНИИ АРМЕНИИ

Подобно другим народам, армяне, до того, как их озарил свет Христовой Веры, поклонялись ложным богам.

И когда Григорий Просветитель пришел учить армян, многие, одержимые бесами, пытались ему вопрепятствовать. Они запугивали и убивали людей, которые шли к нему за Истиной.

Но Григорий обучил многих и смог основать монастырь Парби на склоне горы Арагац.

Тогда враги Григория разъярились и задумали кощунство. Однажды во время Литургии, которую отправлял Григорий в Парби, где был тогда только маленький храм, злодеи швырнули прямо в двери бешеную собаку. Они надеялись, что собака искусает и самого святого и его паству.

«Если твой Бог силен, — со смехом прокричали святому злодеи, — Вылечи эту собаку!»

И Григорий поднял руку. Собака задрожала, и пена перестала литься с ее морды. Налитые кровью глаза прояснились. Весело залаяв, собака выбежала из церкви совсем здоровою.

А святой и его паства возблагодарили Бога. С этих пор в Парби стали приводить людей, укушенных бешеными собаками, и все они исцелялись.

Но злодеи не успокоились и донесли на Григория царю Тиридату.

«Он говорит, что твоя власть — ничто перед его Богом», — нашептывали они царю.

«Он узнает, что в моей власти заставить его отречься от этого Бога», — злобно усмехнулся царь и приказал схватить Григория и привести во дворец.

«Дошло до меня, что ты учишь моих подданых чтить не меня, а своего Бога», — сказал Тиридат, когда святого привели к нему в цепях. — «Откажись от него, или я прикажу посадить тебя в хоб-вираб, страшную яму, полную скорпионов и змей!»

«Делай со мной что хочешь, — отвечал святой. — Я не страшусь тебя, а ты устрашишься гнева моего Бога! «.

«Бросить его в яму!! — закричал царь. — Пусть скорпионы и змеи съедят его! Никто еще не пережил в этой яме одних суток!»

«Ты гневишь моего Бога, царь, — сказал святой. — Гляди, как бы он не сделал так, что тебе до конца дней твоих не будет страшен укус змеи.»

И никто не понял этих слов.

И царские слуги бросили Григория в страшную яму, а потом ушли прочь, уверенные, что он умрет раньше, чем они достигнут дворца.

И другие люди, в том числе и те, кого учил Григорий, подумали так же. Только одна бедная вдова не поверила, что Бог допустит этой лютой смерти. И на другой день она потихоньку пришла к яме, принеся с собой пищу. И она увидела, что святой жив и невредим на дне ямы, кишашей змеями и скорпионами. Тогда вдова спустила ему еду. И так стала она тайком поступать каждый день.

А царь Тиридат тем временем пировал в своем дворце. И вот, прямо на пиру, случилось страшное: тело царя с головы до ног покрылось густой шерстью. Зубы его начали расти и превратились в клыки, а нос вытянулся в безобразное свиное рыло. И вот уже не человек, а дикий кабан сидел за пиршественым столом! В страхе разбежались придворные.

Но никто не вспомнил слов святого. А между тем известно, что кабан — единственное животное из всех, что не подвластно змеиному яду. Укус самой страшной змеи не причиняет вреда кабану.

Каких только наград не предлагали тому, кто вернет царю человечий облик! Приходили во дворец и колдуны и лекари. Но усилия их были напрасны.

Пятнадцать лет просидел Григорий в змеиной яме.

И на пятнадцатом году царевне Хосровадухт, сестре Тиридата, привиделся вещий сон. Приснилось царевне, что в яме, кишащей скорпионами и змеями, томится живой и невредимый человек. И услышала царевна грозный голос, который говорил: «Это гнев Мой обрушился на Тиридата! За то, что хотел он умертвить Григория змеями, Я сделал его самого животным, что не страшится змей. Только заступничество Григория может вернуть ему образ человечий!».